Михаил Бударагин: Два умолчания лагеря «Дон»

Вокруг конфликта, который случился в детском лагере «Дон» в конце июля, уже накручено столько, что нетрудно запутаться во взаимоисключающих показаниях участников. По крайней мере, один сюжет вообще замалчивается обеими сторонами конфликта, одна принципиально важная реплика просто оставлена без внимания, а все обсуждение сводится к тому, чья точка зрения на развитие событий и чье описание произошедшего соответствуют действительности.

Как очутились здоровые лбы в детском лагере – это вообще никого не волнует, хотя, казалось бы, родителям, отправляющим детей отдыхать на лето, стоило бы задуматься

Описаний конфликта всего два. Согласно первому, чеченские юноши приставали к несовершеннолетней девушке, за что и получили справедливый отлуп. Согласно второму, директор лагеря «Дон» в пьяном виде начал избивать все тех же юношей. Потом был погром, и потенциальных обвиняемых (они же, по другой версии, пострадавшие) почему-то срочно увезли с глаз долой.

Что же касается точек зрения, то на самой взрывоопасной – «межнациональная рознь – сначала настаивала чеченская сторона (по прошествии недели изменившая свою точку зрения на противоположную) и до сих пор настаивает почти вся блогосфера. Вторая позиция, озвученная местными правоохранителями и губернатором Краснодарского края Александром Ткачевым, состоит в том, что конфликт носил исключительно бытовой характер.

Теперь следствие будет выяснять, кто же там в чем виноват, и, наверное, выяснит.

Без ответа, правда, остается один, очень простой, но очень важный вопрос. Пока обвинения предъявлены только по «Хулиганству», и не очень понятно, кто, когда и как будет разбираться, на каких основаниях, при чьем служебном подлоге (халатности? попустительстве?) в детском лагере очутились юноши 17–20 лет? Кто подписывал путевки? Кто оформлял в «Дон» этих «детей»?

Как очутились здоровые лбы в детском лагере – это вообще никого не волнует, хотя, казалось бы, родителям, отправляющим детей отдыхать на лето, стоило бы задуматься, не окажутся ли рядом с их тринадцатилетней дочерью какие-нибудь двадцатилетние спортсмены. Но нет. Родители как в рот воды набрали, ни единого писка – пусть где-нибудь тусуются чада, авось пронесет.

#{image=420520}Принципиальная же реплика, о которой шла речь в начале текста, принадлежит уполномоченному по правам человека в Чеченской Республике Нурди Нухажиеву. Он, комментируя конфликт в лагере, прямо заявил о том, что «проведение Олимпиады в Краснодарском крае может оказаться под вопросом», и призвал дать всему произошедшему «политическую оценку».

Эта оценка, если переводить разговор из бытовой плоскости в политическую, неутешительна.

Во-первых, речь идет, как нетрудно догадаться, о шантаже, пусть и не очень удачном. Во-вторых, речь идет не об отвлеченных величинах («мир во всем мире», «спокойствие» etc), а о вполне ясном сюжете с многомиллиардным бюджетом. И, наконец, в-третьих, речь идет о международном событии.

Конфликт в детском лагере «Дон» коснулся вопроса о проведении Олимпиады в Краснодарском крае (фото: кадр канала "Вести")

К сожалению, господин Нухаджиев подробно не объяснил, как именно может «оказаться под вопросом» Олимпиада в Сочи, но каждый может нарисовать себе приблизительный сценарий развития событий.

И то, что никакой реакции на гневную реплику такого без сомнения значительного в Чечне человека не последовало, – крайне тревожный симптом. Если каждый, кому вздумается, по любому мало-мальски подходящему поводу станет бросаться такими заявлениями, то уже очень скоро кто-нибудь придумает, как именно можно привести это самое «под вопросом» к исполнению. Если всякому позволен шантаж, то повод крикнуть Москве что-нибудь задорное найдется всегда.

Завтра какие-нибудь очередные подмосковные экологи станут – мало ли причин – угрожать «вопросами» иннограду. Послезавтра можно начать шантажировать Москву отделением Дальнего Востока и Калининграда. Почему нет, если позволено?

На вопрос о том, может ли уполномоченный по правам человека ставить политические вопросы, Дмитрий Медведев ответил отставкой Эллы Памфиловой, так что и в случае с Нухаджиевым есть о чем задуматься. Но смысл истории, конечно, вовсе не в этом.

Смысл, я думаю, в том, что в любой самой жаркой истории необходимо уметь задавать вопросы, ответы на которые могут не порадовать тебя самого. Да, мы сочувствуем Усольцеву, но безопасность тех тринадцатилетних девочек, вокруг приставаний к которым скандала не возникло, должна волновать общество гораздо больше, чем национальность обеих сторон. Точно так же Чечню заявление Нухаджиева об Олимпиаде явно должно тревожить сильнее, чем мифический кодекс для юношей, потому что кодекса все равно не будет, а Олимпиада – это уже заступ за границы дозволенного.

Но границ уже не видать. Ни у тех, ни у этих, ни у каких вообще.

Что может быть хуже, трудно себе представить.