Максим Григорьев: Российская soft power и фильм «Сталинград»

За последнее десятилетие термин soft power, или «мягкая сила», давно вышел из круга обсуждения специалистов, а соответствующая ему сфера вопросов стала предметом обсуждения представителей разных стран – политиков, представителей государственного аппарата, военных, экспертов и журналистов. Между тем диапазон трактовок и интерпретаций содержания мягкой силы удивляет своей широтой и противоречивостью.

Если бы «Сталинград» был снят не в голливудском стиле, никаких шансов на этот фантастически большой прокат просто бы не было

В рамках масштабного проекта Фонда исследования проблем демократии и Российского общественного совета по международному сотрудничеству и публичной дипломатии была создана система оценки мягкой силы государств. Более 150 российских экспертов – политиков, журналистов-международников, представителей государства, руководителей некоммерческих организаций и академических институтов – выделили компоненты или ресурсы мягкой силы. Среди них: экономика страны, распространенность языка, наличие авторитетных СМИ международного уровня, авторитет главы государства, образование, внешняя и внутренняя политика государства, передовые технологии, программы для работы с элитой других стран, некоммерческие организации, туризм, спорт и многое другое.

К числу наиболее значимых компонентов мягкой силы эксперты отнесли и культуру страны, как «высокую», так и «массовую». Конечно, инструментом влияния она становится только в том случае, если функционируют мощные каналы ее экспорта и она воспринимается населением других стран. Как бы неприятно нам не было, но по своей действенности в сфере мягкой силы «массовая культура» сейчас существенно превосходит «высокую».

Можно долго говорить о примитивности голливудской продукции и о том, что сценарии или диалоги американских фильмов не отвечают минимальным соображениям логики, но вряд ли кто-то будет спорить, что ее вклад в распространение влияния США в мире огромен. С современной российской «массовой культурой» как мягкой силы государства ситуация практически не подлежит сравнению.

Если в странах СНГ российская «массовая культура» занимает достаточно серьезные позиции, то практически по всем остальным странам долгое время в этой графе у России стоял знак прочерк. В начале года практически все эксперты в сфере международных отношений затруднялись привести пример успешных российских проектов в этой области.

И именно в этом году у России появился прорыв в экспортируемой «массовой культуре» – одного из важнейших направлений мягкой силы государства. Этот прорыв – фильм Федора Бондарчука «Сталинград». Это его значение прошло практически незамеченным.

Недостатка в обсуждении самого фильма, конечно, нет. Отношение российской публики ясно из простого количества посетителей кинотеатров – фильм стал самым кассовым в истории нового российского кино, превзойдя развесистую клюкву «Ирония судьбы. Продолжение». Не было недостатка как благожелательных, так и критических рецензий. Для части этих критиков плох любой фильм о Великой Отечественной войне без упоминания о ГУЛАГе и НКВД.

Другим не нравится успешность или стиль Бондарчука. Третьи пишут о том, что обращение «офицер» было введено лишь в 1943 году, а подошва сапога 1942 года из кадра могла выглядеть по-другому. Эти мнения можно не обсуждать как ангажированные или несущественные. Другие писали о том, что новый фильм Бондарчука нельзя сравнивать с фильмами Тарковского или Германа-ст. С этим необходимо согласиться. Но и сравнивать потенциальную аудиторию «Сталинграда» или, например, снимавшегося более десяти лет фильма «Трудно быть богом», где один кадр мог выстраиваться месяцами, никому не придет в голову.

Важно и то, что многие из тех иностранных граждан, что его посмотрели или посмотрят, могут вовсе не интересоваться международными новостями, а представление о России и ее истории иметь самое расплывчатое. Очевидно, что именно в такой – кинематографической – форме лучше всего напомнить, а многим и рассказать в первый раз о подвиге нашего народа и той цене, что была заплачена за освобождение мира от фашизма.

В России пишут и о том, что «Сталинград» слишком голливудский, что в нем слишком много новых спецэффектов и т.д. При этом никто не говорит, что это именно то, что необходимо для экспорта российской «массовой культуры» как элемента мягкой силы страны.

Если бы «Сталинград» был снят не в голливудском стиле, никаких шансов на тот фантастически большой прокат, который он сейчас демонстрирует, просто бы не было. Как известно, для проката фильма в Китае было затребовано сразу три тысячи копий – больше, чем в России. За первую неделю сборы и, следовательно, число посетителей стали больше, чем для любого другого иностранного фильма, снятого не в Китае или США. Отдельно отмечу, что речь не идет о каких-либо бесплатных показах, тем более никто не заставлял китайских зрителей тратить свои кровно заработанные средства на российский фильм. Именно поэтому количество копий увеличили до семи тысяч.

Пусть это и не нравится многим критикам, но необходимо ясно понимать, что фильм Бондарчука на данный момент является важным и практически единственным примером масштабного экспорта российского кинематографа в качестве компонента мягкой силы.

Можно любить или не любить фильм «Сталинград», но с точки зрения государственных интересов России уже сейчас его эффект вполне правомерно сравнивать с другими направлениями. Напомню и то, что уже сейчас ясно, что вложенные в фильм бюджетные средства будут полностью возвращены. Это означает, что в данном случае этот инструмент мягкой силы окажется для России не только не затратным, но даже принесет прибыль.

Теперь надо думать о том, чтобы этот прорыв не остался единственным примером. Надо не просто думать, но приложить все усилия к тому, чтобы и Бондарчук, и любые другие режиссеры, которые показали такую эффективность, могли выдавать как минимум два-три таких фильма в год. И не забывать о том, что значение таких фильмов носит не только художественный или финансовый характер, но и является важным направлением продвижения интересов России на международной арене.