Михаил Бударагин: За болью боль

История с радиостанцией «Маяк» и больными муковисцидозом (смех ведущих, напомню, вызвали нарушения желудочно-кишечного тракта, сопутствующие этому сложному наследственному заболеванию) закончилась, судя по всему, тем, что извинения принесены, программа закрыта, ведущие уволены, а на лечение детей перечислена месячная зарплата сотрудников.

Политкорректность так внимательна к слабым не из-за того, что людям от сытости делать нечего, а из-за того, что умный стелет соломку заранее

Последний жест многим кажется уже перебором. Никто журналистов, издевавшихся над больными детьми, не оправдывает, конечно, но вот отдать свои деньги за низость чужих людей (пусть и коллег, но не детей же крестить) – это, мол, как-то все-таки слишком сурово.

На самом же деле радиостанция отделалась очень легко: на Западе – не за эфир даже, за некорректный смешок – юристы были бы уже завалены исками на миллионы, и суды, удовлетворив хотя бы часть из них, просто разорили бы «Маяк». Это случилось бы довольно скоро, и сотрудники, которые сейчас возмущаются тем, что их заработная плата отдана больным детям, оказались бы на улице с волчьим билетом.

Общественность устраивала ад и за меньшее. Политкорректность, которую у нас так любят критиковать и над которой принято насмехаться, как над больными детьми, в идее своей действительно защищает слабых куда активнее, чем сильных, и пример с муковисцидозом удивителен, пожалуй, лишь тем, что слишком явен. Слишком уж выпукло все произошедшее, а сколько всего не столь очевидного? Сколько открытых, полуоткрытых и любых других издевательств над разнообразными слабыми?

Существовало когда-то неписаное правило, еще в царские времена: оно состояло в «милости к падшим», в невозможности пинать ногами тех, кто уже наказан, – и разве уголовные сроки двум участницам панк-группы остановили хоть кого-то? Нет, добивай – не хочу. Оно удобно, конечно: кто вам что ответит, смелые, отчаянные, боевые люди, из мордовского-то СИЗО?

Очень хорошо, что за детей, больных муковисцидозом, нашлось, кому громко заступиться. А если бы вдруг не нашлось? Если бы шумиха не была бы поднята?

Проблема меньшинств, я думаю, состоит в том,  что каждый из нас в какой-то степени – меньшинство (потому-то всякий так и стремится инстинктивно прибиться к большинству – просто чтобы не испытывать этого чудовищного одиночества), но есть ситуации вполне преодолимые, а есть то, что навсегда с тобой, что никогда не спрятать. Весь сюжет с правами инвалидов (матерей-одиночек, геев, поморов, поклонников группы Deep Purple) и есть вписывание меньшинства в большинство – там, где человек не может сделать этого сам (вот как это делаете сейчас вы), общество или государство приходит ему на помощь.

Стоит ли приводить пример нацистской Германии, чтобы объяснить, что именно происходит тогда, когда на помощь прийти некому, когда оказывается, что большинство право всегда и во всем лишь на основании того, что оно – большинство? Думаю, не стоит: пример вполне понятен.

Именно поэтому и нет никакого перегиба, приходится дуть на воду. Впрочем, в России вода пока так горяча, что дуть еще и дуть. Никто ведь не застрахован от того, чтобы стать после несчастного случая инвалидом и оценить на себе все прелести высоких ступенек и отсутствия лифтов в присутственных местах. Человек обычно и внимания не обращает на такие мелочи, но должен, учит нас лицемерное политкорректное общество, потому что сильный и здоровый обязан учиться быть еще и благородным и великодушным. Кому многое дано, с того многое и спросится.

Все мы можем стать инвалидами, каждый – вследствие судебной ошибки (и не говорите мне, что застрахованы, не поверю) – может оказаться в тюрьме. Жизнь многообразна не только в радостях, но и в горестях, так что и от потери денег, квартир и прочая, и прочая тоже никто не застрахован. Политкорректность так внимательна к слабым не из-за того, что людям от сытости делать нечего, а из-за того, что умный стелет соломку заранее, чтобы не разбиться потом об асфальт.

На практике это делается вот так.

В США Верховный суд признал право граждан судить правительства американских штатов, если правительственные здания не будут приспособлены для доступа инвалидов. А в Москве (еще при Лужкове, но пока изменилось мало что) в целях реализации очередного закона, направленного на защиту инвалидов, требуется «обратить внимание  руководителей департаментов, комитетов, управлений, префектов и районной администрации на недостаточную работу по созданию  условий для беспрепятственного передвижения инвалидов и доступа их к объектам социальной инфраструктуры». Почувствуйте разницу.

Вряд ли стоит надеяться на то, что опыт журналистов «Маяка» кого-то прямо тут же чему-то научит (человек – существо очень упорное), но маленький шажок в верном направлении все же сделан. В следующий раз, когда кто-то решит вдруг поглумиться над теми, кто не может в ответ приехать и устроить погром, может быть, мелькнет у человека мысль – нет, даже не о том, что «нельзя», не все сразу – «а ведь вышвырнут же вон».

И правильно, что мелькнет.