Борис Кагарлицкий: Проблема ВТО

Одно дело рассуждать о злодеяниях фашистского режима Саакашвили или, наоборот, об агрессии российского империализма, спорить о статусе Севастополя и будущем Черноморского флота, совсем другое дело разбираться в вопросе о будущем отечественной промышленности, рабочих местах и заработной платы. Все это так скучно, прозаично!

Другое дело, что люди обычно убивают друг друга не просто так, для удовольствия, а в результате конфликтов, порожденных экономическими интересами. И в этом плане кризис, возникший в отношениях между Россией и Западом, имеет, быть может, куда большее отношение к ВТО, чем к Грузии и Осетии.

Мы постоянно путаем причину и следствие, происхождение события и вызвавший его повод

Мы постоянно путаем причину и следствие, происхождение события и вызвавший его повод. Принято говорить, что Россия не будет вступать в ВТО из-за Грузинской войны. А может быть, на самом деле Грузинская война произошла из-за того, что Россия не стала вступать в ВТО? Или, если уж говорить совершенно серьезно, и то, и другое является не более чем следствием общих перемен, произошедших в мировой экономике и международных отношениях.

Вступление в ВТО воспринималось российскими либералами как доказательство успеха рыночных реформ и как акт окончательного закрепления этих реформ. Обязательства, которые страна принимает при вступлении в эту международную организацию, фактически необратимы, закрепленные таким образом правила экономической жизни не могут быть в одностороннем порядке пересмотрены. Тем самым, либеральный курс, проводившийся в России начиная с 1991 года, становится не только нашим внутренним делом (курс-то можно менять), а международным обязательством, принятым перед лицом всего глобального сообщества.

Главный аргумент, который приводили на протяжении последних лет противники ВТО, состоит в том, что правила этой организации запрещают правительствам защищать свой внутренний рынок и поддерживать отечественное производство. В этих правилах, разумеется, есть исключения, иногда закрепленные в особых документах и протоколах, иногда нет. Но суть дела от этого радикально не меняется. После вступления в ВТО рынок нашей страны будет завален дешевыми импортными товарами, что приведет к банкротству многих заводов, потере рабочих мест и снижению заработной платы (люди будут готовы работать за меньшие деньги, чтобы конкурировать с китайцами и африканцами).

Принято говорить, что Россия не будет вступать в ВТО из-за Грузинской войны (фото: wto.org)

Сторонники ВТО обещали, что все мы будем ездить на дешевых иномарках, а для тех, кто не удовлетворялся столь примитивной демагогией, сообщали, что по существу Россия и так уже добровольно и в одностороннем порядке признает все требования ВТО, но не имеет соответствующих выгод от членства. Иными словами, все плохое уже позади, больнее не будет. А будет только лучше. Этот аргумент, кстати, приводился во всех странах накануне присоединения к ВТО. Публика наивно верила, а когда обнаруживала, что ее, мягко говоря, информировали не полностью, было уже поздно. Так люди в Марокко были уверены, будто сохранят свою текстильную промышленность, даже получат для нее новые рынки. А сейчас большая часть предприятий закрыта, рабочие пополнили ряды гастарбайтеров в Испании и Италии, прилавки же завалены низкокачественной азиатской продукцией.

Действительно, Россия подписывала со странами–членами ВТО двусторонние договоры, которые начинают исполняться сразу же, не дожидаясь вступления в организацию. Но, во-первых, кроме двусторонних договоров есть еще общие правила и протоколы, которые в полной мере начинают работать лишь после того, как мы будем приняты окончательно. А во-вторых, российские переговорщики настаивали на переходном периоде – порядка 7 лет – для целого ряда отраслей отечественной промышленности. Это требование, кстати, было горячо поддержано и западными инвесторами, многие из которых открыто говорили, что не вложили бы ни цента в российскую промышленность, если бы тут уже действовали правила ВТО. Соответственно, 7 лет - это тот срок, в течение которого иностранным предпринимателям дается возможность окупить свои издержки, связанные с налаживанием производства на нашем рынке. Когда этот период закончится – если Россия уже войдет к тому времени в ВТО, многие из них свернут производство и уйдут. Первые попытки вступить в ВТО предпринимались в 2001 году. Если бы они увенчались тогда успехом, то переходный период сегодня уже завершился бы. А между тем, именно в это время были построены в России многочисленные автомобильные заводы, сборочные цеха по производству бытовой электроники и многое другое. Десятки тысяч людей получили работу, причем, прилично оплачиваемую. Теперь – если вступление состоится в 2009 году – эти предприятия получили гарантию стабильной работы до 2016 года. Так выиграли мы или проиграли от отсрочки?

Защищать отечественный автомобильный рынок от иностранных конкурентов требовали в начале 2000-х годов старые предприятия советского автопрома. Отечественные автомобили явно не выдерживали конкуренции перед иномарками, включая подержанные. Меры по защите рынка были приняты, а советские старые модели лучше не стали. Однако потребители отнюдь не проиграли – к нам пришли многочисленные западные компании и развернули производство здесь. Теперь они стали отечественными товаропроизводителями, так же как ВАЗ и ГАЗ. И их заводы защищены теперь таможенными пошлинами. Выиграл российский рабочий класс, который увеличился численно, повысил свою квалификацию, создал на свободные профсоюзы на этих предприятиях.

Не надо думать, будто речь идет о дисках, которые мы по-прежнему беспрепятственно покупаем на пиратских ларьках (фото: Эвелина Гигуль/ВЗГЛЯД)

Именно стремление Москвы предотвратить быстрое разрушение своей промышленности было постоянным камнем преткновением при переговорах. Западные партнеры требовали как можно более быстрого открытия всех рынков и применения всех существующих стандартов. Это, кстати, предполагает дальнейшую приватизацию и открытие для иностранных инвесторов «сферы услуг», под которой подразумевают отнюдь не закусочные и ремонтные мастерские, а образование, здравоохранение и жилищное хозяйство. Принцип свободного рынка требует, чтобы государство прекратило субсидирование общественного сектора в этих отраслях. И в самом деле: если правительство предоставляет кому-то дешевый транспорт или доступное жилье, разве оно тем самым не ведет нечестную конкуренцию против частного предпринимателя, который стремится получить от транспортных услуг или сдачи жилья максимальную прибыль? Сдерживая рост цен, пытаясь отстаивать уцелевшие социальные права граждан, государство посягает на самое святое, что есть на этом свете – прибыль частного сектора. Другое дело, что отечественным частникам от подобной перемены ничего или почти ничего не досталось бы: не сможет он конкурировать с транснациональными корпорациями, которые все наиболее выгодные дела просто скупят.

Одним из камней преткновения стал вопрос об интеллектуальной собственности. Ее принципы у нас на каждом шагу нарушаются, к всеобщей радости потребителей. Но не надо думать, будто речь идет всего лишь о компьютерных программах и музыкальных дисках, которые мы по-прежнему беспрепятственно покупаем на пиратских ларьках (подобного рода нарушения сходят с рук и многим странам – членам ВТО). Куда серьезнее вопрос о лекарствах, которые будучи запатентованными на Западе, не могут производиться и продаваться без соответствующего разрешения. В Африке на протяжении нескольких лет продолжался скандал, вызванный запретом на производство дешевых местных аналогов дорогих западных препаратов. Разница в ценах была от 10 до 1000 раз. В ряде случаев это был вопрос жизни и смерти: люди, лишенные лекарств, не выживали, если не могли заплатить. В итоге корпорации уступили, но ВТО до последнего сражалось за их права.

Однако как быть с договорами, уже заключенными между Россией и другими странами? Ответ очень прост и его неожиданно дали сами правительственные чиновники: их можно и нужно пересматривать. Если мы за последние 10 лет заключили множество соглашений, идущих в разрез с интересами собственной страны, никто не мешает их отменить. В этом принципиальное преимущество государства, еще не ставшего членом ВТО.

Проблема в том, что российские элиты, включая правительственных чиновников, не имеют на самом деле общей позиции по этому вопросу. Точно так же, как не было полного единодушия, когда пытались вступить в ВТО, так нет реального единства и сейчас, когда от данной затеи вроде как отказались. С одной стороны, нам говорят, что мы в эту организацию в ближайшее время не собираемся вступать, с другой стороны, высокопоставленные чиновники продолжают повторять, что членство в ВТО остается нашей стратегической целью. Причем разногласия, раздирающие организацию, кризис переговоров в рамках «Доха-раунда» никак не осмысливается и даже не обсуждается с точки зрения наших собственных интересов и проблем, перспектив российской экономики.

Главная проблема ВТО, разумеется, не в том, вступит ли туда Россия. Кризис организации порожден объективными переменами, охватившими мировые рынки. В период глобального экономического подъема всем кажется, что свобода торговли открывает новые возможности. На практике это далеко не всегда так, но, по крайней мере, у некоторых стран есть шанс выиграть от всеобщего расширения спроса. Однако в периоды мирового спада, когда спрос повсеместно сокращается, большинство стран неминуемо начинает защищать свои рынки, закрывать их для иностранцев, поддерживать собственное производство. Соглашения, достигнутые в рамках ВТО, становятся проблематичными не только для России, но и для большинства других стран. Здесь и надо искать объяснение тому, что происходит на международных торговых переговорах.

Для российской промышленности было бы самоубийством добиваться подключения к системе, из которой другие страны мечтают выйти, но не знают как. Это равнозначно добровольному отказу от уникальных возможностей и преимуществ, которые – зачастую случайно – получила отечественная экономика. Кризис будет жестоким в любом случае, он в любом случае ударит по нам не менее сильно, чем по другим странам. Но зачем же самим себе усугублять проблемы.

Увы, все эти достаточно простые истины далеко не очевидны для чиновников экономического блока и обслуживающих их идеологов. А потому вопрос о вступлении или невступлении России в ВТО остается темой острых дебатов и серьезной внутриполитической борьбы.