Борис Джерелиевский Борис Джерелиевский Не все европейцы хотят финансировать американский ВПК

Россия уже показала серьезную устойчивость к санкциям, а Глобальный Юг не откажется от торговли с Москвой. Зато под прикрытием антироссийской риторики Трампу очень удобно обирать Европу и раскручивать ее на миллиардные оружейные контракты.

0 комментариев
Дмитрий Губин Дмитрий Губин На Украине не осталось никакой законной власти

Ситуация со сменой украинского правительства – пример полнейшего беззакония. И сама процедура, и лица, в ней задействованные, не имеют никаких прав и полномочий этим заниматься. Казалось бы, все так понятно и однозначно, чтобы все страны мира отказали украинским властям в признании.

8 комментариев
Сергей Худиев Сергей Худиев Возвращение морали и капитал доверия

Постепенно стало проясняться, что в средне- и долгосрочной перспективе гораздо лучше быть честным, верным и надежным. Что честь, достоинство и деловая репутация – это то, что имеет смысл. Что доверие – важнейший капитал и личности, и общества.

28 комментариев
6 апреля 2011, 10:00 • Авторские колонки

Максим Юсин: Слоновая кость раздора

Максим Юсин: Слоновая кость раздора

Из-за гражданской войны в западноафриканской стране Кот-д'Ивуар (раньше у нас ее называли Берегом слоновой кости) Москва чуть не поссорилась с Парижем – своим ключевым партнером в Европейском союзе.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров резко осудил участие ооновских миротворцев и французских вооруженных сил в боях между сторонниками двух претендентов на пост президента Кот-д'Ивуара – Лорана Гбагбо и Алассана Уаттары.

В обоих случаях – и с Ливией, и с Кот-д'Ивуаром – мы фактически вступаем в конфронтацию с Францией. А с этой страной ссориться ой как не хочется

Впрочем, и ООН, и Париж давно уже определили для себя, кто из двух – законный президент, а кто – узурпатор. Победителем второго тура выборов главы государства, прошедших в декабре прошлого года, они объявили Уаттару. Но Гбагбо не признал итоги голосования и отказался передать власть своему сопернику. В стране разгорелась гражданская война, в которой ни «голубые каски», ни французский контингент отнюдь не собирались соблюдать нейтралитет. На этой неделе французские вертолеты нанесли удары по позициям сторонников Гбагбо, да и ооновские миротворцы не раз открывали по ним огонь.

Москве такой подход не понравился. И дело здесь не в личности Гбагбо, который никогда не был нашим близким партнером. Дело в принципе. Российских дипломатов возмущает, что в гражданской войне международное сообщество по каким-то причинам становится на одну из сторон. Причем уже не в первый раз. Совсем недавно нечто подобное произошло в Ливии.

Правда, на сей раз Лавров о ней вспоминать не стал. «Мы сейчас разбираемся в правовой стороне дела, потому что миротворцы имели мандат, который обязывает их быть нейтральными и беспристрастными», заявил глава МИДа на пресс-конференции в Москве по итогам переговоров с коллегой из Габона Полем Тунги.

Гбагбо поддерживает большинство жителей Абиджана – крупнейшего города и экономической столицы страны. Его сторонники – главным образом христиане из южных, прибрежных районов страны. Что касается Уаттары, то он опирается на мусульманское население северных областей. Подобный раскол по племенному и конфессиональному принципу типичен для Африки. В таких конфликтах, где действует единственный принцип «свой – чужой», правых и виновных не бывает по определению.

Если сегодня ООН и Франция – бывшая метрополия – решают, кому быть президентом Кот-д'Ивуара, завтра история может повториться в любой стране Африки. В Нигерии христиане тоже воюют с мусульманами, в Кении совсем недавно представители крупнейших племен принялись резать друг друга – и тоже после президентских выборов. Таких примеров можно привести десятки. И что же – каждый раз ООН должна делать выбор, кто «демократ» и «гуманист», а кто «диктатор» и «военный преступник»?

Опасения России понятны. Смущает лишь одно обстоятельство. В обоих случаях – и с Ливией, и с Кот-д'Ивуаром – мы фактически вступаем в конфронтацию с Францией. А с этой страной ссориться ой как не хочется. В последние годы именно Париж (наряду с Берлином и Римом) был ключевым партнером Москвы в ЕС. Представители восточноевропейских стран с обидой называли французов «лоббистами российских интересов». Так было при Жаке Шираке, так осталось и при Николя Саркози.

Когда на Западе принимались какие-либо решения, затрагивающие наши жизненно важные интересы, Россия обращалась за поддержкой именно к Франции. И, как правило, находила сочувствие. Решение отложить на неопределенный срок принятие в НАТО Грузии и Украины – самый памятный, но далеко не единственный пример.

А что же получается теперь? Наше стратегическое партнерство, о котором столько говорили в рамках только что закончившегося Года Франции в России и Года России во Франции, не выдержит испытания Кот-д'Ивуаром? О котором подавляющее большинство россиян до последнего времени и представления не имело, но который по многим причинам важен для Парижа.

Хочется верить, что до этого все же не дойдет, что дело ограничится словесной полемикой дипломатов. Принципы принципами, но о приоритетах во внешней политике тоже не стоит забывать. Европа – приоритет, постсоветское пространство – приоритет, а Африка при всем уважении все-таки гарнир.

Последние сообщения с «ивуарийских фронтов» внушают оптимизм. Лоран Гбагбо признал свое поражение и сдался миротворцам ООН. Произошло это так быстро, что Москва и Париж попросту не успели поссориться. И Берег слоновой кости не стал яблоком раздора. Впрочем, уже завтра история может повториться в любой точке Африки. И не только Африки.

Сортировка:
Восстановление пароля
Регистрация
Вы можете зарегистрироваться через соцсети
Сообщение
Спасибо! Ваша заявка принята.