Ирина Алкснис Ирина Алкснис Нетерпимость к воровству у государства объяснимо выросла

В России растет число расследованных коррупционных дел. Прошедший год показал, что никакие должности не дают индульгенцию, даже если это замминистра, министры или губернаторы. Это указывает на общие изменения мировоззренческих подходов в госуправлении.

10 комментариев
Евдокия Шереметьева Евдокия Шереметьева Почему дети застревают в мире розовых пони

Мы сами, родители и законодатели, лишаем детей ответственности почти с рождения, огораживая их от мира. Ты дорасти до 18, а там уже сам сможешь отвечать. И выходит он в большую жизнь снежинкой, которой работать тяжело/неохота, а здесь токсичный начальник, а здесь суровая реальность.

38 комментариев
Борис Джерелиевский Борис Джерелиевский Единство ЕС ждет испытание угрозой поражения

Лидеры стран Европы начинают понимать, что вместо того, чтобы бороться за живучесть не только тонущего, но и разваливающегося на куски судна, разумнее занять место в шлюпках, пока они еще есть. Пока еще никто не крикнул «Спасайся кто может!», но кое-кто уже потянулся к шлюп-балкам.

5 комментариев
17 октября 2013, 11:11 • Авторские колонки

Юлия Гусакова: Мужчины, чтобы вы понимали

Юлия Гусакова: Мужчины, чтобы вы понимали
@ из личного архива

«Ждете ребеночка? Ой, как чудесно!» – восклицают знакомые и незнакомые, родные и чужие, видя округлившийся живот. Да, чудесно. Но ужасно. Ужасно, и никакая пропаганда не убедит нас в обратном.

Течение беременности у каждой женщины разное. Объединяют новые спецэффекты в теле. Вкусовые пристрастия меняются. Иногда аллергия, мутит, рвет – это еще самое легкое.

Это как наглотаться кирпичей – и пытаться вести себя как обычно

Мужчины, чтоб вы понимали. Это как приходишь с работы в свой знакомый дом – а в нем что ни день, то все по-новому переставлено. Журнал «Авторевю» внезапно в холодильнике, тапочки на люстре, сигареты и бутылка виски вообще исчезли не пойми куда... Непривычно. Неуютно. Раздражает. Злит.

И самое неприятное, что это происходит только с тобой. А с отцом ребенка – нет, не происходит. Беременность – это не объединяющая двух людей история, а разъединяющая. Беременность – это как твоя болезнь, как СПИД или рак. Беременность – это тотальное женское одиночество на фоне непредсказуемо меняющегося, порой смертельно опасного ландшафта.

Природой устроено хитро. Во время беременности эндорфинов выделяется больше, и это несколько притупляет разнообразные страдания.

Мужчины, чтоб вы понимали. Это как в фильме «Куб». Только там, кроме вас, никого нет. И люков на стенах тоже нет. Никто не спасет. Выйти нельзя.

Зато – эгегей! – прямо с утра надираешься очень качественным виски! Видишь чудесную помоечку, в которой роются трогательные бомжи. А выше на проводах расселись изумительно сизые голуби, что оставляют на хорошеньких грязных автомобилях такие озорные кляксы ... И вот все в таком духе. Время идет. Становится все тяжелей, все дискомфортней. Внутри – нечто живое, отдельное, возится, что-то в тебе задевая.

Уже живет своей жизнью, не учитывая твои планы, попирая твою свободу. Это как проглотить миленького енотика, и пускай там бытийствует, в вашем мужском животе. А живот огромный, с ним банально неудобно. Болят ноги, спина болит. Матка – это мышца. И порой она – растянутая, огромная – входит в тонус, каменеет вдруг и вся сразу.

Мужчины, чтоб вы понимали. Это как наглотаться кирпичей – и пытаться вести себя как обычно. Или как в фильме «Чужой».

На фоне отчаянного, перехватывающего горло материнского страха – вдруг что-то пойдет не так? И со мной, и с тем, кто там, внутри? Приходит понимание, что за этого второго куда страшней, чем за себя.

И если вдруг выдуманные белые ангелы с черными крылами начнут задавать свои неприятные вопросики, то ты, не раздумывая, ответишь: «Меня убейте. Ребенка не троньте». Вот эта покорная готовность пойти за кого-то на смерть, если понадобится, в некотором смысле обнуляет твою жизнь. Ты – лишь вместилище, инкубатор, слуга чего-то нового, более важного, чем ты.

Мужчины, чтоб вы понимали. Это как быть готовым умереть за Родину. Прямо сейчас. В эту самую секунду. Страшно? То-то же.

Настает долгожданный день адовых мук и облегчения. Вот теперь оно наконец отдельное. Но стало еще страшней! Хрупкое, беззащитное, трогательное, ничего не понимающее, требовательное, сосущее на инстинктах... Сплошные слезы. И радости, и усталости, и ежеминутных рывков превозмочь свой ослабленный беременностью и родами организм – послужить ребенку.

Мужчины, чтоб вы понимали... А, нет. Этого вы не поймете.

Вы говорите, это предназначение, это долг, это крест, это так надо, это природа. А мы-то понимаем.

Но это ведь ничего не меняет.