Леонид Радзиховский: Примета и причина

Нефтеварение

Росстат опубликовал более чем положительные данные: за перовое полугодие ВВП вырос на 8%! (Правда, в первом квартале рост 8,5%, а во втором – 7,5%. Лучше бы было наоборот…) Если учесть, что коллеги по «восьмерке» болтаются в районе рецессии, 2–3% роста в год, наши результаты особенно впечатляют (правда, у других стран СНГ темпы роста значительно выше, в Азербайджане вообще сумасшествие какое-то – 23,4% за 2007 год, и даже в дорогой нам всем Грузии в 2007-м было 12,4%. Но надо иметь в виду и несопоставимость объема экономики).

Однако беда в том, что 8% «полугодовых» было, когда нефть перерастала 140 долларов за баррель. А сейчас она упала до 100 долларов, да кой черт ста! Сейчас уже 90, продолжает катиться вниз так же быстро и непонятно как лезла вверх.

Под неумолчный шум разговоров, что двигателем нашей экономики давно уже не является сырьевой сектор, что гораздо быстрее растут обрабатывающие отрасли, нефть продолжает мерно и мирно течь по трубам. Если общий объем экспорта в 2007 году составлял 365 млрд долларов, то на экспорт нефти и газа приходилось примерно 50% этой цифры. К этому стоит добавить, что наш ВВП (по паритету покупательной способности) превышал 2 трлн долларов.

Не слишком ли зажрались, не слишком оборзели нефтяники и все мы, «жадною толпой стоящие у трона» нефтяных цен?

Казалось бы, уж на фоне эдакой махины точно не имеют решающего значения малые колебания экспорта!

Но штука в том, что в нашей экспортно ориентированной экономике почти весь ВВП представляет собой МНОГОКРАТНУЮ ПРОКРУТКУ, длиннющий желудочно-кишечный тракт, в начале которого – все те же экспортные нефтедоллары. Ведь, как ни крути, внутри России очень мало что производится. Например, те же самолеты «Су» (кажется, самое лучшее в нашем машиностроении) практически полностью собираются из импортных деталей. Об одежде, лекарствах, бытовой технике и т.д. и т.п. говорить нечего – имеющие глаза видят.

Да, за восемь лет жирной нефти, когда в страну попало порядка ТРИЛЛИОНА нефтедолларов, в общем-то ни черта не создано… Вся болтовня о нанотехнологиях так и осталась на «наноуровне», да и более простых вещей нет. Даже дороги не построены толком.

От добра добра не ищут – мы и остались сырьевым «сверхпридатком» (или, наоборот, Запад остался нашим «технологическим придатком», кому что приятнее на слух).

Так что если даже цена нефти и не есть «цена свободы и достоинства», то, во всяком случае, нефть в России много, много больше чем нефть!

Средняя цена при этом в 2007-м была около 70 долларов за баррель. Затем она выросла в январе – марте 2008-го до 100 долларов, потом подскочила к июлю чуть не до 150 долларов, а сейчас опять скатилась до 100 (то есть опять до 90 и ниже).

Может, в этом и нет ничего плохого. Спекулянты разогнали нефть, опуская доллар, – сейчас они же опускают нефть, поднимают доллар. И на этих качелях Россию не должно особо сильно укачивать – кто еще пару лет назад мечтал о 100 долларах за баррель?! А сейчас, видите ли, уже и эта цена нам не красна! Чуть не катастрофа… Не слишком ли зажрались, не слишком оборзели нефтяники и все мы, «жадною толпой стоящие у трона» нефтяных цен?

Я, понятно, не более чем профан, не субъект, а испуганный объект экономических событий. Тем не менее поскольку где два экономиста, там три оценки, четыре теории, пять объяснений и шесть неверных прогнозов, то позволю и себе высказаться на эту тему, где, как и в политическом футболе, все являются специалистами.

Первый и чаще всего называемый признак начавшихся экономических потрясений – обвал нашего фондового рынка.

Попробуем рассмотреть проблему подробнее.

Не волноваться: нетерпенье – роскошь

Говорят, что западные инвесторы вывели с российского фондового рынка, по официальным оценкам, 5 млрд долларов, по неофициальным – 20 млрд. При этом, уже по вполне точным цифрам, наш фондовый рынок сдулся отнюдь не на 5, не на 25 и даже не на 250 млрд, а практически в 2 раза, т.е. упал с 1 трлн до 500 млрд долларов. Разумеется, это падение началось задолго до событий в Южной Осетии, оно продолжается и после прекращения войны, а главное, падение фондовых рынков идет не только в России, а по всему миру (хотя в России кривая летит вниз куда круче, чем в Европе или США) и т.д. – все это несомненная правда. Как несомненная правда и то, что нам от этого ничуть не легче.

Не легче? НАМ не легче?! Кому это – «нам»? «Нам» – Абрамовичу и Абрамову, Потанину и Прохорову, Рыболовлеву и Лисину, Алекперову и Зюзину, прочим миллиардерам, акции чьих компаний торгуются на российской, лондонской, нью-йоркской биржах?! Горячо сочувствуем куршевельским мученикам – почти так же сильно, как они нам… Или «нам с ними»? Так ведь это… «кому бублик, кому дырка от бублика. Это и есть демократическая республика». В этом смысле у нас с демократией все в порядке, и счастливые владельцы дырок от бублика едва ли способны понять муки «бриллиантовых булочников».

Реакция вполне нормальная не только для нас, с нашим «особым путем», «идейным нестяжательством» и хрустальной духовностью, но и для подлых янки.

«Когда Эбнер прочел в вечерней газете о панике на бирже и о том, как миллиардные ценности в несколько часов превратились в ничто, он сказал: «Так им и надо. Не своим трудом эти молодчики заработали деньги!»

Так описывает реакцию «американского совка», «англосаксонского работяги» на биржевой крах 1929 года Эптон Синклер.

И далее он поясняет:

«Может быть, так оно и было, но это не меняло того факта, что именно эти молодчики тратили деньги, а теперь тратить стало нечего. Этими молодчиками были не только спекулянты с Уолл-стрит, но и мелкие городские лавочники; даже чистильщики сапог, продавцы содовой и фермеры звонили по телефону в местные филиалы маклерских контор и играли на повышении. Биржевая лихорадка охватила всю Америку, и это было неизбежным следствием тех теорий о вечном и общедоступном благополучии, которые проповедовали газеты. Нажива тут под рукой, и если это такое верное дело, то почему маленьким людям не получить своей доли? Зачем оставлять все Уолл-стрит?»

Конечно, в РФ (в отличие от США, а теперь и от Китая) нет такой биржевой лихорадки.

По самым оптимистическим прогнозам, на бирже играют (или хотя бы являются пайщиками ПИФов) не более 1 млн граждан РФ. Правда, это не чистильщики сапог и продавцы содовой – это верхушка среднего класса, от которой так или иначе зависят еще миллионы, десятки миллионов людей.

Но, опять же, будем объективны – даже с акционерами ничего ужасного пока не происходит. Уменьшается их ВИРТУАЛЬНЫЙ капитал – ну, в списках «Форбс» будут другие цифры, а у всякой мелочи в голове будут другие цифры при оценках своей виртуальной капитализации… Ну да, игра, ну неприятная игра – не больше. Впрочем, особые ловкачи умеют играть и на понижение – правда, таких мало.

А для остальных, для большинства –

«Не волноваться: нетерпенье – роскошь,

Я постепенно скорость разовью,

Холодным шагом выйдем на дорожку,

Я сохранил дистанцию мою».

Так должны чувствовать участники российского рынка – только б не было холодной войны и полного обрыва экономических связей, и все восстановится по мере того, как восстановится и мировой рынок (а куда ж он, проклятый, денется!). Помощник президента А.Дворкович говорит, что российский рынок вернется к докризисным уровням и пойдет вверх через два года. Да и дистанция стала еще длиннее – рост будет больше чем в 2 раза! Так что пользуйтесь моментом, открывайте длинные позиции, господа, и садитесь у финансового моря ждать нескорой погоды, бормоча под нос: «Время – деньги…»

Конечно, хорошо рассуждать с таким олимпийским спокойствием тем, кто не нуждается в спекулятивных деньгах. А если человек решил сыграть на бирже, чтобы набрать деньги на покупку дома? А если решил подзаработать для вложения в свой реальный бизнес?

Тогда таки плохо! И плохо его бизнесу. И плохо строительным компаниям, которые не построят дом.

Но пока что ситуация в РФ похожа не на США-1929, о которых пишет Синклер, а на США-1987, когда там был гигантский (совершенно не замеченный нами за шумом перестройки) финансовый кризис, а потом за два года раны заросли и рынок пошел вперед.

Словом, это пока что не кризис реального сектора, не кризис перепроизводства, а «всего лишь» биржевой кризис, буря виртуальных денег.

Да и вообще, кризисы крайне полезны, это залог успешного развития. «Все, что нас не убивает, делает нас сильнее» (Ницше). (Интересно, утешит ли эта мудрость человека, потерявшего ногу в автомобильной аварии?)

Беременность кризисом?

Итак, я призываю всех не волноваться: виртуальное падение пока что не стукнуло по макушке. Может, и не стукнет.

Но себя уговорить не могу.

Дело не в кризисе на бирже – см. выше.

И не в падении цен на нефть, а соответственно, доходов бюджета и бизнеса. Повторяю, что еще пару лет назад и 100 баксов за баррель казались журавлем в нефтенебе.

И не в том, что наши компании нахватали кредитов на Западе, – а как отдать? Ведь перекредитоваться сегодня ни один дурак не даст…

И не в кризисе банковской ликвидности. И не в том, что ужесточаются условия займов внутри страны.

И не в том, что грядет кризис на рынке недвижимости: раз доходы падают, кредиты получать труднее, то что делать с понастроенным жильем? А с другой стороны, многие стройки тормознутся, а останавливать колесо стройиндустрии невозможно.

И не в том, что у нас несуразно низкая «производительность безделья» и несуразно высокие «зряплаты».

И не во всем этом вместе.

На все эти пункты одни экономисты найдут одни ответы, другие – другие, а третьи даже и никаких не найдут, но глянут так… ободряюще… ничего, мол, сынок, где наша не пропадала… А и правда – везде пропадала… В общем, «все будет хорошо». «Обойдется», – любил говорить Толстой. Дурацкое словцо, а ведь и верно, как-то обходится, налаживается, срастается. Потом задним числом все объяснят – но важны не объяснения, а сам факт, что обходится.

Да дело не в этом.

За восемь лет жирной нефти, когда в страну попало порядка ТРИЛЛИОНА нефтедолларов, в общем-то ни черта не создано (фото: sxc.hu)

Я не вижу рациональной неизбежности кризиса.

Но есть иррациональное ощущение, не связанное с теми или иными экономическими трудностями, которые могут сработать, а могут и нет.

Но вот примета…

Она проста.

Я никогда не видел такого беби-бума, как сейчас в Москве. Если вы увидите женщину от 17 до 40 без живота, знайте: она на первых двух месяцах, только и всего.

А это означает вовсе не успех национальной программы по демографии (или как-то так), а гораздо более важную вещь.

НАРОД ПОВЕРИЛ.

Нет, дело не в голосованиях, рейтингах, опросах, политфутболе, ленточках, флажках и прочих тряпочках.

Дело – в ДЕТЯХ.

НАРОД ПОВЕРИЛ В НОРМАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ.

Ноет народ или играет желваками, проклинает американцев, восхищается начальниками или ругает начальников – это все полная мура. Дешевка, копейка…

А вот решение рожать, сами понимаете, посерьезнее будет. Самое серьезное решение в жизни. Ведь сами мы рождались не по своей воле – и умирать будем тоже не по своей воле. ЕДИНСТВЕННОЕ настоящее решение, которое человек может принять в жизни, – это решение рожать своего ребенка.

Миллионы русских людей приняли в этом году это решение.

Значит, люди МАССОВО И ВСЕРЬЕЗ поверили в устойчивую жизнь. Поверили, что завтра будет лучше, чем вчера. Что бы они там сами вслух ни ахали и ни ныли (часто это делают, чтобы «не сглазить»), по факту – ЛЮДИ ПОВЕРИЛИ.

И это – опасная примета.

Потому что такая вера часто ОБМАНЫВАЕТСЯ. Во всяком случае, в России. Такой интересный факт…

Когда-то была модная игра в циклы русской истории: мол, после волосатого царя придет лысый (Ленин – Сталин – Хрущев – Брежнев – Андропов – Черненко – Горбачев – Ельцин). На Ельцине оборвалось – Путин тоже не лысый, кажется …

Но есть другая примета.

Как только люди начинают МАССОВО жить прилично и верить, надеяться, что дальше будет так же, – жди подвоха. Поднимались, поднимались, поднимались – до самого обрыва. Сизифов труд русской истории.

1914-й. Впервые появился средний класс, начали жить «как люди» – и бросились помогать братьям-сербам… Ах ты ж!..

1970-е. Появился массовый советский средне-жигулевый класс, начали жить «как люди в болоньях» – кинулись выполнять интернациональный долг перед афганцами. Ах ты ж!..

1997–1998-й. Опять начали подниматься, никаких тебе братских долгов. И – дефолт.

2008-й. Это уж вам не 1987-й. Десятки миллионов ощутили на губах вкус, а в ноздрях запах человеческой жизни. Поверили. Стали рожать.

Боюсь.

Нет, не холодной войны – не думаю все-таки, что она будет.

И не буду повторять все названные выше страшилки. Уже сказано: не в каждой из них и не в них вместе дело.

Просто боюсь – когда люди у нас начинают жить и верить, то быстро бахает по башке, по вере, по жизни.

Откуда? «Если бы знать, если бы знать…»

Тройка на всех парах

Может быть, причина в том, что люди сами себя «бахают»?

НЕТЕРПЕНИЕ – национальная болезнь. И у народа, и у власти (а что, власть – марсиане?!) амбиции при первых же успехах растут куда быстрее, чем амуниция. Какой же русский не любит быстрой езды! «Заслышали с вышины знакомую песню, дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии, летящие по воздуху, и мчится вся вдохновенная Богом!..»

Здорово. Но есть и грубо-циничное: «Широко шагаешь – штаны порвешь!» Вот, ожили, чуть приподняли голову – и уже море по колено, шапками закидаем, гуляй, рванина, черт нам не брат, знай наших, спасем сербских (или иных) братьев, даешь Константинополь (или не Константинополь), «мы – Третий Рим»…

Есть такое ощущение? Есть. Оно – следствие наших побед и причина наших бед?

Может быть… А может быть, и нет. Может, все совершается вообще помимо нас – как помимо нас пришел нефтедолларовый прилив, а потом может прийти нефтедолларовый отлив. Как и Первая мировая рухнула бы на Россию в любом случае, даже если бы она в безумии своем не кинулась «спасать братов» и покорять столь необходимый Третьему Риму Константинополь.

Не знаю. И НИКТО не знает – болтают себе…

Но в любом случае если все-таки бахнет, то уже ведь не перепишешь векселя – ни на «преступную приватизацию», ни на Ельцина, ни на либералов. И не потому, что много лет прошло, срок давности вышел, – это бы еще ладно, срок намотаем. А потому, что уже ПОСЛЕ «преступной приватизации», «страшных 1990-х» и всякого такого – после всего этого начали же жить нормально. Значит, то преодолели. Да НОВОЕ подгнило и рухнуло…

Так что беда в чем-то совсем-совсем другом…

Впрочем, пока что не бахнуло. И, будем надеяться, не бахнет. А примета… Подумаешь, примета!

Может, и обойдется. В этом нестабильном мире, законы которого нам неведомы, а люди пытаются все объяснить чьей-то злой волей, придумывают для себя детские теории заговоров (точь-в-точь как объяснять гром и молнию действиями Ильи-пророка), – в этом мире, может, и обойдется.

А более надежных гарантий, кроме «может, обойдется», – нет.