Ирина Алкснис Ирина Алкснис Для государства коррупция – опасный конкурент

Полностью искоренить коррупцию невозможно. Наилучшим решением является не кристально честный человек на должности, а такая управленческая система, в которую борьба с коррупцией заложена по умолчанию и не зависит от руководящих указаний.

7 комментариев
Евдокия Шереметьева Евдокия Шереметьева Почему дети застревают в мире розовых пони

Мы сами, родители и законодатели, лишаем детей ответственности почти с рождения, огораживая их от мира. Ты дорасти до 18, а там уже сам сможешь отвечать. И выходит он в большую жизнь снежинкой, которой работать тяжело/неохота, а здесь токсичный начальник, а здесь суровая реальность.

37 комментариев
Борис Джерелиевский Борис Джерелиевский Единство ЕС ждет испытание угрозой поражения

Лидеры стран Европы начинают понимать, что вместо того, чтобы бороться за живучесть не только тонущего, но и разваливающегося на куски судна, разумнее занять место в шлюпках, пока они еще есть. Пока еще никто не крикнул «Спасайся кто может!», но кое-кто уже потянулся к шлюп-балкам.

5 комментариев
14 февраля 2013, 10:22 • Авторские колонки

Михаил Бударагин: День большого вранья

Михаил Бударагин: День большого вранья

Говорят, 14 февраля – плохой праздник, потому что он заимствованный. Это – сущие пустяки: 8 марта прекрасно и очень быстро ассимилировалось. Ужас так называемого «Дня всех влюбленных» совсем в ином.

Каждый по-настоящему народный праздник рано или поздно избавляется от всех напластований, чтобы остаться чистым выражением какой-то одной мысли, одной надежды, одного чувства. Самый яркий пример подобного превращения – 8 марта, уже не символизирующее ни борьбу за права женщин, ни международную солидарность всех угнетенных барышень. Почти никому, кроме самых отъявленных зануд, нет никакого дела до того, что когда-то этот праздник был привнесен из-за границы: все, что осталось от 8 марта, – цветы.

Вы отмечаете День святого Валентина?


Результаты
54 комментария

В свою очередь Новый год – это надежды на то, что от переворота календаря что-то зависит, а 23 февраля – день не военных, а всех без исключения мужчин. Растерял все свое содержание и Первомай: теперь все просто ездят на дачу или в первый небольшой отпуск, а уж солидарность трудящихся остается на совести профсоюзов.

14 февраля, которое, как и 8 марта с Новым годом, нами заимствовано, тоже выкристаллизуется, и то, во что оно превратится, вызывает то ли тихую грусть, то ли громкий ужас.

День всех влюбленных должен, по идее, символизировать торжество чувств, но на деле он все больше и больше становится праздником чудовищной разрешенной пошлости. Вся эта розовенькая чушь, которая заполняет прилавки магазинов, и сама по себе выглядит жалкой пародией на красоту, и в контексте «чувств» похожа на какое-то изощренное издевательство.

Эстетические претензии, впрочем, можно оставить при себе – на вкус и цвет товарища нет. Существуют где-то среди нас и поклонники радикально-розового, ничего с этим не поделаешь, остается только пожалеть этих странных людей. Кому-то, говорят, и фильм «Сумерки» нравится – можно ли упасть ниже? Есть ли дно глубже?

Влюбленность (а не любовь – и не случайно день называется «всех влюбленных», а не «всех любящих») как таковая не плоха и не хороша – она, если кто испытывал, сродни болезни, и на этот счет у медиков существуют различные теории о гормонах, но речь не об этом.

Пускай 14 февраля – праздник гормональной безвкусицы, тоже мне новость. Самое плохое состоит в том, что он – квинтэссенция, высшая концентрация того обмана, который в посттрадиционном обществе приводит к разбитым судьбам и переломанным жизням. Когда влюбленность проходит (а всякая болезнь рано или поздно заканчивается), начинается жизнь, в которой больше нет места проявлениям чувств. Есть праздник, тогда и проявляй, причем, как положено, с розовыми соплями и прочей чушью.

День всех влюбленных учит тому, что между влюбленностью и любовью нет никакой разницы, а за влюбленностью не следует ничего. Пустота. Тьма. Лев Толстой в «Крейцеровой сонате», где Позднышев убивает свою жену – не за измену, а от тоски по тому, что все так быстро прошло и не вернется уже никогда, писал ровно о том же. О том, что невозможно так долго и с таким упоением врать самим себе.

Возможно, Лев Николаевич, еще как возможно.

Напомню, что в «Крейцеровой сонате» Позднышев вмешивается в разговор и рассказывает свою грустную историю после того, как нежная барышня начинает разглагольствовать о том, как важны чувства.

Очень важны, отвечает ей герой Толстого, да только вот ничего они, настоящие чувства, не имеют общего с тем, чему вас маменька учила. Она учила вас томно вздыхать под липами, сердечки вырезать из надушенных листочков бумаги да на фортепиано аккомпанировать – все это на третий год брака вас уже не спасет.

Как и любой праздник, 14 февраля – день надежды на какую-то лучшую долю. Но если в случае с Новым годом несбывшиеся надежды мало кого тревожат, то прямой итог Дня всех влюбленных – почти уже легитимизированное семейное насилие, которое, как пишут в комментариях к статье, накануне опубликованной газетой ВЗГЛЯД, просто необходимо – такая людей тоска берет, что впору хвататься за нож.

«Наука», мол, пишут впавшие в средневековую дикость читатели, и их можно понять. Все уже закончилось, а то, что называется «совместной жизнью», длится и длится, и как тут не озвереешь от этой безысходности.

14 февраля – это обещание будущих зверств, слегка прикрытое розовенькими от стыда сердечками.

Если вы любите, то у вас каждый день – праздник, а если вам нужен праздник для любви, то подумайте над тем, что случится, когда этот праздник закончится. И перечтите «Крейцерову сонату», там есть все ответы.