Эмилия Казумова: Повезло с бывшей

Первого января, не успела я продрать глаза и доесть все салаты, как мне позвонила старая знакомая. С Танечкой мы работали так давно, что трудно вспомнить без таблеток для памяти. Впрочем, на работе мы общались довольно тесно: сплетничали в туалете, потом в курилке и даже за спиной у шефа, тем более что Танечка была его секретаршей и многое о нем знала.

Мы всю неделю обсуждали Мишу и не могли понять, как мужчина может так поступить? С женщиной, которая отдала ему 25 лет своей жизни

Но Таня была весьма необычной секретаршей. Необычной, потому что, в отличие от многих, для нее слово «секретарша» было графой в трудовой книжке, а не образом жизни. Трехметровые каблуки она не носила, блузки были непрозрачными, перед тем как зайти к боссу в кабинет, она не поправляла свой лифчик. И уж тем более не снимала его.

Тане тогда было чуть больше, чем мне сейчас. У нее был сын школьник и только-только разбогатевший муж. Таня с Мишей поженились, будучи студентами, жили с его родителями и доедали последний кусок хлеба. В какой момент Миша стал умнее и удачливее, Таня не помнит, а то, что жизнь кардинально изменилась, поняла только тогда, когда муж стал мешками приносить деньги. Работу учительницы он приказал бросить, а сам окончательно забыл дорогу домой.

Первого января Таня сидела у меня на кухне и рассказывала то же, что и 10 лет назад в нашей офисной курилке. Что Миша живет для себя, что машины с каждым разом все дороже, а любовницы – все моложе. Что друзей у него становится все больше, а характер – все отвратительнее. Тогда Таня устроилась на работу секретаршей для того, чтобы отомстить мужу. Мол, если ты крутишь со своей секретаршей, то пусть и я побуду на ее месте, только с другим мужчиной. Никаких приступов ревности, кстати, у Миши это не вызвало, но он вдруг предложил построить огромный дом.

Дом строили три года. Кафель возили из Франции, шторы – из Индии, люстры – из Италии. Покрывала были из меха шиншиллы, полы – из мрамора с частицами золота, а в аквариуме, что тянулся на весь коридор, жили экзотические рыбки. Но красивый дом не приносил никакого счастья Тане – Миша по-прежнему спал в отдельной комнате (в те редкие ночи, когда возвращался домой), ничего из имущества не оформлял на Таню, запрещал ей выходить на работу, а в день выдавал по 245 рублей на карманные расходы. Мишина секретарша тем временем окончательно довела Таню, которая («Хватит это терпеть!») впервые за 25 лет совместной жизни закатила серьезный скандал. Миша дал ей два часа на то, чтобы она собралась и покинула его нескромное помещение.

Таня ушла, прихватив с собой все, что смогла унести на себе: люстру из муранского стекла, две чашки «Версаче» и норковую шубу пятилетней давности. Были какие-то небольшие сбережения на съем жилья, но в новогодние каникулы и риелторы, и хозяева спали, так что квартиру она найти не могла. Переехать к сыну, который поступил в институт и теперь живет в отдельной квартире, не дала мама Миши. Так Таня и люстра из муранского стекла оказались у меня.

И под светом этой люстры мы всю неделю обсуждали Мишу и не могли понять, как мужчина может так поступить? С женщиной, которая отдала ему 25 лет своей жизни. Которая вышла за него замуж и любила его, когда он еще не был богат и толстопуз. Когда он еще не носил дольчегабану, золотые цепи, часы с бриллиантами. Когда не знал, что такое «Бентли», Мальдивы, «Верту» и другие атрибуты роскошной жизни. Как можно поступить так с женщиной, которая, в конце концов, родила и воспитала ему сына? Выбросить на улицу, даже не позаботясь о том, что она будет есть и где будет жить. Ну вот жалко что ли было купить малюсенькую квартирку хотя бы там, где кончается асфальт?

Таня использовала самые экспрессивные слова русской речи, уверяя, что все мужчины одинаковы. Я же вспоминала своего приятеля Артура, который никогда не отличался большими заработками, но как-то умудрялся получить жилье, обустроить свой уголок. Потом в ходе вселенской несправедливости жены его предавали (а их было три), но каждой из них, уходя, он оставлял нажитую непосильным трудом квартиру. Друзья говорили Артуру, что лучшая женщина – это бывшая жена в объятиях другого мужчины. «Для меня не бывает бывших, – почему-то не соглашался с ними Артур. – Мне трудно представить своих бывших жен в объятиях других мужчин!» Мой приятель считал, что он обязан нести всю жизнь ответственность за женщин, которые родили ему детей и были с ним близки. Но за это, как я понимаю, они должны были хранить ему верность. Впрочем, никто не знает, как бы повел себя Артур, разбогатей он так же внезапно, как Миша.

Мише все же очень повезло с бывшей женой. Она не из тех, что всю жизнь висят на шее и пьют кровь бывшего мужа. Вчера Таня сняла себе комнату в Бибирево, а сегодня идет на собеседование в парфюмерный магазин. В 45 лет начинать жизнь заново – это непросто, но она справляется. Говорит, что Диор сшил свою первую коллекцию в 40 лет, а она – баба-ягодка и все такое.

«Куплю, – говорит, – себе шубу в кредит, чтобы он никогда не подумал, что я живу плохо. А самое главное, встречу человека, с которым буду по-настоящему счастлива».