Игра вокруг неработающих «Северных потоков» содержит целый ряд занимательных сюжетов. Германская линия остается самой неопределенной, но и самой интересной одновременно. Если следствие докажет вину политического и военного руководства Украины, последствия могут быть весьма серьезными.
4 комментарияБорис Кагарлицкий: Социальный форум: как будто едем…
Б.Кагарлицкий: Социальный форум: как будто едем…
Европейский социальный форум считается демократичнее всемирного. Все ключевые решения при подготовке Всемирного социального форума принимает некий таинственный международный комитет.
Он никем не избран, ни перед кем не отчитывается и даже не публикует протоколы своих заседаний. Этот комитет был создан в 2001 году при подготовке первого форума в Порту-Алегри, что было вполне естественно: если начинается новое дело, то появляется инициативная группа, единственным критерием работы для которой является успех самого дела.
Успех пришел – социальные форумы вошли в традицию, распространились по всему миру, в них оказались вовлечены – в общей сложности – уже даже не сотни тысяч, а миллионы людей. И вот тут-то и встал вопрос о демократии.
Отговорки по поводу того, что, де, форумы «стихийно организуют себя сами», могли устраивать только восторженных идеалистов на первых подобных мероприятиях. Кто-то все-таки выделяет средства, составляет программу, регистрирует заявки на семинары, распределяет помещения, договаривается с властями и спонсорами в тех странах, где форумы проходят.
Дефицит демократии становился тем более очевидным и вопиющим, чем более массовыми становились форумы. Ответом на непрозрачность и авторитаризм процедур ВСФ стали правила подготовки Европейского социального форума, предполагающие несколько этапов открытого международного обсуждения.
ЕСФ проходит раз в два года, а в течение этого времени собираются по меньшей мере четыре встречи, получившие название Европейской подготовительной ассамблеи (ЕПА). Каждая такая встреча проходит в новой стране или городе, чтобы представители разных частей Европы имели более или менее равные шансы в них участвовать.
Те, кто недоволен порядками в застывшем поезде, рано или поздно пойдут к своей цели пешком
Здесь можно прийти на заседание программной группы, узнать, какова судьба предложенного семинара, обсудить вопрос о материальных затратах, бюджете и фонде солидарности, узнать, кого предлагают на роль ведущих ораторов, высказать свое мнение. Короче, демократия.
Процесс принятия решения стал действительно намного более прозрачным и понятным, но, как и следовало ожидать, все проблемы и противоречия форумов сразу выявились.
Культура социальных форумов предполагает не просто терпимость к чужому мнению, но подчеркнутое дружелюбие, постоянное стремление к консенсусу, демонстрацию единодушия и солидарности.
Результат состоит в том, что считается дурным тоном не только публично обсуждать разногласия, но и вообще признавать их существование. Спорить со своими оппонентами на форуме не положено. Затрагивать больные вопросы, разделяющие движение, недопустимо. Говорить надо лишь о том, в чем все согласны, что объединяет движение.
Иными словами, о том, о чем говорить уже нет необходимости.
Форум превращается в митинг интернациональной дружбы и солидарности, растянутый на несколько дней по времени и рассредоточенный в пространстве, разбитый на многочисленные мелкие дискуссии, в ходе которых никто ни с кем не дискутирует, встречи старых друзей и этнографические концерты с политическим подтекстом. А чтобы политические разногласия все же отравили атмосферу, партиям в форуме нельзя участвовать напрямую.
На самом деле они как раз и играют в форумах решающую роль, но выступают непременно под какими-то личинами – в виде фондов, общественных организаций и молодежных ассоциаций.
Между тем разногласий между участниками форумов более чем достаточно. А нежелание их обсуждать и даже упоминать приводит к тому, что атмосфера форумов становится все более напряженной, пронизанной взаимным недоверием и невысказанными претензиями.
Профсоюзные лидеры недовольны господствующим положением функционеров неправительственных организаций (НПО) с ничтожной членской базой, но большими бюджетами. Идеологи и активисты марксистских групп не согласны с реформистскими настроениями прогрессивной элиты, которая формирует повестку дня. Радикалы возмущены бесконечной говорильней.
Аналитики удивляются, как организаторам удается сочетать всестороннюю бюрократизацию процесса с непрекращающимся бардаком. Молодежь жалуется, что ее оттесняют от принятия решения – на первых ролях все те же люди из старшего поколения.
Восточноевропейские делегаты недовольны тем, что их не принимают всерьез, а фонды солидарности удивительно малы на фоне громких заявлений о том, что надо всеми силами поддерживать участие в форумах делегатов из бывших коммунистических стран. И еще более малы, если сопоставить их с расходами, которые идут на различных VIP-деятелей, составляющих элиту социальных движений. Борьба с бедностью – очень дорогое удовольствие.
Уже в 2007 году все это привело к тому, что движение социальных форумов в Европе начало явственно буксовать. Некоторое время даже непонятно было, где состоится форум 2008 года и состоится ли вообще. Наконец за дело взялись скандинавы, которые раньше к форумам относились весьма скептически. Смысл нового форума, назначенного на сентябрь 2008 года в Мальмо, состоит в том, чтобы попытаться сломать рутину и реформировать движение, начав наконец серьезные дискуссии по проблемам, замалчиваемым в левом движении.
Иными словами, говорить о классовых противоречиях в обществе, о кризисе либеральной политкорректности, порождающем наступление фашизма и расизма, о практических стратегиях борьбы, задачах политических партий и способах привлечь в движение новых людей, новые социальные группы. Вопрос о будущности социальных движений и левых организаций Восточной Европы тоже должен наконец рассматриваться всерьез.
У профсоюзных лидеров Скандинавии, финансирующих встречу в Мальмо, своя головная боль – «трудовой демпинг» из новых стран Евросоюза, подрывающий зарплату шведов, норвежцев и датчан. Если заработная плата в Восточной Европе не начнет подтягиваться в ближайшие 5–7 лет к среднему европейскому уровню, то зарплаты западных работников начнут опускаться до уровня восточных.
Сейчас процесс идет именно в этом направлении. Поляки, чехи и венгры думали, что в Евросоюз их приняли для того, чтобы они стали жить и зарабатывать как шведы и французы. На самом деле – для того, чтобы французы и шведы смирились с тем, чтобы жить и зарабатывать как венгры и чехи.
В этом же ключе решено было последнюю перед Мальмо ЕПА провести в Киеве. Очень удобное место. Город красивый, визы не требуются ни с Запада, ни из России, цены еще не самые страшные, еда вкусная. Короче, идеальное место для подобной встречи.
Однако мысль о поездке в дикую восточную страну внушала такой ужас многим западным деятелям, как будто мы предлагали им поселиться среди племени каннибалов. Уж лучше вы к нам!
Тем не менее в Берлине большинство проголосовало за Киев. Приземлившись на Украине, делегаты с Запада обнаружили, что столица этого государства совершенно не похожа на людоедскую деревню или лагерь сталинского ГУЛАГа. «Кто бы мог подумать, что здесь так красиво! – изумлялась итальянская общественная деятельница, объездившая большую часть планеты. – Я представляла себе это место совершенно иначе!»
Дефицит демократии становился тем более очевидным и вопиющим, чем более массовыми становились форумы (фото: sociologistswithoutborders.org) |
ЕПА в Киеве для того и задумывалась, чтобы раскрыть процесс для восточноевропейцев. В техническом смысле это удалось: люди получили возможность присутствия. Раньше 2–3 делегата из России и Украины, которым удалось добраться до места проведения очередной встречи, просто физически не могли появиться на всех группах и совещаниях, где все вопросы благополучно решались без их участия. После чего на пленарке им торжественно давали слово, демонстрируя «единство и солидарность».
На этот раз людей было много, они включались в работу подготовительных комиссий, предлагали свои идеи, надеялись быть выслушанными. И это воспринималось как помеха в работе, как сбой в налаженном и гладко катящемся бюрократическом механизме.
К ужасу делегатов из Восточной Европы, выяснилось, что программная группа безжалостно сливает их семинары между собой или присоединяет к западным предложениям, не удосуживаясь даже заглянуть в пояснительные записки, где излагается концепция дискуссии. То же самое, впрочем, происходило и с западными проектами.
Так, семинар о европейской конституции сливали с дискуссией о ценностях левого движения, а дискуссию о том, почему не получается феминистского движения, решили соединить с разговором о кризисе социального обеспечения в Швеции.
Матиаш Беник и Алла Глинчикова отчаянно протестовали от имени восточных делегаций, срывая аплодисменты зала и добиваясь решений, восстанавливающих здравый смысл и справедливость, но эти решения просто не исполнялись. Резолюция Берлинской ассамблеи о сохранении за Восточной Европой 10% семинаров игнорировалась программной группой, а когда под давлением ассамблеи программная группа признала берлинскую резолюцию, с ней не считались в специализированных секциях, где, собственно, и принимались решения.
В разгар ассамблеи группа украинских и российских активистов вместе с жильцами одного из киевских районов снесла забор, который соорудили вокруг парка, предназначенного к уничтожению. Вместо парка планируется построить церковь, что, конечно, гораздо важнее для физического и духовного здоровья горожан.
Несколько религиозных агитаторов пытались довести эту мысль до жильцов квартала, жаловавшихся, что им теперь негде гулять с детьми. «Если вы сломаете этот забор, то попадете в ад», – разъясняла православная старушка ситуацию мрачному мужику, оказавшемуся рабочим горячего цеха из Крыма. «А я и так живу в аду», – успокоил ее крымчанин и свалил очередную секцию забора.
Киевская милиция не препятствовала акции протеста, но для очистки совести напоследок арестовала 7 человек, из которых 5 оказались россиянами. В решающий день ассамблеи большая часть украинских делегатов не оказались на месте: одни сидели, другие пикетировали милицейский участок, требуя их освобождения. Такая недисциплинированность вызвала возмущение западных товарищей, которые сетовали на отсутствие интереса украинцев к важнейшим вопросам борьбы.
В свою очередь лишь немногие западные делегаты откликнулись на просьбу киевлян присоединиться к антифашистскому маршу 7 июня. Дело в том, что националистическая организация «Патриоты Украины» готовилась провести в тот вечер факельное шествие с милыми лозунгами типа «Знай чужинец, здесь хозяин украинец!», «Украина для украинцев!» и «Чужинцы, геть!». Левые подали заявку на то же место и то же время, рассчитывая, что в итоге городские власти запретят оба шествия. Однако киевское начальство проявило политическую сознательность и запретило только шествие фашистов.
Антифашистский марш проходил на фоне слухов о возможном нападении ультраправых, в довольно напряженной обстановке, которая, впрочем, постепенно разряжалась. Московские гости иронизировали по поводу расслабляющей атмосферы Киева: здесь даже нацисты какие-то расслабленные! У нас была бы драка!
Показателем общей расслабленности были раздаваемые прохожим листовки, где все было написано правильно, кроме времени и места проведения акции. Эти листовки остались от прошлого антифашистского марша, выбрасывать их было жалко, а содержание оставалось правильным.
К моему изумлению, ни один из прохожих, изучавших листовку, не выразил недоумения. Возможно, дело в том, что листовка была написана на украинском языке. Русскоязычный киевлянин, конечно, украинский язык понимает, но почему-то украинские тексты читает менее внимательно, чем русские, фиксируясь только на общем содержании. Такие мелочи, как время и место события, просто ускользали от его внимания.
То, что из всех западных делегатов ЕПА в марше участвовала от силы дюжина, не могло ускользнуть от внимания организаторов марша, вызвав примерно такое же раздражение, как и отсутствие украинцев на утренних заседаниях. В общем, киевская встреча, задуманная для демонстрации солидарности социальных движений Восточной и Западной Европы, дала несколько неожиданный эффект. Москвичка-француженка Карин Клеман иронично назвала это «трудностями перевода».
Однако на самом деле главная проблема не в том, как относится сформировавшаяся за прошедшие годы элита социальных форумов к Восточной Европе. Скорее, массовое участие новых людей в работе ассамблеи выявило ее собственные противоречия, показав, что антиглобалистские организации, возникшие на гребне протестов 1999–2001 годов, к концу десятилетия зашли в тупик. Новички с Украины, из Молдовы и России своим желанием активно поучаствовать в процессе усугубили ситуацию: ведь движение никуда не движется.
Одно дело – сидеть в стоящем в тупике поезде в комфортабельных купе за закрытыми шторками и успокаивать себя разговорами о конечной цели путешествия. И совсем другое дело, когда на поезд, со своим неказистым багажом, толкаясь, карабкаются плохо одетые люди, которым пообещали, что они доедут до соседней станции!
Так было в Африке, где толпы людей, которым не по карману было платить взнос за участие во Всемирном социальном форуме, сорвали ворота, добиваясь права участвовать в дискуссиях. В Киеве, по существу, происходило то же, только менее зрелищно и драматично.
Форум в Мальмо действительно грозит стать переломным. На фоне нарастающих неурядиц в мировой экономике «прогрессивная» элита собирается в очередной раз пообщаться на приятные темы, умиляясь собственной гуманностью и терпимостью. Увы, ничего хорошего из этого не получится.
Движение, начавшееся как стихийный бунт против сложившегося порядка, парализовано собственным «руководящим звеном» в тот самый момент, когда этот порядок явно демонстрирует признаки кризиса. Отсидеться за закрытыми шторами в комфортабельных купе все равно не удастся. А те, кто недоволен порядками в застывшем поезде, рано или поздно пойдут к своей цели пешком, оставив его далеко позади.