Петр Акопов: Россия разворачивается

Сегодня Россия слабее Запада – в военном и экономическом плане. Поэтому неудивительно, что у США есть соблазн изолировать Россию, надеясь через давление добиться от нее отказа от самостоятельности, вернуть в подчиненное геополитическое положение. Ничего странного в этом нет. Россия исторически воспринималась Западом как противник и угроза – ее нужно было сдерживать в то время, когда она была сильна, и пытаться подчинить (или даже уничтожить – как в 1941-м), когда она была слаба.

Поняв, что мы не Запад и не Восток, мы еще не поставили себя в центр мироздания, не выстроили русскоцентричную модель

Мы живем во время перехода от слабости к самостоятельности – и Запад реагирует совершенно адекватно. Мы проходили этот этап в истории наших отношений уже не раз. И, может быть, нам наконец-то пора перестать удивляться и вернуться к русскоцентричному восприятию мира, которое единственное способно обеспечить великое будущее нашей цивилизации. 

В мире не так много цивилизационных проектов – китайский, исламский, атлантический. Всех их объединяет одно общее качество: они ставят себя в центр мира. Все вращается вокруг них – максимально точно это выражено у китайцев, которые называют Поднебесную Срединной империей. Все остальные страны и народы – варварские, но и на них действуют та сила и благодать (Дэ), которые исходят от китайского императора, таким образом, все они оказываются в орбите и под влиянием Китая. Для мусульман центром является Мекка, а главной мечтой – возрождение Халифата (который должен стать всемирным). Про атлантическую цивилизацию с ее абсолютной убежденностью в своей мессианской миссии цивилизаторов всего остального человечества и врожденным шовинизмом и говорить не приходится – англосаксы считали так до Гитлера (который был лишь учеником их расистских теорий), считают так и сейчас (просто замаскировав это под продвижение «универсальных ценностей»). А что же мы?

Русская православная цивилизация считала себя самодостаточной – и у нее не было желания обращать в свою веру другие народы (как у католиков или мусульман) и распространять свой опыт на чужие земли. Продвигаясь на восток и юг, русские подчиняли себе другие народы, но не ломали их уклад и религию. Создав крупнейшее в мире государство, мы пришли сто лет назад к своей мессианской идее – коммунизму. Но желание бороться за справедливость в планетарном масштабе не было прикрытием экспансионизма – России не нужно было никуда расширяться, максимум, что мы получали в качестве «выгоды» от поддержки коммунистических идей во всем мире, так это безопасность своих границ (за счет дружественных к нам режимов) и возможность отвечать на давление своего извечного противника – Запада – на всех полях мировой шахматной доски. Отказавшись от коммунизма, мы не вернулись к русскоцентричному мышлению, а занялись чужебесием, попав под влияние европоцентричной картины мира. Что мешало нам сразу обрести самостоятельный взгляд на себя и мир?

Отвернувшись от США и Запада, мы не кидаемся в объятия Китая – мы просто переносим центр тяжести нашего государства

Во многом это объяснялось начавшимся еще в XVIII веке отрывом части элиты от национальных корней, ее западничеством – и в позднесоветские годы именно эти люди и пришли к власти. Их привлекали не только западная культура и экономика, не только тамошний образ жизни – они думали, что то, что хорошо для Европы, хорошо и для России. Мыслили себя как потерянное «колено израилево» – как часть европейской цивилизации.

Ценой этих заблуждений стал либеральный эксперимент по перекодированию русского национального кода и образа жизни. Мы устояли, выжили и сохранили свою самость – и к настоящему времени оказались в ситуации, когда уже окончательно убедились в невозможности воспринимать мир через призму западноцентричного мировоззрения, но еще не до конца осознали и восстановили собственные коды и принципы. Поняв, что мы не Запад и не Восток, мы еще не поставили себя в центр мироздания, не выстроили русскоцентричную модель.

И в этой ситуации нам приходится делать важный геополитический выбор: понимая, что размежевание с Западом неминуемо, болезненно и, главное, будет происходить достаточно быстро, мы должны определиться со своим образом в мире: в качестве кого мы хотим, чтобы видели нас другие народы и цивилизации. Главного противника глобалистского проекта, который продвигает англосаксонская цивилизация? Сторонника сохранения разнообразия мира, многополярного развития и поддержки процесса формирования больших цивилизационных блоков? Это уже очень неплохо, но совершенно недостаточно.

Потому что понятно, против чего мы, но неясно, за что. Если наш цивилизационный уклад будет строиться на тех же принципах потребительского гедонистического капитализма, который проповедуют англосаксы, значит мы просто претендуем на то, чтобы стать самостоятельным центром силы в рамках их же глобального проекта. То есть продолжаем играть в чужую игру и не обретаем ни самостоятельности, ни своей сущности.

Между тем главное отличие нашей цивилизации – ее стремление к справедливости, к общему благу, к правде, к благодати. То есть не человеческий закон определяет, что есть хорошо и плохо, а встроенный в нас творцом компас безошибочно указывает нам путь к истине. Жить так гораздо труднее, чем по договору между человеками, написанному как инструкция для слепых и глухих, но лишь этот путь ведет русского человека к спасению. Неудача коммунистического проекта (во многом вызванная как раз меркантилизацией его идеологии) не отменяет тяги русских к общему делу, осознания того, что духовное выше материального. И именно это и предопределило крах западнического либерального эксперимента в России. А теперь приводит и к развороту от материалистического Запада – полезному и созидательному.

Россия не уходит от США к Китаю, не меняет Европу на Азию. Теперь мы будем строить свой уклад жизни, свою экономику, свою культуру. Да, при этом произойдет серьезный разворот с Запада на Восток, но в нем нет ничего удивительного. Россия расположена на севере и северо-востоке Евразии, и в нашей истории чередовались периоды, когда наши связи были теснее то с Востоком, то с Западом. С XIII по XV век мы были гораздо больше связаны с Востоком, а с XVIII по XX век – с Западом.

Сейчас мы будем уравновешивать перекос, который сложился за последние века, – поворачиваться на Восток. О необходимости восточного, тихоокеанского вектора развития России первым сказал не Владимир Путин в декабре прошлого года – об этом же говорил и думал император Николай Второй более ста лет назад. За это время мы сделали немалый задел для того, чтобы переместить центр развития нашей цивилизации в Сибирь и на Дальний Восток. Но принципиальный разворот начинается только сейчас, на наших глазах. Отвернувшись от США и Запада, мы не кидаемся в объятия Китая – мы просто переносим центр тяжести нашего государства в ту его огромную и слабоосвоенную часть, развитие которой обеспечит нам новый, космический рывок в жизни русской цивилизации. Очень скоро космодром «Восточный» и остров Русский станут символами нашей новой эпохи.