Михаил Бударагин: Другой мир

В период президентской кампании политический журналист должен писать о президентской кампании, но все, что сейчас происходит в мире, ломает эту логичность. Любой замкнутый в российских четырех стенах человек вынужден вслепую разбираться в том, что происходит на белом свете, но, как выясняется, «там, у них» все то же и все о том же.

Общение» в Сети представляет собой совершенно иное по содержанию действие, пусть и внешне все выглядит так же, как прежде

Например, на Украине. Казалось бы, в том, что касается любого вида политической движухи, соседи должны давать нам с нашей стабильностью сто очков вперед. Однако, оказавшись в Киеве, побродив по улицам и пообщавшись с людьми, ты удивленно ловишь себя на том, что, во-первых, ничего особенного не происходит и здесь, а во-вторых, политика как таковая до одури всем тут надоела. «Тимошенко?» – спрашиваешь ты и получаешь в ответ недоуменное молчание. «Янукович?» – та же реакция.
Это – Украина, а в Чехии такие вопросы вообще задавать не слишком принято. В Вене обсуждают все что угодно, вплоть до рецепта пирожных, а в Стамбуле – все больше о женщинах.

Мы вкатились в аполитичность только сейчас, достроив, наконец, систему почти полностью.

Она, с одной стороны, почти никому не нравится (отчаянные лоялисты в этом смысле совпадают с яростными оппозиционерами до полного неразличения), а с другой – форматно может измениться только при полном распаде государства. Это касается не только России: чтобы в США демократы перестали соревноваться с республиканцами, распределяя между остальными роли статистов, Америка должна быть уничтожена.

Поэтому президентская кампания в России выглядит как пьеса о победе центриста Владимира Путина над левыми (Зюганов, Миронов и отчасти Жириновский) и правыми (Прохоров), и вопрос лишь в том, сумеют ли правые показать устойчивость своей так неожиданно оформившейся в уличные митинги силы. То есть станет ли Прохоров неформальным лидером «болотного протеста». Пока у миллиардера не слишком получается, но лиха беда начало.

Впрочем, нужно отдавать себе отчет в том, что все это – уже детали.
Запад, стоит отметить, прекрасно чувствует и даже пытается сам себе объяснить, что именно происходит. Сериал «Черное зеркало», первый эпизод которого посвящен трудной и бесплодной борьбе премьер-министра Великобритании с YouTube, – прекрасный пример того, как новая политика, еще не вступив полностью в свои права, уже становится предметом художественного осмысления.

Где-то, я уверен, уже ждет своего часа демиург новой политики

Если вкратце, то «Черное зеркало» – описание того, как технологии отменяют сначала политику, затем экономику, а под конец – частную жизнь. И все эти «революции «Твиттера» и «Фейсбука», которые мы имеем счастье наблюдать в прямом эфире, пока еще не объясняют нам главного, а именно того, каким будет тот мир, провозвестником которого они являются.
В этом и состоит главный нерв момента: примеры, поясняющие событие, происходят немного раньше самого события, что очень сбивает с толку. Кажется, что мир, который грядет на смену текущему положению вещей, будет таким же, но с мобильным телефоном и пятью социальными сетями на каждого.

Но все, я думаю, будет не так.

История ведь состоит в том, что существуют такие технические изобретения, которые оказывают гораздо больше влияния на ход развития человеческой цивилизации, чем любые идеи. Например, кораблестроение как таковое всегда сопровождало человека (плавали себе какие-нибудь викинги в Америку – и делов-то), но только возможность (прежде всего техническая) строить на огромных верфях гигантские суда открывает Старому Свету Новый и делает Европу флагманом прогресса. То же и с книгопечатаньем. Книги были и до Гуттенберга, но печатный станок меняет мир до неузнаваемости. 
Интернет, который объединяет в себе почту, энциклопедию, телевизор, телефон и психиатра, – явление того же рода. Сеть не изобретает, скажем, «общения»: межличностной коммуникации лет столько же, сколько самому человеку как виду. Но «общение» в Сети представляет собой совершенно иное по содержанию действие, пусть и внешне все выглядит так же, как прежде.

И «политика в Интернете» тоже выглядит «почти как политика»: завел себе кандидат в президенты «Твиттер» и давай туда писать круглосуточно силами пятью помощников. Но Сеть уничтожает любую иерархию, здесь нет вообще никаких общепризнанных святынь, нет даже настоящей борьбы за то, что могло бы такими святынями стать. Либералы собачатся с коммунистами, коммунисты – с лоялистами, лоялисты – с националистами, все это не меняет спорящих, но кардинально форматирует пространство, в котором вообще возможен спор.

Созданная с таким тщанием современная политическая реальность, оказывается, из этого пространства вообще исключена: то есть, как выясняется уже постфактум, спорить-то могут и Прохоров с Жириновским, и Обама с Ромни – все эти разговоры о прекрасном будущем годятся для телевизионной трансляции, не более того.

Какие споры действительно важны теперь – вот вопрос, на который нет ответа. И вот ключ к тому, что происходит сегодня. Сотворенный мир представительской демократии становится артефактом, прекрасным примером того, «как оно вообще может работать, посмотрите, дети, здесь сидит парламентарий», и очевидно, что ему на смену должно прийти нечто принципиально иное, нечто, построенное вообще на других основаниях.

Отчасти прообраз этого будущего – политика крупнейших IT-компаний мира, Apple с ее политикой «пользовательского интерфейса» и Google с ее логикой «бесконечного достраивания гаджета». Показательно, что Microsoft, избалованная «предустановленной операционной системой», настоящей конкурентной борьбы не выдерживает: оказывается, что административный ресурс, то есть умение договориться с региональными чиновниками (никто не говорит о взятках, все честно, мы все в это верим), годится только для того, чтобы продолжать свое существование по инерции. Как «Почта России», которая так хитро работает с корреспонденцией, что волей-неволей думаешь о чьем-то намеренном вредительстве: однажды мне доставляли письмо из Москвы в Великий Новгород (восемь часов на поезде) пять недель – я тогда много думал о Windows Vista и багах, которые можно вылечить, но нельзя исправить.

Эта инерция скоро закончится.

Где-то, я уверен, уже ждет своего часа демиург новой политики. Подозреваю, что после президентских выборов в России и США мы даже узнаем его имя.