Кирилл Бенедиктов: О друзьях и врагах

Надеешься, что когда придет час испытаний, они встанут с тобой плечом к плечу и прикроют тебе спину. И это, в общем, правильно, этому нас учат хорошие книги, «Три мушкетера» и «Три товарища», например, этому мы учимся сами в детстве, постигая непростую науку дружбы.

На фоне этих хитрых, жадных, вороватых, надменных политиков Александр Григорьевич Лукашенко выглядит вполне адекватным лидером, с которым можно иметь дело

Но в жизни все несколько сложнее, чем в книгах, и рано или поздно приходит понимание, что если реальные Петя, Вася, Сережа не всегда похожи на д'Артаньянов и Атосов, то это не оттого, что они плохие. Просто они не литературные персонажи, а люди. А люди есть люди, и даже самые лучшие из них порой поступают неправильно, неверно.

На личном уровне все эти проблемы решаются довольно просто. Можно поговорить по душам за бутылкой чего-нибудь крепкого, а можно другу и в челюсть заехать: если правда на твоей стороне, то после драки дружба станет еще крепче. Но это все в быту.

В политике проблемы так не решаются.

Больше того: в политике не бывает просто друзей.

Когда Лермонтов в «Герое нашего времени» писал, что из двух друзей один – всегда раб другого, он, разумеется, намеренно сгущал краски. Но вот в политике дружба между сильным и слабым государствами действительно возможна только если слабое государство смиряется с участью младшего партнера.

Например, Грузия – безусловно, друг Соединенных Штатов. Но Грузия прекрасно понимает, где проходят границы этой дружбы. Друг Миша, образно говоря, не может положить ноги на стол друга Барака, находясь у него в гостях. А вот друг Барак проделать ту же операцию с мебелью друга Миши может. И никто ему слова не скажет.

Грузия – страна хоть и гордая, но маленькая. И понимает, что без экономической и военной помощи Штатов ее ожидают тяжелые времена. Поэтому приходится делать вид, что ничего особенно позорного в такой дружбе нет.

У Соединенных Штатов много таких понимающих друзей. И маленьких, и больших. Есть даже очень влиятельные друзья, вроде Великобритании, которые по каким-то своим причинам прогибаются под Вашингтон (прежнего премьера Тони Блэра даже называли «вашингтонским пуделем»).

Если нынешняя ссора между президентами перейдет в открытое противостояние между двумя государствами, проиграет от этого прежде всего Россия. Потому что наши западные «друзья» слишком заинтересованы в крахе проекта Союзного государства. Эта заинтересованность позволит им забыть о том, что они называли Лукашенко «диктатором» и принять Белоруссию в Европейский союз (Фото: Reuters)

У России друзей мало.

До обидного мало.

Возможно потому, что мы до сих пор не овладели хитрой наукой «как приобретать друзей и оказывать влияние на людей» (если кто не помнит, так называлась книга Дейла Карнеги, бывшая бестселлером в ранние девяностые годы).

Мы много раз пытались дружить с США, не понимая, что у России не может быть друзей, которые сильнее ее. Любая страна, у которой достаточно для этого ресурсов, политической и военной мощи, будет стараться поставить нас в подчиненное положение. Давить и нагибать. Потому что дружбы на равных в политике не бывает.

Партнерство – да, может быть. Но это партнерство двух игроков в покер, каждый из которых думает прежде всего о собственном выигрыше.

Россия очень сильно обожглась на иллюзии возможной дружбы с США после победы демократов в 1991 году: мы-то по наивности думали, что достаточно рухнуть коммунистической системе, и процветающий Запад с распростертыми объятиями примет нас в свое клубнично-колбасное изобилие. Вместо этого Запад брезгливо швырнул нам «ножки Буша», чтобы с голоду не подохли, и выдвинул вперед форпосты НАТО, чтобы одним ударом поставить нас на колени, если мы вдруг решимся вновь подняться на ноги.

Мы с поистине русским размахом расшвыряли земли, собранные нашими дедами и отцами: зачем нам эта Украина? Эта Белоруссия? Казахстан нам зачем? (Между прочим, первый секретарь компартии Казахстана Нурсултан Назарбаев был единственным республиканским лидером, высказывавшимся за сохранение СССР.) Могли бы и Россию под шумок потерять («берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить!»), но, к счастью, центростремительные силы одержали верх над центробежными. И все эти действия получали искреннее одобрение со стороны наших западных «друзей».

Зато любая – даже самая маленькая! – попытка вернуть былое влияние на постсоветском пространстве мгновенно наталкивается на жесткое и умелое сопротивление тех же «друзей». Достаточно вспомнить «оранжевую революцию» на Украине или судьбу «меморандума Козака», предполагавшего объединение Приднестровья и Молдовы на российских условиях и внезапно отвергнутого президентом Молдовы Ворониным после ночного визита главы миссии ОБСЕ (гражданина США).

Судьба Союзного государства России и Белоруссии – яркое тому подтверждение.

Договор о Союзе России и Белоруссии был подписан еще в апреле 1996 года: тогда, перед президентскими выборами стремительно теряющему популярность Ельцину это казалось выгодным политическим ходом. Но стараниями первого вице-премьера Анатолия Чубайса и главы администрации президента Валентина Юмашева документ был выхолощен и лишен реального содержания (об этом рассказывает дочь Ельцина Татьяна Юмашева в своем блоге. Возможно, Чубайс и Юмашев действовали самостоятельно, но уверен, их самодеятельность нашла глубокое понимание на другом берегу Атлантики.

#{ussr}С тех пор прошло четырнадцать лет. Работа по воплощению в жизнь проекта Союзного государства то движется вперед черепашьими шажками, то отбрасывается назад.

И если кто-то до сих пор полагает, что процесс тормозится просто потому, что у нас вообще ничего быстро не делается, он ошибается. За то время, что идут разговоры о Союзном государстве, к нему хотели присоединиться Молдова, Сербия, Приднестровье. Но каждый раз эти благие порывы жестко пресекались все теми же западными «друзьями» России.

Сегодня судьба Союзного государства висит на тоненьком волоске. Потому что между Россией и Белоруссией, ближайшими партнерами на геополитической карте Евразии, вспыхнула очередная ссора. Теперь на уровне президентов.

Обид и взаимных претензий накопилось достаточно. Молочная война, газовая война, нежелание признать Южную Осетию и Абхазию, нелицеприятные интервью, разоблачительные фильмы... Можно долго анализировать, кто тут прав, кто виноват, благо, фактов в открытых источниках достаточно, но это тот случай, когда заниматься кропотливым расследованием не хочется.

Потому что это как в семейном конфликте: виноваты всегда оба.

И с нашей стороны было бы правильным не раздувать конфликт, не демонизировать белорусского президента, который – не нужно забывать об этом! – был инициатором создания союза двух стран, а искать пути к урегулированию ситуации. Пока наметившийся раскол между двумя союзниками не перешел в фазу разлома.

Потом исправлять положение будет гораздо сложнее.

Создается впечатление, что мы ведем себя с Минском по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись». Почему-то так гневно и жестко мы не разговариваем ни с одним из политиков на постсоветском пространстве (исключая, может быть, Саакашвили). Кремль не позволял себе повышать голос ни на бывшего киргизского президента Курманбека Бакиева, который, не стесняясь, брал у нас кредиты под обещание закрыть американскую военную базу «Манас», а затем брал деньги у американцев и оставлял базу открытой. Москва не упрекает в расизме президента Таджикистана Эмомали Рахмона, который охотно разрешает подконтрольным себе СМИ называть русских народом бомжей, воров и пьяниц, а таджиков – истинными арийцами. Не трогает обидчивых прибалтов, которые и вовсе считают русских людьми второго сорта и проводят шествия в честь ветеранов СС.

На фоне этих хитрых, жадных, вороватых, надменных политиков Александр Григорьевич Лукашенко выглядит вполне адекватным лидером, с которым можно иметь дело.

Было бы желание.

Но складывается впечатление, что желания-то как раз и нету. А есть усилившаяся в последнее время подковерная активность проамериканских лоббистских групп, нацеленная на то, чтобы рассорить президентов России и Белоруссии и поставить жирный крест на проекте Союзного государства.

И противопоставить этому наглому лоббизму, в общем-то, нечего.

Кроме, может быть, простого здравого смысла и веры в то, что русские и белорусы, которые являются двумя ветвями одной славянской семьи, ссориться между собой не станут.

Выгоды в российско-белорусском конфликте для России нет никакой.

Обиженный на Москву Лукашенко окончательно развернется в сторону ЕС, и этот поворот наверняка найдет отклик среди тех белорусов, которые верят, что их страна может повторить судьбу Польши.

На фоне этих хитрых, жадных, вороватых, надменных политиков Александр Григорьевич Лукашенко выглядит вполне адекватным лидером, с которым можно иметь дело (Фото: Reuters)

Если же Россия поддержит и сумеет привести к власти в Минске кандидата от белорусской оппозиции, это будет еще хуже, потому что белорусская оппозиция не любит Лукашенко так же, как и Россию. В этом случае поворот на Запад будет еще более резким и чреватым неприятными последствиями для России (в частности, мы наверняка потеряем систему белорусской ПРО, РЛС «Волга» в Ганцевичах, и узел связи ВМФ России в Вилейке, ретранслирующий радиосигналы для морского и подводного флотов на Атлантику и Средиземное море). Все эти объекты по договору являются белорусской собственностью и используются Россией на безвозмездной основе. Кроме того, не приходится сомневаться, что в этом случае границы НАТО через несколько лет пройдут по границам Смоленской области.

В обоих случаях мы потеряем единственного верного союзника, который остался у нас на постсоветском пространстве.

«Ничего себе верный союзник!» – возразит тут скептик. – «Верный бы немедленно признал независимость Южной Осетии и Абхазии. А Лукашенко начал торговаться!»

И вот тут я напомню то, с чего начал. С друзьями порой бывает тяжелее, чем с врагами. Иногда они делают совсем не то, чего от них ожидаешь.

Но от этого они не перестают быть друзьями.

Понятно, что признание Южной Осетии и Абхазии Белоруссией было бы чрезвычайно полезно и для этих республик, и для России. Но, по совести говоря, ничего бы принципиально не изменило. Потому что после того, как их признала Россия – одна из крупнейших и сильнейших стран мира, от признания других стран уже мало что зависит.

Признания России достаточно.

За последние двадцать лет мы слишком привыкли полагаться на чужое мнение. А ведь правильным было бы научить мир прислушиваться к нашему.

И с этой точки зрения вернее было бы не акцентировать внимание на непоследовательной политике Минска в отношении Южной Осетии и Абхазии, а постараться исправить те ошибки, которые были допущены за последние годы в выстраивании отношений между двумя странами.

Это было бы достойно великой державы.

Равноправной дружбы между большой и маленькой, сильной и слабой странами быть не может. Но правда и то, что мало кому нравится чувствовать себя младшим и зависимым партнером. Поэтому сильная сторона всегда несет на своих плечах больший груз ответственности.

Забывать об этом не стоит.

Если нынешняя ссора между президентами перейдет в открытое противостояние между двумя государствами, проиграет от этого прежде всего Россия. Потому что наши западные «друзья» слишком заинтересованы в крахе проекта Союзного государства. Эта заинтересованность позволит им забыть о том, что они называли Лукашенко «диктатором» и принять Белоруссию в Европейский cоюз. Да, это повлечет за собой некоторые финансовые и моральные издержки, но в борьбе с возрождающимся русским медведем хороши любые средства.

К сожалению, вероятность этого сценария сейчас довольно высока.

И если это все же произойдет, то на фоне глобальных геополитических потерь споры из-за пошлин на газ, качества молочных продуктов и даже признания непризнанных республик покажутся смешными и нелепыми.

Но будет уже поздно.