Эмилия Казумова: Так нечестно

Пару лет назад мои подружки активно искали мне мужа. Отправляли меня на свидание и говорили: «Только не будь дурой, не надо рассказывать ему всю правду, а то сбежит!» Правда заключалась в том, что я снимаю квартиру, плачу няне и не получаю алиментов на ребенка. То есть если бы я сказала, что живу в собственной квартире, которую оставил мне в наследство троюродный дядя, за ребенком смотрит свекровь (которая плюнула на своего единственного сына и перебралась ко мне жить), а своего мужа я оставила без штанов – я выглядела бы гораздо привлекательнее.

Они врут нам, что любят проводить романтические вечера, а на самом деле эту романтику терпеть не могут: счастье – это мясо, телевизор и чемпионат Англии по футболу

Свидания вообще – рай для вранья. Ради достижения своей цели врут все: мужчины для того, чтоб переспать, а женщины – чтобы выйти замуж, потому что для того, чтобы просто переспать, им достаточно надеть кружевной лифчик. Для любой женщины брак – это не просто штамп в паспорте, это галочка о ее состоятельности. С первым пушком в подмышках мы начинаем мечтать о свадьбе. Мы представляем, как будет выглядеть наше свадебное платье, наш муж и даже кем станут наши дети. Мы, конечно, можем врать (прежде всего, сами себе), что носки с пеленками нам не нужны, но генетическая память, знаете ли, никуда не девается.

Генетическая память моей однокурсницы Тамары была такой навязчивой, что ради замужества (а в этом случае речь о выгодном замужестве) она постоянно врала. Тамара рассказывала всем, что ее предки принадлежали дворянскому роду, что ее папа – владелец нефтяной вышки, а мама пару лет назад нашла тайник с золотыми самородками. Кроме того, ей досталось такое наследство, что она может купить весь наш университет вместе с нами – жалкими нищебродами. На самом деле Тамара жила в семейном общежитии с мамой. Та работала на трех работах и на все зарплаты покупала дочке дорогие туфли. И чтоб обязательно с красной подошвой. Платья мама Тамары шила сама, но сразу же пришивала лакшери-бирки. Эти и другие потуги изобразить из себя представительницу дворянского рода совершались потому, что Тамара знала: шапка – она всегда по Сеньке.

Сенька нашелся. Он был из зажиточной семьи, поэтому Тамара продолжала рассказывать ему сказки Шахерезады вплоть до дня свадьбы, а ради пышного сватовства мама даже попросила у своего начальника одолжить на пару часиков квартиру в центре города. Но сразу после свадьбы Сенька узнал все про Тамару, они еще пару лет пожили (потому что Тамара успела от него забеременеть), а потом и вовсе развелись. Сказки, судя по всему, в новом доме не прижились. Для Тамары вранье было частью имиджа. Женщины чаще всего врут для того, чтобы выглядеть лучше. Мы убавляем числа в возрасте и весе, а прибавляем в росте, мы врем, чтобы защитить себя от мужского вранья, потому что нам хронически мерещатся обманщики. Нам кажется, что если мы скажем правду, всю как есть, мы станем более уязвимыми, потому что правда – это частица тебя. Мы учим детей быть честными, но сами частенько их обманываем, чтобы не идти у них на поводу. У некоторых женщин вранье даже входит в привычку – стоит только начать.

У мужчин все просто. Они врут ради женщин. Они точно не станут врать для того, чтобы жениться, потому что к этому не сильно и стремятся. Жениться для них не достижение. Достижение – это затащить в постель. И если ради этого надо сказать набор фраз в стиле «люблю – трамвай куплю», то какие проблемы. Они обещают нам золотые горы, рассказывают, какие подвиги совершали ради других женщин, как повезут нас на майские праздники на Мадагаскар и подарят там шубу, машину и шпильки в стразах. Они врут нам, что любят проводить романтические вечера, а на самом деле эту романтику терпеть не могут: счастье – это мясо, телевизор и чемпионат Англии по футболу. Они, в конце концов, врут нам, что мечтают о большой и дружной семье, о которой быстро забывают уже утром (если речь о банальном «переспать»).

У меня есть знакомая, которая уже лет десять живет с совершенно никчемным мужиком. Он не работает, все время ноет, беспокоится о личном пространстве и уверяет, что однажды выиграет президентские выборы. Когда я спрашиваю ее, а зачем, собственно, такой экземпляр, она отвечает: «Он не врет мне и не изменяет». То есть то, что он не врет, гораздо важнее того, что он не приносит в дом ни копейки. Каждая из нас, конечно, хочет, чтобы мужчина был с ней честен, но это не тот случай. Или вы действительно верите в то, что он выиграет президентские выборы?

Есть, впрочем, и специальная категория врунов – они сочиняют небылицы не ради достижения цели, а ради любви к искусству. Это не дает им никаких дивидендов, им не предлагают миллионные контракты, не дарят квартир, не зовут на Мадагаскар. Им даже секс не светит. Но они заврались настолько, что сами верят в тот мир, который придумали. Им там комфортно, они там счастливы.

Когда я была помоложе, то тоже грешила враньем. Ради имиджа, ради замужества, ради того, чтобы казаться лучше. Потом пару раз попалась, от стыда сгорела, вспотела и поняла, что больше не буду. Сейчас мне тридцать, и я понимаю, что на самом деле залог успеха – это искренность. В дружбе, в семье, в отношениях. И, конечно, в моей колонке.