Кирилл Бенедиктов: Если завтра война

В ночь с 14-го на 15 апреля 1986 года США провели операцию «Каньон Эльдорадо»: 100 боевых самолетов, штурмовиков и бомбардировщиков, нанесли массированный удар по ливийским городам Триполи и Бенгази.

Душой я с теми, кто призывает выступить на защиту русских в Крыму и на юго-востоке

События эти уже давно забылись, хотя некоторые детали того давнего кризиса могут показаться сегодня почти фантастическими: например, Италия и Германия отказались дать разрешение американцам на использование своих авиабаз, а Франция и Испания закрыли свое воздушное пространство для авиации США.

Это ведь был еще совсем другой, биполярный мир, и американцы еще остерегались вести себя как самый крутой пацан на раене. Впрочем, биполярный мир уже катился к своему бесславному закату, а потому реакция могучего Советского Союза на агрессию американцев в адрес дружественной нам Ливии оказалась до неприличия скромной: Москва только отменила запланированный визит в США министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, как выяснилось позже, гораздо больше симпатизировавшего свободной Америке, чем тоталитарному СССР.

Однако на уровне массового сознания все было совсем не так благостно.

Я очень хорошо помню те прохладные апрельские деньки. Я учился на вечернем отделении истфака МГУ и работал в охране музея Пушкина на Кропоткинской (ныне Пречистенка). Коллектив у нас был хороший, дружный, хотя и несколько хулиганский – так, помню, однажды мы не пустили в архив музея Натана Эйдельмана, по рассеянности забывшего дома пропуск. Эйдельман, разумеется, пожаловался директору, и последовали репрессии. Но это совсем другая история.

#{image=782134}Был у нас старший, не по должности, а по возрасту и опыту – мужик лет сорока, тертый-перетертый, битый-перебитый, со сломанным носом и приплюснутыми ушами борца. Звали его Костян, а отчества я сейчас припомнить не могу. Биография у него была богатая, хоть роман пиши. И не сказать, что советскую власть он как-то особенно любил.

Когда утром 15 апреля мы все обсуждали налет американцев на Ливию, Костян сказал:

– Конечно, надо этих козлов гасить. Воевать пора, застоялись.

Многие, особенно мои сверстники, были настроены тогда крайне воинственно. Не так давно вышел на экраны блокбастер «Одиночное плавание», в котором наши морпехи втроем замочили целую военную базу американцев.

Я, кстати, до сих пор считаю большой ошибкой советской пропагандистской машины, что таких фильмов не выпускалось в год по дюжине. Для патриотического воспитания правильно подобранный образ врага имеет куда большее значение, чем флаг, герб и гимн вместе взятые.

Но когда все стали с энтузиазмом развивать эту тему (за исключением одного нашего коллеги, тоже студента истфака, ныне довольно известного историка), Костян хмуро добавил:

– Только таких, как вы, пацанов бросать на них (на американцев) нельзя. Это дело для нас, мужиков.

До вывода наших войск из Афганистана оставалось еще два года. Тема «вчерашних школьников отправляют в Афган на верную смерть» была крайне популярной в кухонных разговорах старшего поколения.

– Собрать таких, как я, – развивал тему Костян, – да и отправить в эту Ливию... Пусть только рыпнутся, мы им таких ... вломим...

Милитаристские его планы так и не были реализованы, да и умирать за далекую Ливию, думаю, не много бы энтузиастов нашлось.

Почему я сейчас вспомнил этот разговор, состоявшийся без малого тридцать лет назад в прокуренном помещении охраны музея?

Потому что события последних дней на Украине крайне возбудили креативную часть нашего общества. И вот уже с одной стороны слышатся призывы ввести на Украину наши войска, с другой предлагают составить первый батальон из детей и внуков сторонников военного вмешательства, вывезенных в срочном порядке из Швейцарии, США и Великобритании, с третьей – закрыть границы наглухо и ни одного кубометра газа больше не поставлять бывшей братской республике.

Политтехнолог Глеб Павловский называет «коктебельских воинов», лезущих «из-под матраса с криками «На Киев! Умрем за Крым!» сволочью и наемными провокаторами. Особенно это пикантно слышать от человека, который приложил немало усилий для пропагандистского обоснования двух чеченских войн.

Философ Сергей Роганов пишет: «Это моя война! Это моя кровь и боль!» – и находит вполне предсказуемое одобрение у тех, кому хочется видеть Россию сильной, внушающей страх и уважение.

А мой хороший друг Дима Володихин, обращаясь к «тем идиотам, которые призывают ввести на Украину российские войска», заявляет: «Знаете что? Поезжайте сами. А я не хочу, чтобы там умирали наши ребята».

Вряд ли кого-то из них заинтересует мое скромное мнение, но вот что я думаю по этому поводу.

Сейчас на Украине начинается гражданская война. Она непосредственным образом затрагивает интересы России и русских. Поэтому вмешательство России в эти события – это не «выжигание напалмом фекалий в чужом сортире», как пишет Володихин, а скорее защита от чумных крыс, которые могут принести эпидемию и в наши благословенные пенаты.

Я не понимаю своих коллег, русских националистов, которые радуются победам мятежников в Киеве, видя в этом только поражение и унижение Путина. Камрады, Путин уйдет, а русский народ останется. И русофобская, западенская Украина, которую вы так приветствуете, тоже останется. И базы НАТО в получасе езды от Белгорода тоже. Если кто-нибудь докажет мне, что базы НАТО – это то, что нужно и хорошо для русского народа, я готов пересмотреть свое мнение.

Поэтому я, разумеется, за вмешательство России в украинский кризис. И душой я с теми, кто призывает выступить на защиту русских в Крыму и на юго-востоке «всей силой и славой». Но есть одно важное обстоятельство.

Я уверен, что призывать к такому имеют моральное право только те, кто сам готов пойти на Украину в рядах вооруженных отрядов. Добровольцами, или, как говорили в Российской империи, «охотниками». Те, кто предпочитает призывать к войне, сидя в уютном кресле с чашечкой кофе или банкой пива в руках, и поливать воображаемого врага очередями, выпущенными из клавиатуры ноутбука, пусть заткнутся и молчат в тряпочку.

Что касается меня, то, если Россия все-таки начнет военные действия на Украине, я пойду в свой районный военкомат. Не знаю, будет ли польза от немолодого толстого мужика, который последний раз держал в руках боевое оружие в 2008 году. Но хоть на что-то, Бог даст, сгожусь.

Жена, конечно, будет против. Но в таких случаях мужчины женщин не слушают.