Петр Акопов: На Киев и Багдад

Глава Службы безопасности Украины Валентин Наливайченко заявил, что атака на его страну ведется с двух фронтов, информационного и военного, но главной опасностью он считает ее мировоззренческую основу – «православный фундаментализм»: «Опасность в том, что это исповедуется как новая волна православия – православный фундаментализм. Это опасная идеология, которая используется в этой гибридной войне».

Цель крестового похода Запада – максимально ослабить арабский мир, исключить возможность его объединения

Не случайно американский агент Наливайченко говорит о православном фундаментализме именно в тот момент, когда западные СМИ рассказывают всему миру о том, что исламские фундаменталисты идут в наступление на Багдад. Естественно, те и другие для Запада – террористы, только вот на юге у них в руке Коран, а в Донбассе – икона. Собственно говоря, США совсем недавно вернулись из одного крестового похода на Ближнем Востоке (в Ираке, если вы не знаете, спецы из «Блеквотер» так и называли свою работу), направленного против «террориста» Саддама Хусейна. После чего американцы ликвидировали еще одного «террориста» Муаммара Каддафи – и в арабском мире закончились вожди, выступавшие за его единство на условно светской основе. Остались только те, кто стремится объединить арабов как исламскую умму – в халифат.

И то, что американцы использовали исламистов как своих союзников – в частности и в идущей уже три года войне в Сирии против последнего светского панарабиста Башара Асада – вовсе не означает, что англосаксы желают возрождения халифата. Напротив – стремление разделить арабов было основой англосаксонской политики, которая уже больше века проводится в регионе сначала Лондоном, а потом и Вашингтоном. При этом англосаксы не только играют на существующих в арабском мире противоречиях, но и создают новые.

Конечно, арабы Марокко и Ирака имеют много различий (к тому же они везде смешивались с местным населением). Конечно, арабы не все сунниты – есть и небольшое шиитское меньшинство. Конечно, арабы – не русские, но... Их почти 350 миллионов – в два раза больше, чем русских, у них было великое прошлое, халифат, раскинувшийся от Лиссабона до Кандагара. Хотя халифат закончился восемь веков назад, вплоть до начала 20 века арабы жили под властью турок – как-никак единоверцев, и даже османский султан носил титул халифа (то есть главы всех правоверных).

#{image=808610}И только с 19 века европейские страны стали активно проникать на арабский Восток, а уже после Первой мировой войны и гибели Османской империи англичане и французы нарисовали границы между будущими государствами арабского мира, большая часть из которых стала их колониями, а меньшая получила независимость.

Сейчас есть 22 независимых арабских государства – именно столько входит в Лигу арабских стран (от Мавритании до Ирака, от Бахрейна до Сомали). Их границы произвольны, а стремление к единству всех арабов – как и всех мусульман – заложено в самой природе этого народа. Естественно, и правящие верхушки, и западные кукловоды не заинтересованы в этом объединении, но пассионарная часть общества никогда не забывала о необходимости единства.

После Второй мировой войны, когда большая часть арабских государств получила независимость, возник светский проект арабского единства – социалистический. Партия арабского социалистического возрождения (БААС) брала власть и в Ираке, и в Сирии (где она правит до сих пор), одновременно выдвигал свои панарабские планы египетский вождь Насер.

Время от времени два-три-четыре арабских государства даже подписывали очередной договор об объединении или создании федерации, но каждый раз интеграция не получалась. Половина арабских стран монархии, другая половина республики – и в годы холодной войны водораздел между Западом и СССР проходил на Ближнем Востоке в основном по этой линии. Но с крушением социалистического мира арабские союзники СССР остались и без важнейшего геополитического партнера, и без глобального идеологического проекта. США начали переформатировать Ближний Восток задолго до того, как официально приняли эту доктрину.

Вторжение в Ирак в 1991-м, а потом и в 2003-м взорвало весь регион потому, что, устранив жесткий режим Саддама, превратило ключевую арабскую страну в открытый нерв всех внутриарабских противоречий. Вражда между суннитами и шиитами, между умеренными (практически светскими) и исламистами (то есть желающими устроить жизнь на основе Корана и сунны). Учитывая, что Ирак еще и пограничное арабское государство, передовой фронт в противостоянии-взаимодействии с иранцами-шиитами, а его север населен курдами, чье разделение между четырьмя регионами остается главной миной всего Большого Ближнего Востока, безумие американского вторжения было понятно сразу.

Отсюда и возникли подозрения, что США хотят не просто ослабить арабский мир, но и сознательно стремятся уничтожить единый Ирак – впрочем, подобные планы скорее отвечают уровню Лондона, чем Вашингтона. В любом случае, уйдя из Ирака, американцы оставили за собой не только сотни тысяч трупов и гражданскую войну, но и страну, обреченную на новые потрясения.

#{image=808618}Восьмилетняя оккупация Ирака закончилась в 2011 году – ровно тогда, когда началась «арабская весна», то есть переформатирование всего Ближнего Востока с помощью мягкой силы. США рассчитывали провести его с помощью исламистов, но так, чтобы к власти пришли светские прозападные политики – и, естественно, просчитались. Впрочем, и исламистам не удалось закрепиться у власти – где-то, как в Ливии, страна просто распалась, где-то, как в Египте, власть вернули себе военные. Если исходить из того, что на самом деле США и хотели хаотизации региона, то, конечно, нужно признать, что у них все прекрасно получилось – но вот только все их последние действия заставляют усомниться в наличии столь «тонкого плана».

Зачем США собирались свергнуть Башара Асада? Чтобы превратить Сирию во второй Ирак? Но они и с одним не знают, что делать. В отличие от США Саудовская Аравия была заинтересована как в смене власти в Дамаске и в Багдаде, так и в исламизации Сирии и Ирака. Тем более что в обоих случаях она боролась там с влиянием шиитского Ирана – претендующего, как и саудиты, на то, чтобы быть светочем для всей исламской уммы. Парадокс в том, что геополитические планы США – укрепить свое влияние в регионе – наложившись на вроде бы схожие цели Саудовской Аравии, привели к тому, что ни Вашингтон, ни Эр-Рияд ничего не выиграли, более того, крепко поссорились между собой. И переиграл их не Тегеран, а сам процесс радикализации арабов, который они и запустили своей же политикой.

Исламисты – это ведь просто пассионарные арабы, которым надоело наблюдать за бардаком и войной в их мире, границы в котором достаточно условны. Конечно, на каком-то этапе их активно снабжали американцы и саудиты, конечно, среди них есть прямые агенты и просто «управляемые болваны», но считать их банальными наемниками Запада, конечно же, глупо. Точно так же, как сводить деятельность Бен Ладена к тому, что «его создало ЦРУ»: исламизм – это вполне искреннее движение сопротивления иностранному вмешательству во внутренние дела арабского (и шире – мусульманского) мира.

Разве арабы вторглись в Европу и оккупировали Лондон и подогнали свои авианосцы к Нью-Йорку? Разве арабы обучают в своих вузах американскую верхушку, прививая ей чужую культуру? Разве арабы продают оружие США? Разве это арабы навязали Западу произвольные границы и свою финансово-экономическую модель?

Иногда стоит называть вещи своими именами – Запад ведет войну с арабским миром, который потенциально (тем более учитывая духовный подъем исламского мира) может быть серьезнейшим конкурентом атлантической цивилизации, помехой ее планам глобализации. Цель этой войны проста – максимально ослабить арабский мир, исключить возможность его объединения. Причем на любой основе – светской или исламской.

Исламисты в любом случае являются интеграционной силой – если им удастся прийти к власти и укрепиться в нескольких арабских государствах, то они несомненно начнут процесс реального объединения всей уммы. В мусульманском мире есть разные представления о будущем халифате, но в любом случае его построение и формы – это внутреннее дело самой арабской нации и мусульманского мира. Отказывать этой цивилизации в ее праве распоряжаться своей судьбой и идти своим путем могут только сторонники обезличивающей всех глобализации – впрочем, помешать халифату они не смогут.

Россию пугают халифатом больше, чем китайцами, причем часто делают это одни и те же люди. При этом смешиваются совершенно разные понятия – «исламисты», которых США используют как ударную силу в своих комбинациях на Ближнем Востоке (и не только), и «исламисты», которые по сути являются силой арабского сопротивления захватчикам и оккупационным элитам. То, что они пересекаются, вовсе не означает, что они тождественны, но у нас, после Таджикистана и Чечни, «исламист» стал ругательным словом. А уж после 11 сентября американцы и вовсе приравняли исламистов к «террористам», что пытались сделать и у нас, называя чеченских боевиков «шахидами». При этом реальные нити связей кавказских террористов ведут почему-то больше на Запад, чем на Юг. Точно так же пугают русскими и арабов – дескать, они безбожники, давно уже стали частью Запада, предали свои традиции и устои...

Но на самом деле с арабами, которые строят свое единство на основе общинного социализма или же на основе своей религии, русские всегда смогут найти общий язык – потому что на самом деле у нас одинаковые цели (укрепление и восстановление основ собственной цивилизации) и общие враги (безбожная и античеловеческая машина глобализации). Православные (да и атеисты, хотя на войне их нет) в Донбассе сражаются именно за это.