Наталья Радулова: «Он изменится»

Как попугай, ей-богу:  «Он уже меняется. Просто до этого его никто не любил, и он поэтому был озлобленный. Но ничего, сейчас оттает рядом со мной, станет мягче, добрее, лучше. Пройдет какое-то время, и вы его не узнаете». Время проходит, и ты действительно не узнаешь Машиного хахаля – раньше он только с чужими ругался, а теперь и на нее орет, не стесняясь: «Тупая овца!»

Как один человек вообще может изменить другого? Особенно того, кто меняться совершенно не намерен

«Ну что, Машенька, – говоришь ты ей. – Удалось тебе изменить этого человека?» Она отводит глаза: «Он просто неисправим. Но, если разобраться, то у нас никогда и не было особой близости. Он всегда был для меня чужим... Но я тут встретила другого парня, на работе у нас есть один. Да, тот самый, который ходил на тренинги по управлению гневом. Вот он – точно моя вторая половинка, я это чувствую... Да, тот самый, на которого первая жена в суд за побои подавала. Слушай, хватит меня перебивать! К этому человеку у меня действительно самые серьезные чувства. Сейчас он еще немного вспыльчивый, но мое терпение, моя любовь сделают свое дело. Он изменится».

Иногда ко мне за помощью обращаются женщины, у которых бывшие мужья после развода отбирают детей. Истории эти ужасны – отцы обычно прячут детей, издеваются над их матерями, угрожают, избивают. В общем, демонстрируют типичное поведение садиста. И женщины обычно крайне удивлены: «Как он может! Это невероятно!» А потом начинаешь разговаривать с такой девушкой, и выясняется, что муж поколачивал ее еще до свадьбы. И запрещал ей высказывать свое мнение: «Заткнись!», и проявлял авторитарность: «Как я сказал, так и будет!», и десять лет не разрешал ей работать, носить короткие юбки, встречаться с подругами. Десять лет он распоряжался ее жизнью и жизнью детей, а теперь она недоумевает: «Почему он так поступает? Почему делает только то, что хочет, не задумываясь ни о моих материнских чувствах, ни о чувствах детей, которые скучают по матери?» А когда он задумывался, дорогая?

Или взять моего приятеля Алексея. Не знаю, когда он решил, что будет связывать жизнь только со стервами, но этого правила он придерживается твердо. Милых, дружелюбных, порядочных девушек Алексей не замечает в принципе. Зато млеет от хладнокровных, равнодушных барышень, у которых  одна цель – выкачать из мужчины как можно больше денег. Он их в клубах находит, естественно, а не в библиотеке.  И ладно бы находил на одну ночь – тут уж кто кого обдурит. Нет. Он с ними – с этими! – пытается строить долгосрочные отношения, идиот.

Одну он привел на корпоративную вечеринку, и она тут же переметнулась к его шефу, с ним потом и уехала. Второй он купил машину, она сказала «Спасибо, малыш» и сменила номер телефона. Третья вроде пока держится, появляется раз в месяц, просит у Алексея денег и снова исчезает, тусовщица. «Она меняется, – объясняет Алексей друзьям. – Прошлый раз она даже потрогала мой лоб губами, ей показалось, что у меня температура. Нет, ну вы представляете? Лоб – губами! Так трогательно, да? Вот увидите, она станет мне хорошей женой».

Даже образованные, тонко чувствующие люди способны так заблуждаться, так верить в собственное всемогущество. Писательница Анна Берзинь как-то спросила у Софьи Толстой, невесты Сергея Есенина, действительно ли она собираетесь за поэта замуж. В то время Есенин уже был запойным алкоголиком. И разговор двух женщин проходил во время очередной его попойки.

«Она очень спокойна, ее не шокирует гам, царящий в комнате.

– Да, у нас вопрос решен, – отвечает она и прямо смотрит на меня.

– Вы же видите, он совсем невменяемый. Разве ему время жениться, его в больницу надо положить. Лечить его надо.

 – Я уверена, – отвечает Софья Андреевна, – что мне удастся удержать его от пьянства.

Она слегка пожимает плечами, потом встает и подходит к откинувшемуся на спинку дивана Сергею. Она наклоняется и нежно проводит рукой по его лбу. Он, не открывая глаз, отстраняет ее руку и что-то бормочет. Она опять проводит рукой по его лбу, и он, открыв глаза, зло смотрит на нее, опять отбрасывает руку и добавляет нецензурную фразу. Она спокойно отходит от него и садится на свое место как ни в чем не бывало.

– Вот видите, разве можно за него замуж идти, если он невесту материт, – говорю я.

И она опять спокойно отвечает:

– Он очень сильно пьян и не понимает, что делает.

– А он редко бывает трезвым...

– Ничего, он перестанет пить, я в этом уверена».

Есенин не перестал пить.  Бойфренды Маши не перестали злословить. Девушки Алексея не перестали использовать его в своих целях. Так, может, прежде чем заявлять: «Он изменится, я уверена», все же имеет смысл обратить внимание на весь этот шум и гам, весь этот ужас, в котором вполне органично существует твой избранник? Прежде чем убеждать самого себя:  «Она станет другой», может, стоит прислушаться к тому, что о твоей избраннице говорят окружающие? Как один человек вообще может изменить другого? Особенно того, кто меняться совершенно не намерен?