Эмилия Казумова: Однокомнатное счастье

Дело в том, что накануне ее подружка Нина плясала в каком-то прокуренном баре на первом этаже своего дома в Северном Чертаново. Там познакомилась с парнем, который позвал ее выпить кофе ранним утром следующего дня. Нина вспомнила, что это невозможно, когда проснулась под боком своего сопящего и ко всему привыкшего мужа.

– Выручай, – попросила она Анечку ни свет ни заря. – Сходи на свидание. Парень-то страсть как был хорош, а в Москве с нормальными мужиками напряг. Может, чего получится у вас?

Если ты любишь меня, то должна любить и моих родственников!» – парировал Валера в суде

Нина была права: Валера и вправду оказался прекрасен. На второй день он переехал к Анечке. Помог ей по хозяйству, починил текущий кран и очистил его от ржавчины, так что хромированная труба засияла счастьем. Своими мощными руками он содрал старые обои, оштукатурил стены и наклеил новые. Говорят, что обои те были жидкими, но потом на стенах была такая красота, что Анечка боялась сглазить своего золоторукого суженого. Да что там обои! Ходят слухи, что Валера каждый день носил цветы теще, которую называл мамой. А когда они с Аней пошли в ЗАГС писать заявление, он сказал, что так ее любит, что готов носить прекрасную фамилию Бляблиных. Анечка от счастья заплакала и прописала его в маминой квартире.

Детей заводить было некогда – Бляблины начали копить на квартиру, чтоб ячейка была отдельная и чтоб маму не смущать. Продали дачу и гараж. Хотели еще продать и кастрюли, которые пылились в том гараже, так как были куплены Ане на приданое, но с тех пор безнадежно устарели и их почему-то никто не купил. Так, денег хватило на небольшую однушку в Жулебино, где Бляблины начали новую жизнь.

В этой жизни было много гостей.  Все они – родственники Валеры из Центрально-Черноземного района. Первым приехал брат Валеры, чтобы устроиться «тут, в Москве». Пока ждал фееричные предложения лучших работодателей, валялся на диване, смотрел, какие хотел, телеканалы, курил в квартире и все время просил есть. Анечка строила физиономии, но для того, чтобы их замечать, Валерин брат был слишком близоруким. Работу искал три месяца, ничего не нашел, соскучился по «движухе» и снова умотал в Воронеж. Не успела Анечка вздохнуть с облегчением, как приехала племянница Валеры поступать в институт. И с ней, как водится, ее родители.  Не отпускать же дочку в столицу одну – пусть она сначала освоится! Осваивалась она все лето, а вместе с ней папа с мамой. К Аниному счастью, девочка поступила и получила комнату в общежитии, а ее родители после длительных столичных каникул отправились вслед за Валеркиным братом.

Жизнь постепенно начала налаживаться. Анечка убрала в дальний ящик надувные матрасы и раскладушки, перекипятила постельное белье, достала спрятанные от гостей дорогущие шампуни для блеска волос и крема для сияния кожи. Дверь в туалет на шпингалет закрывать перестала, а дома могла себе позволить ходить в каких угодно шортах. По секрету Анечка рассказывала, что самые счастливые ее минуты были в то время, когда она оставалась в своей квартире в полном одиночестве. «Прихожу, – говорит, – в свою маленькую однокомнатную квартиру, и думаю, какое же это все-таки счастье иметь свой уголок, где нет посторонних».

Однокомнатное счастье, впрочем, однажды нарушила мама Валеры. Она приехала с большими челночными сумками, набитыми каким-то тряпьем. С тефлоновых сковородок снимала антипригарное покрытие железной мочалкой, домашние тапочки постирала вместе с Аниным бюстгалтером, а однажды даже потеряла ключи, и пришлось вызывать МЧС. Анечка, уставшая от родственников Валеры, пыталась просто не обращать внимания на свекровь, но та не сдавалась. Води, говорила, меня по Москве – я Кремля не видела. Анечка долго объясняла свекрови, что президент на Красной площади не живет.

Каждый раз во время визитов Валеркиной родни Анечка, оставшись наедине с мужем, закатывала скандалы. Мол, жить хочу для себя, мол, сколько можно сидеть на моей голове, и вообще, я здесь хозяйка. Валера кричал в ответ, что квартира общая, а вопрос родственников раз и навсегда закрыт – это его кровь, и знать он ничего не хочет. А ежели ее не устраивают родственники, то надо ли жить вместе? Аня, как классическая русская женщина, сомневалась: слишком трудно что-то менять, тем более когда куплена квартира. Продать ее – значит остаться без жилья, а возвращаться к маме – хуже некуда. Ведь сколько раз она говорила: «Беги от приезжих, доченька,  как Форрест Гамп, и даже не оглядывайся!»

Теперь однокомнатное счастье делится в суде. Анечка доказывает, что все вложения были сделаны ее силами, а ее муж – Валера Бляблин – настаивает на том, что эта квартира – совместно нажитое имущество. «Если ты меня любишь, то должен понимать мои желания!» – пыталась она сохранить свой брак на глазах у свидетелей. «Если ты любишь меня, то должна любить и моих родственников!» – парировал Валера в суде.

Анечка Бляблина всегда хотела выйти замуж. Все остальные ее желания, похоже, услышаны не были.