Сергей Маркедонов: Стихийный процесс

Парламентские выборы – 2012 в Грузии имели несколько измерений. С их окончанием завершился первый этап избирательного цикла. Второй состоится в будущем году, когда грузинские избиратели выберут президента, а конституционные изменения, касающиеся перераспределения полномочий между ключевыми властными институтами, вступят наконец в силу. В контексте реформы Основного закона роль и значение парламента неизмеримо вырастают, ибо теперь законодатели будут определять, кто встанет во главе национального правительства. В свою очередь премьер превращается в ключевую фигуру в процессе принятия ключевых политических решений.

Парламентская кампания показала, что запрос на нормализацию отношений с северным соседом имеет определенный ресурс поддержки

Но одними лишь внутренними хитросплетениями значение прошедшей парламентской кампании не ограничивается. Так уж случилось, что вся интрига выборов строилась на основе борьбы правящего «Единого национального движения» и оппозиционной «Грузинской мечты», ведомой олигархом Бидзиной Иванишвили. В этой борьбе все остальные силы как-то померкли и потерялись. Сама же борьба двух сил имела отчетливую внешнеполитическую маркировку. Сторонники Саакашвили (как в Грузии, так и за ее пределами) старались представить проект Иванишвили как «кремлевские происки». Впрочем, это делали и представители «третьих сил».

В пользу подобного тезиса привлекались сведения о его бизнесе в России и широких связях бизнесмена в Кремле. Помимо этого сам Иванишвили, активно продвигая тезис о необходимости налаживания двусторонних отношений с северным соседом, субъективно подыгрывал своим недоброжелателям. Означает ли, что выборы-2012 были соревнованием между антироссийским Саакашвили и пророссийским Иванишвили?

Думается, что положительный ответ на данный вопрос стал бы чрезвычайным упрощенчеством. В первую очередь потому, что связи с Россией не являются какой-то эксклюзивной особенностью биографии Иванишвили. И хотя в последние годы в Грузии модно говорить об «оккупации» и ненавистном наследии «совка», никуда не деть тот факт, что еще всего два десятилетия назад эта республика была частью общего с Россией государства. Отсюда и многочисленные связи с северным соседом. Так, действующий министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе уже после распада Советского Союза получил гражданство РФ и отказался от него в виде прошения на имя Дмитрия Медведева в 2009 году (в июне 2010 года эта просьба была удовлетворена). В недавнем прошлом идеолог «либеральных реформ» Каха Бендукидзе также сделал свою бизнес-карьеру в России, а не в США или ЕС. Да и главный «демократ» Евразии Михаил Саакашвили во времена оные нес службу в пограничных войсках КГБ СССР. Однако все эти прошлые дела не отменяют логики национального самоопределения, в соответствии с которой вчерашние лояльные советские граждане превращались в строителей новых государств со всеми издержками и обретениями этого сложного процесса. Что же касается Иванишвили (главного открытия прошедших выборов), то после «революции роз» он, как и многие его соплеменники, переехал в Грузию, чтобы участвовать в ее преображении. Через 7 лет после своего переезда Иванишвили решил не ограничиваться экономическими сюжетами, заявив о себе уже не как о финансисте политиков, а о самостоятельной политической фигуре. И фигуре, которая не зависит критически от грузинской власти, имеющей разные ресурсы (не только финансовые).

При этом в ходе парламентской кампании он не раз заявлял о таком внешнеполитическом приоритете, как сотрудничество с США и Европой, а также подчеркивал, что расстался со своим бизнесом в России. Более того, тезис о «разрыве» своих связей с РФ ради «свободы* Грузии» Иванишвили озвучил во время встречи с влиятельным американским политиком Джоном Маккейном в начале сентября нынешнего года. Никаких заявлений о вступлении в Евразийский союз или необходимости отказа от прав на Абхазию и Южную Осетию от грузинского бизнесмена не прозвучало. Более того, имея серьезные финансовые возможности, олигарх попытался наладить свой собственный лоббизм (альтернативный правительственной деятельности) в Вашингтоне. И если предположить, что в будущем Иванишвили ждут успехи во внутриполитической борьбе в Грузии, то стоит иметь в виду: этот лидер будет грузинским национальным политиком. В реалиях кавказской республики по-другому просто быть не может. Поэтому завышенные ожидания в Москве вряд ли могут быть продуктивными. Логика оппозиционера и государственного человека серьезно отличаются. И примеры Владимира Воронина в Молдове, Виктора Януковича на Украине не раз подтверждали правоту данного тезиса.

Но как же быть с предвыборными лозунгами Иванишвили об улучшении отношений с Россией? Можно ли говорить о том, что это была просто красивая риторика и не более того? Ответ на эти вопросы не так однозначен. С одной стороны, парламентская кампания показала, что запрос на нормализацию отношений с северным соседом имеет определенный ресурс поддержки. Он не воспринимается как предательство национальных интересов. Весьма характерно, что в одном из оппозиционных роликов (музыкальной основой которого стала популярная песня «Давай, до свидания») молодые люди советуют своему президенту не пугать их угрозой со стороны «империи». С другой стороны, само понимание нормализации, ее политической цены, пределов и ограничителей пока что не выработано. Ясно, что ни один грузинский политик не станет начинать диалог с Москвой с признания Абхазии и Южной Осетии. И сегодня запрос на улучшение отношений – это стихийный процесс, основанный на понимании двусторонних взаимосвязей (экономическое присутствие РФ в Грузии после 2008 года не уменьшилось, а увеличилось, в России проживает многочисленная диаспора) и общих вызовов (радикальный исламизм на северокавказском участке государственной границы). Но он еще не стал некоей программой, которая могла бы существовать поверх существующих проблем, обид прошлого и статусных споров. Так, как это реализуется, например, в отношениях между Грецией и Турцией или республиками бывшей Югославии.

Таким образом, максимум того, что было бы возможно в случае дальнейших изменений внутренней ситуации в Грузии, – это постепенная прагматизация конфликта, снижение его «сакрального статуса». То есть ситуация, когда противоречия не отрицаются, а признаются, но само их обсуждение или разрешение не трактуется как смертельная угроза государственному суверенитету. Впрочем, для достижения этого результата одной парламентской кампании или даже целого избирательного цикла маловато. Однако и Россия должна не сидеть сложа руки, а пытаться сформировать свое предложение со своими акцентами для тех, кто его сможет и захочет услышать.

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента