Михаил Бударагин: Пора вводить мораторий на сетевую войну

Да, силы ДНР и ЛНР, как и предсказывалось, бьются за Мариуполь. Да, это эмоционально едва ли не самый сложный период этой бесконечной войны.

В ответ нельзя сорваться

Завтра – несмотря на все заявления – стороны могут сесть за стол переговоров, хотя пока не понимают, о чем им вообще разговаривать. Но завтра все может обернуться еще большей кровью. И будут гибнуть люди. В том числе и те, кто не собирался ни с кем воевать, никогда не держал и не возьмет в руки оружие.

Сражение за Мариуполь было неизбежно. Донецк равняли с землей, по Горловке стреляли наугад, чтобы уж наверняка, и все убитые, все раненые, все покалеченные навсегда должны были или превратиться в одну братскую могилу, или получить шанс на то, чтобы оказаться в тылу, выдохнуть, поспать и поесть.

Пока идет битва за Мариуполь, нам тоже есть чем заняться (Фото: Reuters)

Украинцы и российские либералы, молчавшие о жертвах в Донецке, по которому лупила киевская артиллерия, воздевают теперь руки к небу с полным боли криком: «Ах, это ополченцы бомбят города, ах, как же так, ах, Петр Алексеевич Порошенко, дай расцеловать твой сиятельный ботинок, как дошло до такого?»

Их ложь (нет ни единого доказательства вины ополчения, но кому вообще нужны доказательства) и их выдуманная на ходу скорбь не должны нас обманывать, но и не должны делать нас похожими на них. Самое страшное, что может случиться с нами, – это превращение в скорбящих только по своим. Превратиться в отражение недостойного врага нельзя ни в коем случае.

Каждый убитый на этой войне заслуживает уважения.

За последние месяцы – пока перемирие перемалывало стороны в сетевых баталиях – общий градус взаимной ненависти достиг пределов, о которых трудно было помыслить полгода назад. И сейчас именно мы должны остановиться (не там, под Мариуполем, а здесь, в комментариях, постах, заметках по ходу дела) и начать думать о мире.

Да, как ни странно это прозвучит, нам нужен мир. Оно все равно отгорит, отболит и отплачется, а жить дальше придется всем. И сейчас, когда идет наступление, нужно думать о том, что будет потом.

Именно поэтому я бы предложил ввести мораторий на радость, полный внутренний запрет на ликование, нулевую толерантность к оскорблению украинцев. Нельзя. Я знаю людей, которым очень бы хотелось (да и сам-то, сам-то), но есть время разбрасывать камни, а есть время не бросаться кирпичами в стеклянные стены. Мы – не они, мы не визжим истошно о «тушках колорадов», о «жареных ватниках», о «быдле» и «плебсе». Каждый – человек.

В ближайшие несколько дней на нас – и на Россию, и на всех тех, кто с первого дня сочувствовал борьбе людей с теми, кто ходит под нацистскими знаменами и орет «на ножи», вывалится все, что копилось и кипело. Будет матерная брань, перемежаемая криками «как же, братьев убиваете!» (кричать будут те, кто год назад участвовал в пиар-кампании известного ролика «Никогда мы не будем братьями», это ничего, у них так принято), будет ложь на лжи, будут призывы «задавить санкциями», будут пляски на убитых в Мариуполе.

Все будет, все пойдет в ход.

В ответ нельзя сорваться. Нет никакого кавалерийского наскока, нет гусар в парадном облачении, нет святых, которые штурмуют врата ада. Просто свершается неизбежное, ход истории ускоряется, мы все в одной лодке, и не стоит думать, что торжество как-то кого-то украсит или спасет.

Война продолжается. Спрятаться от нее не удастся. Пока в нас летят пули, снаряды, комья грязи, копья лжи, мы должны, как и те, что сейчас на фронте, выстоять.

Сжать зубы и выстоять. Не огрызаться. Спокойно, честно, максимально внятно и подробно объяснять, стоять на своем. Не срываться ни в оскорбления, ни в площадную брань, ни в лай.

Вы, как говорил классик, наплюйте на сплетников, девочки.

Сейчас есть дела и поважнее. Мы должны быть достойны будущего мира, нет и не может быть сейчас никакой иной задачи у всех тех, кто не ушел на фронт, но считает эту войну своей.