Иерей Димитрий Фетисов: Главную задачу скандальная опера выполнила

Иск Новосибирской митрополии против режиссера оперы «Тангейзер» Тимофея Кулябина проигран.

Там, где остается один несовершенный по определению, голый закон – там нет места любви

Эксперты и судья не признали, что знаменитый плакат, на котором изображен в женской промежности образ Христа, развлекающегося с проститутками, является кощунственным и может оскорбить чувства верующих.

Пора делать выводы.

Это не Христос в гроте Венеры, это – искусство в аду

Суд не просто проигран, но проигран с весьма показательными для истца и ответчика последствиями. Теперь молодой режиссер Тимофей Кулябин как достигший прорыва в высоком искусстве оперы приглашен в Большой театр. Где и что прорвало при участии «гения», это, конечно, вопрос дискуссионный… Но из этой истории можно сделать два очень конкретных вывода.

Во-первых, теперь появится надежда на то, что у мыслящей части людей, по тем или иным причинам настроенным враждебно по отношению к православию, появятся серьезные сомнения в их собственном генеральном тезисе о том, что церковь давно стала сателлитом государства (впрочем, некоторые договариваются и до противоположного, мол, это государство стало сателлитом церкви). Блистательная победа и не менее блистательная карьера «маэстро» Кулябина это очень хорошо показывает.

Во-вторых, неизбежно напрашивается вывод о состоянии современного классического искусства, которое оказалось не в силах привлечь к себе внимание публики ничем иным, кроме как уголовными скандалами с обливанием серной кислотой или бездарным псевдотворческим трехэтажным эпатажем.

Еще не законченная история с «Тангейзером» не просто хорошо это иллюстрирует, но и вновь создает опасный, на мой взгляд, для современного театра прецедент, когда человек с весьма посредственными способностями, но явно завышенным самомнением приглашается в Большой театр.

Занятно, что прославленный ныне режиссер Тимофей Кулябин даже не скрывает своего истинного, провокационного целеполагания: «Я искал тему, табуированную в современном обществе. Для нынешнего европейца таких тем, пожалуй, только две: холокост и религия… Все остальное уже сто раз пройдено, сегодня трудно кого-то чем-то удивить. Тема религии сегодня – одна из самых сложных, провокационных и спекулятивных».

Чего ждать дальше? Постановки «Лебединого озера» Приморского театра оперы и балета, где балерины будут загримированы под трансвеститов, или оперы Бизе «Кармен» постановки Читинского театра, в которой образ блудницы с папиросной фабрики будет по-современному «гениально» интерпретирован в образ православной монахини или, не дай Бог, какой-либо святой? Это неизвестно.

Путь к славе в искусстве ныне весьма прост и состоит в конкретной задаче: как можно сильнее задеть чувства людей, сильно смутив их, а еще лучше – оскорбив (фото: Александр Кряжев/РИА «Новости»

Совершенно ясно одно – путь к славе в искусстве ныне весьма прост и состоит в конкретной задаче: как можно сильнее задеть чувства людей, сильно смутив их, а еще лучше – оскорбив…

Частокол вместо сетки-рабицы

Обычно по поводу таких скандалов делают громкие обобщения, в которых констатируют факт деградации общества или деформации общественного сознания и т. п. В этом случае, пожалуй, речь идет скорее о несовершенстве судебной системы, которая, по сути, безапелляционно (можно же было оправдать, но, к примеру, вынести предупреждение театру) поддержала скандальную постановку.

Речь идет даже не о претензии к самому процессу, хотя вопросы здесь, конечно, имеются (например, чего стоит экспертиза, проведенная совершенно светскими людьми, вызывающая у меня, дипломированного специалиста теологии, массу вопросов). Самое печальное здесь – это то, что подобные «творцы» не желают верить, что кого-то их «искусство» может довести до реальных горьких слез, а самое главное, не желают добрососедства с людьми инакомыслящими.

Ведь понятно, что закон не может регламентировать нашу жизнь до конца. Если я желаю быть в дружбе с соседом по даче, то все равно спрошу его мнения о своих планах по посадке яблони напротив нашего общего забора. Несмотря на то, что все будет сделано по закону и расстояние до соседского участка будет не менее четырех метров, я все равно спрошу, так как нашим детям и внукам еще жить вместе…

Там, где остается один несовершенный по определению, голый закон – там нет места любви. И вместо легкой сетки-рабицы между людьми самых разных взглядов вырастает устрашающий частокол. Впрочем, к нашей чести, в этой истории не мы его насадили.

Кризис православного либерализма

Нельзя не заметить, что история с «Тангейзером» в очередной раз обнажила еще одну проблему современного православия: у нас в Церкви очень слабы позиции либералов. Причем слабы вовсе не оттого, что консерваторы все захватили в свои руки и устроили диктат, а оттого, что у наших либералов очень скудная и натянутая аргументация икономии.

В православном каноническом праве есть два принципа: принцип акривии – строгого и неукоснительного следования канонам, и принцип икономии, согласно которому в некоторых случаях следует пожертвовать второстепенным ради соблюдения главного.

Вообще для меня как для священника, а следовательно – и миссионера, деление на либералов и консерваторов было всегда несколько условным. Ведь чаще всего тезисы и тех и других лишь дополняют друг друга, диалектически описывая одну и ту же истину.

Поэтому в духе апостола Павла, однажды сказавшего про себя: «Для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9:20–22), можно понять и принять до определенной степени людей, далеких от православной традиции.

Но лишь до определенной степени. Вряд ли тот же апостол Павел стал бы заигрывать с развращенной расхристанной интеллигенцией, пытаясь увидеть мир ее мутными глазами и оправдывая пошлое и воистину кощунственное исполнение художественного замысла постановки режиссера Кулябина.

Видимо, проблема еще и в том, что некоторые православные оппозиционные блогеры-религиоведы не только стараются в духе апостола Павла приблизиться к немощным в вере либералам, дабы, будучи на одной волне с ними, проповедовать им Христа.

Увы, очевидно, они и сами, так или иначе, оправдывая пошлость и кощунство, стали немощными в вере, превратив в своем сознании Бога в абстрактный трансцендентный абсолют, которому все оскорбления безразличны.

Богу действительно это безразлично – Он не обижается на нас и не мстит, как разгневанный феодал, обещая отправить нас в ад. Плохо, когда это безразлично нам самим и изображение распятого Христа (или, скажем, изображение своей мамы) мы позволяем публично рисовать в промежности женщины, а образ Спасителя помещать в грот Венеры.

Впрочем, главную задачу скандальная опера все же выполнила, ведь она смогла высокохудожественно отобразить современную действительность. Действительность, согласно которой, правда, не Христос в гроте Венеры, а современное общество вообще и искусство в частности – в аду.