Юрий Гиренко: Губернаторское положение

Советская часть биографии Егора Строева осталась в истории. Что до современности, то до прошлой недели Строев служил главой администрации Орловской области - причем почти с момента учреждения этой должности (ее учредили осенью 1991 года, а Строев «воцарился» в Орле весной 1993). Даже обязанности председателя Совета федерации в 1996-2001 он исполнял без отрыва от основной работы. И это для текущей политики важнее, чем его членство в последнем составе политбюро в 1990-1991 годах. Политбюро-то давно уже нет, а вот губернаторы - важнейший институт нынешней политической системы.

Подзасидевшиеся

Желание избежать риска естественно, но лидеры государств лишены этой приятной привилегии

В течение двух сроков своего президентства Владимир Путин радикально изменил направление региональной политики российского государства. Иначе и быть не могло: нельзя построить «вертикаль власти» в «слабом унитарном государстве с элементами конфедерации» (формулировка А. М. Салмина).

Проводя «вертикальную политику», Путин должен был укротить своеволие «региональных баронов», поставить их в жесткую зависимость от центра, заместить губернаторские посты лояльными исполнителями. Так он и делал. Вот только получилось далеко не все.

Усилий было приложено много: создание федеральных округов, унификация регионального законодательства, удаление губернаторов из Совета федерации, отмена выборности губернаторов, кадровые изменения. Тем не менее четвертая часть «региональных баронов» остались на своих местах.

После увольнения Строева имеются еще 20 региональных глав, занимающих свои офисы свыше 10 лет. Половина из них относится к первому призыву – они были назначены на губернаторские должности указами президента Бориса Ельцина осенью 1991 года.

Вот они: Виктор Ишаев (Хабаровский край), Виктор Кресс (Томская область), Леонид Полежаев (Омская область), Муртаза Рахимов (Башкирия), Александр Филиппенко (Ханты-Мансийский округ – Югра), Владимир Чуб (Ростовская область), Минтимер Шаймиев (Татарстан). Тогда же главой администрации Свердловской области стал Эдуард Россель, в 1993 уволенный за сепаратизм (попытка создания Уральской республики), но в 1995 году вернувшийся через губернаторские выборы.

Сюда же стоит добавить и Юрия Лужкова. Формально он был поставлен во главе Москвы в 1992 году, после отставки первого избранного мэра столицы Гавриила Попова. Но фактически, будучи единственным заместителем мэра, избиравшимся с ним в одном «пакете» 12 июня 1991 года, и фактическим градоначальником при «идеологическом» мэре, Юрий Михайлович начал руководить городом еще до августовского путча.

В 1993 году были назначены региональными начальниками Кирсан Илюмжинов в Калмыкии, Николай Федоров в Чувашии и Евгений Савченко в Белгородской области, а в 1994 году – Юрий Неелов на Ямале.

Во время первой серии губернаторских выборов 1996 года были избраны Николай Виноградов (Владимирская область), Николай Максюта (Волгоградская область), Вячеслав Позгалев (Вологодская область), Олег Богомолов (Курганская область), Юрий Евдокимов (Мурманская область) и Петр Сумин (Челябинская область). А в 1997 году к ним присоединился губернатор Кузбасса Аман Тулеев.

Что общего у этих двадцати? Разные люди и разные регионы; разные стартовые условия и разные результаты работы… И тем не менее все они проявили невероятную политическую живучесть, успешно пройдя через множество бурь и невзгод. После которых их положение во власти остается достаточно прочным, а увольнение каждого из них – довольно сомнительным. Почему?

Маленький гигант большой политики

Владимир Федорович Чуб (фото: club-rf.ru)

Чтобы понять причины, давайте присмотримся к одному из этой двадцатки. Не столь харизматичному, как Лужков, Россель или Тулеев. Не опирающемуся на мощную патриархально-этнократическую традицию, как Илюмжинов, Шаймиев или Рахимов. Не имеющему очевидных экономических успехов, как Кресс, Филиппенко или Неелов. Вполне заурядному внешне и не слишком бросающемуся в глаза.

Собственно, это можно сказать о каждом из одиннадцати не названных в предыдущем абзаце «старожилов». Но речь пойдет только об одном – о донском «папе» Владимире Чубе. Просто потому, что его опыт автору этих строк известен лучше всего.

Итак. Владимир Федорович Чуб, 60 лет, уроженец Белоруссии, выпускник Института инженеров водного транспорта, партийный функционер. К 1990 году дослужился до должности первого секретаря Пролетарского райкома КПСС Ростова-на-Дону и был выдвинут в председатели Ростовского горсовета. 20 августа 1991 года заявил о поддержке Ельцина, благодаря чему через месяц стал главой областной администрации.

Небольшого роста, невыразительной наружности, никакой оратор. Хотя родился и вырос далеко от Ростова, но ростовчанин до мозга костей: хитер, изворотлив, не любит публичности, зато отлично выстраивает сложные комбинации отношений по принципу «живи – и жить давай другим».

Нехватку харизмы с лихвой компенсирует виртуозным умением вести подковерные интриги, разделять и властвовать, собирать вокруг себя нужных людей (и вовремя производить нужные ему ротации в своем окружении). Популярностью в народе никогда не пользовался, но умело сформировал образ «меньшего зла». Ему не очень верят (а какому начальству верят?), но его понимают. Чуб железно встроился в привычный «простому человеку» образ Начальника, Хозяина, Папы…

Не сразу. В 90-х годах постоянно возникали ситуации, из которых он никак не мог выйти победителем. Тем более что социально-экономический фон никак не располагал. Убитое сельское хозяйство, «лежащие» крупные предприятия, шахтерские забастовки в Восточном Донбассе. При этом не слишком динамичный частный бизнес, довольно неуклюжие шаги администрации в экономической сфере (самый резонансный из них – крайне сомнительный проект строительства автозавода в Таганроге, затеянный банком «Донинвест», считавшимся карманным банком губернатора, при полной поддержке региональных властей)…

В общем, типичный «красный пояс». И политические успехи администрации не впечатляли. В 1993 году в Ростовской области провалилась Конституция, а в четырех думских округах из шести победили коммунисты и аграрии. В 1995 году оппозиционеры выиграли в шести округах из семи (а в том, где победил вице-премьер Шахрай, через полтора года на довыборах прошел коммунист, вдвое переигравший министра труда РФ Меликьяна), за НДР же проголосовало вдвое меньше, чем в среднем по стране. В 1996 году в первом туре президентских выборов победил Зюганов…

В 1997 году судьба Чуба вообще казалась решенной: его трясли судебными процессами и проверками, на область пришлась десятая часть всей российской задолженности по выплате пенсий, при этом сам он тяжело заболел – и многие ждали, что скоро смена лидера произойдет по естественным причинам…

Однако не вышло. Власть Чуба не поколебалась. В сентябре 1993 года он одним из первых региональных лидеров поддержал президентский указ № 1400, а затем был избран членом Совета федерации – и ему не предъявили никаких претензий за Конституцию. В 1994 году на выборах областного Законодательного собрания и органов местного самоуправления кандидаты от власти безоговорочно лидировали – и губернатор, несмотря на провальный результат парламентской кампании следующего года, получил не нагоняй, а орден. В 1996 году он уверенно победил на губернаторских выборах – и не сомневавшиеся в своей победе коммунисты не смогли ничего доказать ни в одном суде.

Когда же в 1999 году блок «Единство», одним из учредителей которого был Чуб, набрал в регионе почти 30%, политическое господство Чуба в регионе стало неоспоримым. И сегодня остается таким.

Причина, по сути, одна: восемь лет Чуб создавал административно-политическую машину, способную решить любую электоральную проблему, маргинализировать любого оппонента и провести в жизнь любое решение центра. И преуспел. И это оказалось важнее, чем социально-экономические успехи или провалы. Собственно говоря, социально-экономическая политика Чуба никогда не была внятной. Она всего лишь позволяла области удерживаться на среднероссийском уровне. Везде было плохо – и в Ростове было плохо. Дела в стране пошли на лад – и на Дону стало лучше…

Внимание, вопрос!

Собственно говоря, выстраивание таких политических машин и обеспечение полной управляемости регионом – без всяких специальных мер со стороны центра – и составляет главную силу не только Чуба, но всех «старослужащих» губернаторов. Потому и менять их непросто.

То есть юридически и технически очень даже просто. Но себе дороже. Особенно в крупных регионах. Сними Лужкова – и что будет в Москве? Бардак и перестрелка? Уволь Чуба – и что произойдет на Дону? Беспредел и караул? А Шаймиева? А Росселя? А Тулеева?..

Больше года назад я писал, что «первым подвигом преемника» должно стать завершение «зачистки» губернаторского корпуса от «мастодонтов» ельцинской эпохи. Первого не получилось – грузинские дела, а потом начало экономического кризиса отодвинули проблему на второй план. Но не сняли.

Увольнение Строева может свидетельствовать о том, что все же началось. Однако есть вопрос: а надо ли? Стоит ли президенту идти на риск больших потрясений в нескольких крупных регионах в ситуации, когда экономика в кризисе? К тому же его собственное лидерство в стране многие политики-политологи охотно ставят под сомнение…

Понятно, что, исходя из общих принципов, ротация региональных лидеров необходима. Каким бы лояльным и полезным в решении текущих вопросов ни был тот или иной губернатор, его долгое пребывание на посту вредно как для региона (застой наступает с неизбежностью), так и для системы в целом. Потому что такой региональный глава может по любому вопросу делать то, что нужно ему, а не Кремлю. Да зачастую и делает…

Но это – в принципе. В реальности же издержки смены каждого из долгожителей очень велики. Сегодня вновь кажутся актуальными те соображения, по которым многие представители политического класса (не исключая и автора этих строк) в 90-х годах помогали становлению региональных режимов вроде чубовского, закрывая глаза на их коррупционность, авторитарность, неразборчивость в методах. Нужна политическая устойчивость, крайне нежелательны социальные взрывы, не стоит усугублять без того трудное положение…

Кажутся. Но так ли это на самом деле? Не будем упускать из внимания важнейшее отличие сегодняшней ситуации от 90-х годов. Оно не в том, что экономика была в худшем состоянии. В конце концов, мы же не знаем, как далеко нас заведет нынешний кризис. Главное – состояние государства.

В 90-х годах у нас была исключительно слабая центральная власть. Поэтому нужны были компенсаторы – такие, как сильная власть в регионах. Сегодня такой необходимости нет. Собственно говоря, мы уже видели несколько примеров смены очень плотно сидевших в своих креслах «баронов» – и нигде ничего не рухнуло.

Более того, способность центральной власти заменить любого регионального правителя и перестроить любую региональную систему явилась бы очень зримым свидетельством ее силы и эффективности. Что в условиях кризиса не просто желательно, а необходимо.

Желание избежать риска естественно, но лидеры государств лишены этой приятной привилегии. Естественно, риск должен быть оправданным. В данном случае он оправдан необходимостью обеспечить государственное единство и динамику развития. Самый опытный моряк рано или поздно должен быть списан на берег. И решение об этом должен принимать капитан.