Максим Юсин: Сербский прагматизм

Одна американская газета описала эту дуэль эффектно и драматично: пророссийский националист Николич против прозападного либерала Тадича. Примерно такие характеристики приходилось слышать и от российских собеседников, привыкших судить о Сербии по шаблонам десятилетней давности.

Сербский политик по определению не может быть антироссийским

Но сегодняшняя Сербия в эти шаблоны уже не вписывается. Пожалуй, впервые в истории страны ее гражданам, пришедшим на избирательные участки, не предстоит делать эпохальный выбор между демократией и национализмом, евроинтеграцией и изоляцией, ориентацией на Запад или на Москву. И Тадич, и Николич по большинству вопросов занимают схожие позиции, и если отличаются друг от друга, то скорее по стилю, а не по сути.

Томислава Николича уже нельзя назвать националистом. По сравнению с теми временами, когда он был одним из вождей Радикальной партии Воислава Шешеля, кандидат в президенты прошел огромную эволюцию. Он стал системным политиком и в ходе недавнего визита в Брюссель легко нашел общий язык с европейскими чиновниками. Штефана Фюле, еврокомиссара по вопросам расширения, Николич заверил, что не ставит под сомнение курс нынешних властей на вступление в ЕС. И даже в вопросе Косово бывший радикал ведет себя вполне прагматично – например, поддержал правительство, согласившееся на участие представителей Приштины в международных региональных форумах.

Бывшие соратники из Радикальной партии называют Николича предателем и ренегатом, но его это не особо смущает. Радикализм в Сербии выходит из моды, на смену ему приходит сербский прагматизм. Сербам надоело противостоять всей Европе – без малейших шансов на успех. Не случайно на парламентских выборах, состоявшихся одновременно с первым туром президентских, партия Шешеля, сохранившая верность классическому национализму, потерпела фиаско, тогда как сторонники Николича заняли первое место.

Еще один миф – деление сербских кандидатов на «пророссийского» и «прозападного». Именно при Борисе Тадиче были подписаны соглашения о приобретении Газпромом крупнейшей нефтегазовой компании Сербии NIS и об участии Белграда в проекте «Южный поток». За годы президентства у Тадича с Москвой не возникало никаких осложнений. Да и с чего им возникать? Сербский политик по определению не может быть антироссийским. Сербия – не Польша, не Эстония и не Румыния. И тот факт, что Белград движется в Европу, ни в коей мере не означает, что он будет противостоять Москве. Наоборот, в тот день, когда Сербия (лет через 10-15) вступит в ЕС, Россия получит в этой организации еще одного союзника и лоббиста. Кто бы ни был к тому времени сербским президентом.