Михаил Бударагин: Министр с арифмометром

Заявления уходящего министра образования, в общем, ничем особенным не примечательны: Фурсенко скромно подвел итоги своего скорбного труда на ниве внедрения Единого государственного экзамена и поблагодарил коллег. Собственно, ничем, кроме ЕГЭ и своих не имеющих к образованию никакого касательства дел, министерство толком не занималось, да и ЕГЭ, как оказалось, не столько помогает школьникам, сколько вредит. Так что министр, снискавший честную и искреннюю народную, профессиональную и общественную нелюбовь, уходит с гордо поднятой головой.

Хорошие перемены, по нашим правилам, – это такие перемены, когда вообще никогда ничего не меняется, а только вечный арифмометр стоит, покрытый пылью, и заменяет космос, компьютер, сознание и бытие

Ведь отменять фурсенковскую реформу правительство, как мы видим, не собирается, никто из политического руководства страны своей оценкой работу ведомства не удостоил, а значит, по умолчанию, министр со спокойной душой пересядет в какое-нибудь тихое кресло и забудет всех этих учителей, как страшный сон.

Министерство образования и науки или оставят в прежнем виде, или разделят на министерство образования и ведомство науки соответственно: в первое точно попадет какой-нибудь менеджер с эффективностью наперевес, второму может повезти – в России остались ученые с мировым именем, возможно, им удастся отбиться. В любом случае среднее образование станет жертвой тотального административного упрощения, которое уже низводит обучение до «услуги» – с Фурсенко или без, эта логика будет реализована.

И не только она одна.

Министр оставил коллегам завет, который, учитывая всю бюрократическую инертность образовательной машины, неизбежно будет выполнен. Говоря о многочисленных детских и подростковых суицидах, Фурсенко отметил, что виноват в них, разумеется, Интернет. Чтобы не допустить тлетворного влияния Сети, министр попросил провести родительские собрания с привлечением учителей: на мероприятиях нужно объяснить ребятам ценность жизни. Так и написано во всех лентах – «ребятам» и «ценность жизни», честно. А еще министерство уже работает с психологами, чтобы те как-то сориентировали педагогов в новых реалиях.

Можно даже представить, как это будет. Учителей, замученных бесконечными и никому не нужными бумажками (а их там, в школе, тонны), призовут в Сеть, чтобы они там то ли следили за школьниками, то ли «неформально» с ними общались. На родительских собраниях «ребятам» действительно расскажут о «ценности жизни», причем расскажут люди, ни в какую ценность сто лет не верящие. Приведут пример из Чехова, наверное: он писал о том, о чем нужно рассказать, понятней прочих русских классиков.

Самоубийства, кстати, скоро пойдут на спад. Так случается просто статистически. СМИ станут уделять им меньше внимания, а потом выйдет отчет Росстата о том, что все находится в пределах нормы, что будет, по-моему, почти соответствовать истине. Когда Курт Кобейн в 1994-м выстрелил себе в голову (или не выстрелил, не важно), вслед за лидером «Нирваны» отправилось столько народу, что нынешней статистике не чета.

Новому министру с ходу будет что записать себе в актив, и все эти игры с Сетью скоро свернут от греха подальше. Снова будет скучный-скучный Чехов, как кислый крыжовник, и алгебра, и прочая белиберда.

Но несколько эмоциональное полупризнание Фурсенко очень ценно, потому что прямо объясняет, наконец, всю ненужность нынешней школы как школы и нынешнего министерства как министерства. Проблема ведь не в министре, повторюсь еще раз, а в сообществе. Сотни тысяч учителей, все с педагогическим образованием, методисты, психологи – тьма-тьмущая народу, и никто так и не сказал главе ведомства: «Господин Фурсенко, а нельзя так с ними, нельзя к ним и про них – «ребята», нельзя «ценность жизни», нельзя «родительское собрание», это навредит, это выведет вас в их глазах седеющими бессмысленными динозаврами, объясняющимися на языке, который никто уже не понимает».

Это – азы, это – «Том Сойер», «Республика Шкид», Выготский, что угодно. С детьми нужно разговаривать в тысячу раз серьезней, чем со взрослыми, а с детьми, которые сидят «ВКонтакте» круглые сутки, цинично шутят, стараясь казаться старше, троллят и ищут, чему бы, в кого бы, зачем бы поверить, еще серьезней.

Они все уже знают, у них есть «Википедия», и то, что никакой словарь не заменит опыта, никогда никому не объяснишь: нужно для начала научиться уважать и их «Википедию», и их пафос всезнания, и их пафос незнания, и вообще весь их пафос отказа от любого пафоса. Нужно уважать их сердечки и лайки, потому что ... да, там теперь проходит жизнь, пора бы уже с этим смириться. И там нет никаких «ребят» и никаких «родительских собраний», никакой «ценности жизни», одна игра в «публичное/непубличное», главные нынешние «казаки-разбойники». Ошибся хоть на йоту, и все – кажется, это навсегда.

И тот факт, что уважаемое педагогическое сообщество не нашло, что министру Фурсенко ответить, почти все объясняет в том, почему следующий руководитель ведомства, кем бы он ни был, попадет в среду удушающих «ребят», от которых не то что с крыши спрыгнешь, но и вообще рождаться не захочешь.

Хорошие перемены, по нашим правилам, – это такие перемены, когда вообще никогда ничего не меняется, а только вечный арифмометр стоит, покрытый пылью, и заменяет космос, компьютер, сознание и бытие.