Максим Кононенко: Тайна одного Манифеста

Ну правда же! Кто из нас не писал манифестов? Да только я написал их не меньше десяти штук! Как сейчас помню – Манифест русской буржуазии, Манифест об избрании Аллы Пугачевой на русский престол, Манифест о единстве русского народа. Манифест идиота, наконец. И никакого всенародного обсуждения! Никакого общественно-политического резонанса. Ничего вообще. Как будто бы и не писал.

Кто написал Манифест просвещенного консерватизма? Ответ на этот вопрос наверняка прояснил бы нам ответ на другой, еще более важный вопрос

И такая зависть к Никите Михалкову меня обуяла, что я даже кушать не мог. Спать не мог – всё думал, как бы мне создать такой Манифест, чтобы всем Манифестам был Манифест. Чтобы все только и делали, что обсуждали бы мой Манифест, и даже партия «Единая Россия» разбирала бы его по тезисам на заседании своего федерального политсовета!

Но, как говорится, чудес не бывает. Никита Михалков – гений, а я – простой интернет-дрочер. Блогер лауреату премии «Оскар» никак не соперник. Да в его Манифесте одних слов под десять тыщ! Мне, чтоб столько слов написать, недели три нужно. А я ведь не только Манифесты пишу, а еще и две колонки в неделю и на радио пять комментариев, и в «Твиттере», и на «Идiотъ»... Да я даже прочитать михалковский Манифест не смог до конца, не то что написать что-то альтернативное!

В общем, ответа по существу у меня не получилось. В отчаянии листал я френдленту ЖЖ и искал вдохновения. Как вдруг наткнулся на пост Ивана Давыдова. И в том посте было написано так:

«Но самой интересной пока частью истории с Манифестом стала вчерашняя «Нереальная политика» с Михалковым. Предстоятель там довольно долго рассказывал, как мало занимает его политика, как хочет он посредством искусства исправлять души и как часто предлагали ему стать царем, спикером, вождем семинолов, далай-ламой, а он все отказывался да отказывался. И тут вдруг титр: «Через три дня после записи программы Никита Сергеевич опубликовал...» Т. е., получается, за три дня до выхода Манифеста Михалков еще не знал, что Манифест напишет и станет лидером просвещенных консерваторов».

«Ну конечно же! – воскликнул я и подбросил в воздух свою тюбетейку. – Ведь он же его не писал! Ведь если у меня нет времени написать десять тысяч слов – то у Никиты-то Михалкова тем более нет! У него на джипе две мигалки стоит, иначе бы он никуда не успевал. То есть – ему постоянно надо куда-то успевать. Где ж тут найти время на написание десяти тысяч слов? Об этом смешно даже и говорить!»

В том, что сам текст Манифеста просвещенного консерватизма писал не Михалков, вероятно, никакой большой тайны и не было. Президенты с премьерами тоже не сами свои речи пишут – на то у них есть референты. А у референтов, кстати, есть свои стилистические особенности (Фото: Артем Коротаев/ВЗГЛЯД)

И тогда я решил действовать подло, как Людмила Алексеева по отношению к Эдуарду Лимонову. Я решил разоблачить Никиту Михалкова, благо методика подобного разоблачения известна в русском Интернете уже более десяти лет, еще с тех самых дремучих времен, когда самым обсуждаемым текстом в сети был не Манифест просвещенного консерватизма, а роман Баяна Ширянова «Низший пилотаж». Поскольку никто ничего не знал про Баяна Ширянова, а роман этот впервые обнародовал я, то все вокруг как-то считали, что я – это Баян Ширянов и есть. И всячески пытались это доказать. Тогда Делицин создал программу, которая анализировала тексты и находила там устойчивые словосочетания, которые обычно употребляются авторами совершенно неосознанно. И быстро доказал, что «Низший пилотаж» написал кто угодно, но только не я.

И вот я нашел запылившийся «Штампомер» и загрузил в него Манифест. Конечно, десяти тысяч слов для анализа маловато – надо хотя бы пятьдесят, но что есть – то есть. «Штампомер» подумал, помигал лампочками, прокрутил какие-то цифры и сообщил мне, что наиболее устойчивыми оборотами в тексте Манифеста являются следующие: «а также», «не должны», «мы убеждены, что» и «мы считаем, что». Кроме этого: «не только в том, чтобы» и «только в том, чтобы». И еще «государственный, гражданский и общественный». Отлично.

Тогда я загрузил в «Штампомер» сто тысяч слов статей и разнообразных интервью Никиты Михалкова, благо этого добра предостаточно. И «Штампомер» сказал мне, что самыми употребляемыми устойчивыми оборотами Никиты Михалкова являются следующие: «на мой взгляд», «дело в том, что», «дело не в том, что», «я не понимаю, как», «я думаю, что», «о том, что» и «о том, как».

Разница, согласитесь, разительная. Как ни относись к Никите Сергеевичу, но анализ его интервью показывает нам человека думающего и сомневающегося. Он говорит от своего лица, он оговаривается: «на мой взгляд» и «я думаю, что». Автор же Манифеста рубит с плеча: «мы убеждены», «мы считаем», «должны», «не должны». Конечно, это Манифест, а не интервью – но все же такое отсутствие рефлексии настоящему художнику не может быть свойственно.

Ну хорошо. В том, что сам текст Манифеста просвещенного консерватизма писал не Михалков, вероятно, никакой большой тайны и не было. Президенты с премьерами тоже не сами свои речи пишут – на то у них есть референты. А у референтов, кстати, есть свои стилистические особенности. Вы наверняка замечали, что Путин почти никогда не употребляет личных местоимений. Он говорит: «считаю, что». Или: «убежден, что». А Медведев – наоборот: «я считаю, что». Или: «я убежден, что». Конечно, если бы Медведев говорил так же, как Путин, ему бы поставили это на вид – мол, ничего своего нет. Зато теперь, когда Медведев все время говорит «я», ему ставят на вид это. Мол, слишком якает. А как выкрутиться? Не получается.

В общем, пока я думал об этом, я почему-то взял и загрузил в «Штампомер» текст послания Путина Федеральному собранию за 2007 год. Ну просто подумал – а вдруг? Ведь говорит же Павловский, что Манифест – это игра старых путинских против новых медведевских. Но нет, ничего не получилось. Самые устойчивые обороты в послании: «те, кто», «уже в», «в том числе», «в этой связи», «в области» и «считаю, что».

Потом сделал то же самое с посланием Медведева за 2009 год. Там практически то же самое: «хотел бы», «в том числе», «и в то же время», «о том, что». «Штампомер» показывает, что вероятность совпадения авторов двух посланий – 0,99. То есть послания Путина и Медведева, скорее всего, писал один и тот же человек, и не этот человек писал Манифест просвещенного консерватизма. И заметьте, насколько аккуратнее написаны послания – никакого «должны» и «не должны» в первых рядах. Самый длинный устойчивый штамп в послании Путина: «сделать всё для того, чтобы». Самый длинный устойчивый штамп в послании Медведева: «для открытого обсуждения возникающих проблем». Согласитесь – никакого тотального навязывания, а ведь послание Федеральному собранию – тоже своего рода Манифест.

В общем, здесь обнаруживается какая-то Тайна. Кто написал Манифест просвещенного консерватизма? Ответ на этот вопрос наверняка прояснил бы нам ответ на другой, еще более важный вопрос – зачем написан Манифест просвещенного консерватизма?

Приглашаю всех желающих присоединиться к поискам. И Тайну раскроем, и за меня отомстим.