Владимир Березин: Острое слово

Узнав о том, что в Сети могут запретить ругаться матом, многие люди обеспокоились. Да как же мы <...>, да это ж <...>, да куда ж <...> теперь?! Я, правда, не стал бы торопиться – очень много идей улучшения общества рассыпаются по дороге к их практическому воплощению. Это – во-первых. Во-вторых, тут дела обстоят несколько иначе, чем даже с атакой на табакокурение.

Иногда кажется, что отточия, которые попадались в старых советских книжках, честнее всех этих искусственных слов

С табакокурением у нас вообще ничего особенного не произошло, кроме некоторой неловкости и ожиданий перемен через год.

Но произнесение магических слов не то что у нас, но вообще во всем мире – вещь распространенная. Не то чтобы уж я так ратовал за то, что нам такое слово «работать и жить помогает» (хоть и не без этого), но бороться с таким словом трудно.

Это как с порнографией – сначала нужно определить, что есть порнография. А тут – определить список слов и их производных. Этот список довести до сведения населения. Потому что вот слово «пипец» произносить можно, и в широком прокате даже шел фильм с таким названием. Да что там, одна очаровательная девушка, которая с экрана много раз произносила это слово, превратившееся в ее прозвище, стала депутатом Государственной думы. Но все понимают, что слово «пипец» – производное от другого, похожего.

И этих производных слов наплодилось в последнее время чрезвычайно много – например, удивительно глупое слово «мля». Удивительно же глупое, какое-то мягкое и противное, как забытый в кастрюле пельмень. Не надо, конечно, думать, что таких слов-заменителей до сего дня не было. Было, еще как было.

Но именно в момент острой борьбы с острым словом начинается такое народное словотворчество, что только святых выноси. Такая борьба за мир, что камня на камне не останется. Иногда кажется, что отточия, которые попадались в старых советских книжках, честнее всех этих искусственных слов. Да, в общем, так оно и есть.

Дело в том, что запрет на обсценную лексику похож на рубку голов Змея-Горыныча. Срубили ему что-то, отросло два новых. И эти слова плодятся со скоростью, опережающей взмахи меча.

Кстати, вот слово «обсценный» – его обычно употребляют, когда хотят поучёнее описать русский мат.

Скажет человек «обсценная лексика» – и видно, что он книги читал, к разговору готовился, работал над произношением. Но это совсем не равные понятия, не говоря уж о том, что не всякий трезвый русский человек верно его произносит. А говорит он «обсцентный», а пишет иногда «абсцентный», почти «абсентный» (что интереснее). Меж тем «обсценный» – слово, происходящее от латинского obscenus – непристойный. И имеется в виду вообще непристойная лексика, а не те короткие русско-татарские слова, которые все знают, да и говорят в различных обстоятельствах.

Есть, правда, хорошее русское выражение – «сквернословие». И вот очень хочется, чтобы борьба со сквернословием не превратилась в рубку вновь отрастающих голов дракона.

Примеры-то тому есть, и разительные. Этим пытался заниматься даже граф Лев Николаевич Толстой, который, как известно, в молодости не на печке лежал, а был артиллеристом, по отставке – поручиком. Не на продовольственной базе подъедался, как сказал бы про него капитан Жеглов.

Так вот о нем есть история, которую записал Алексей Николаевич Крылов. Это, разумеется, не поэт Крылов, а академик, математик и гениальный кораблестроитель. При этом он был внуком офицера, отличившегося при Бородино, а отец Алексея Николаевича был как раз артиллерист. Так вот, отец Крылова был назначен во вторую легкую батарею 13-й артиллерийской бригады, на то место, что освободил от себя Лев Толстой.

Артиллерист Крылов рассказывал, что его предшественник хотел уже тогда извести в батарее матерную ругань и увещевал солдат: «Ну, к чему такие слова говорить, ведь этого ты не делал, что говоришь, просто, значит, говоришь бессмыслицу, ну и скажи, например, «елки тебе палки», «эх, ты, едондер, пуп», «эх, ты, ериндер» и тому подобное.

Солдаты понимали это все по-своему и рассказывали новому начальнику:

– Вот был у нас офицер, его сиятельство граф Толстой, вот уже матерщинник был, слова простого не скажет, так загибает, что и не выговоришь...