Василий Колташов: После глобализации

Заканчивается тридцатилетняя эпоха неолиберальной глобализации. За 1970–2000-е годы либеральные экономисты успели утвердить ее на страницах множества учебников. Они заявили о триумфе «свободного рынка» и поражении государства, хотя именно оно уже в первые недели кризиса спасало финансовый сектор от краха. Естественного рыночного разорения «виновников кризиса» (как называли банкиров в 2008 году) не произошло. Кризис стабилизировался. Но он же сделал работу множества компаний неэффективной без государственной поддержки. Более всего стал зависеть от государственной помощи на Западе банковский сектор.

После глобализации наступит время соперничества крупных центров

Проблемы современного мира волнуют многих критических экономистов, социологов и политологов из многих стран. И они не склонны сводить все к уже случившимся еще незначительным изменениям. Для анализа перемен и оценки перспектив мировой политико-экономической системы была в 2013 году образована международная экспертная инициатива «Постглобализация». Участие в ней принял и автор этой статьи. В мае на конференции в Москве ученые из многих стран пришли к выводу, что экономический кризис привел к кризису Вашингтонского консенсуса и гегемонии США, открыв странам БРИКС путь более свободного развития.

Неолиберализм еще остается господствующей экономической доктриной. Но это положение сохраняется не благодаря эффективности, а в силу политического насилия. В Евросоюзе неолиберальная политика «жесткой экономии» проводится без оглядки на разрушение экономики и обнищание тех, кого еще недавно называли частью «золотого миллиарда» или сытыми избалованными гражданами. США за пять лет кризиса так и не смогли с ним справиться: они стали его эпицентром, но не вывели из него затем мировую экономику, как это происходило много раз. Попытка Китая стать новым локомотивом глобального хозяйства тоже дала важный урок: для успешного развития недостаточно разогнать старую модель экономики.

Бразилия, Индия, Южная Африка и Россия совершенно напрасно порой причисляются к странам, которым кризис не угрожает или в которых его признаков нет. Они должны оценить неудачи как американо-европейской антикризисной политики, так и амбициозной пробуксовки Поднебесной. Она еще только замедляется, а пузырь на рынке недвижимости еще не разорвало, но уже можно предугадать тяжелые последствия от этих событий и обострения социально-политического кризиса в стране.

Китай – это явный соперник для России. Сотрудничать с ним можно, но цена может оказаться страшной. Однако отказ от развития собственной промышленности – это не все. Поднебесная перетягивает на себя Среднюю Азию. Постепенный уход под ее влияние Казахстана чреват проблемами для Таможенного союза. С остальными членами БРИКС партнерство может быть надежным лишь до момента, пока интересы капиталов не войдут в острый конфликт в тех или иных регионах. Но крупные противоречия с КНР в случае активного развития Россией своей обрабатывающей сферы производства и конкурирующего с ЕС интеграционного проекта могут быть сглажены взаимовыгодным товарным обменом. Попытка же России при сохранении приоритета сырьевого сектора переориентироваться с Европы на Поднебесную, вероятно, не закончится хорошо.

Эпоха глобализации завершается по многим признакам. Не только болезнь рынков и финансовый кризис, но и невозможность развития на старой технологической базе со ставкой на дешевую рабочую силу выражает тупиковое положение глобального хозяйства. Кризис североамериканской гегемонии является результатом глубокого мирового кризиса, а не только следствием внутренних денежно-долговых затруднений США. Вашингтон пытается приспособиться к новому положению, по возможности ничего не изменяя в своей стране. Он успешно пока использует консерватизм элит других государств. Однако США готовят по ним технологический удар.

Пока аналитики энергетических компаний спорят об угрозе со стороны сланцевого газа и общих колебаниях рынков, все более надвигается революция в электроэнергетике. В Соединенных Штатах растет интерес как к «холодному ядерному синтезу» (о котором в России спорят многие официальные академики, игнорируя факты), так и к другим подлинно инновационным проектам. Реиндустриализация США, согласно расчетам экономистов из окружения Барака Обамы, должна сделать американскую продукцию более дешевой, чем китайская. А это невозможно без новых промышленных роботов и удешевления генерации электроэнергии.

Реиндустриализация США, что бы ни думали в Вашингтоне, не поставит остальной мир на колени и не усилит американскую гегемонию. Прорыв Соединенных Штатов на технологическом фронте лишь вынудит другие более консервативные страны двигаться тем же путем. Переход экономик на новые рельсы не обойдется без тяжелых кризисных потрясений, но для однополярного мира, похоже, не останется шансов. После глобализации наступит время соперничества крупных центров. И одним из них, по всей видимости, окажется Россия.