Юрий Гиренко: Сверху – удобнее

Вообще-то, есть места, где политическая жизнь кипит по-настоящему. Под коврами коридоров власти сейчас очень большое оживление. Как перед любой «пересменой» главных лиц, бюрократическая борьба индивидов и видов обострилась.

Вот только никакого серьезного значения эта борьба не имеет. То есть, имеет – но только для тех, кто в нее вовлечен. В системе «вертикали» важно лишь то, кто ее возглавляет и куда направляет. Поэтому так важно вслушиваться в то, что говорит новый глава, и всматриваться в то, как он себя ведет.

Масса не обладает разумом, она всегда является объектом манипуляций. Она не может построить – только развалить

Этим и заняты серьезные эксперты и политики. Прежде всего, иностранные. Скажем, состоявшаяся на этой неделе встреча «2+2» в действительности была «смотринами»: Кондолиза Райс приехала посмотреть на Медведева. А всякие там Косово, ПРО и прочий Ближний Восток – это так, декорация…

Но вслушиваться и всматриваться интересно далеко не всем. Политизированная интеллигенция, по-прежнему составляющая значительную часть российской интеллектуальной элиты, предпочитает другой подход. Она торопится предъявить еще не вступившему в должность президенту список претензий, уличающих его в авторитаризме, реакционности и прочих пакостях.

А то, что Медведев только готовится въехать в Кремль, трактуется как отягчающее обстоятельство. Логика примерно такова: «Как только прошли выборы, власть совсем распоясалась. Следовательно, при новом президенте она вообще пустится во все тяжкие. И никакой «оттепели» – сплошной преступный режим!»

Кондолиза Райс приехала посмотреть на Медведева (фото: ИТАР-ТАСС)

То есть, дело не в Медведеве. И даже не в Путине. Да и, по большому счету, не в «правящем режиме». В основе интеллигентской логики – презумпция виновности государства как такового.

Причем нельзя сказать, что эта логика совсем порочна. Государство, воплощенное в конкретных людях и институтах, как правило, выглядит неприглядно. Его составляют бюрократы и солдафоны; оно всеми силами стремится избежать перемен и подмять под себя все, до чего дотягивается; ему свойственно пренебрежение к людям и корысть… Все так, и никакое государство не заслуживает доверия.

С другой стороны, только государство может быть субъектом разумной политики. Воспетое Ульяновым-Лениным «живое творчество масс» на практике представляет собой либо (в лучшем случае) давление на государство, либо его разрушение. Масса не обладает разумом, она всегда является объектом манипуляций. Она не может построить – только развалить.

Хотя это не отменяет того факта, что массовые движения нередко играют положительную роль в общественном развитии. В том случае, когда вынуждают государство предпринимать необходимые действия.

Например, если бы не суфражистское движение, британские женщины могли и не получить равные права с мужчинами. И тогда у Соединенного Королевства не было бы такого премьер-министра, как Маргарет Тэтчер. Главной заслугой которой, кстати, было то, что она свернула шею самому вредоносному массовому движению в британской истории – профсоюзному…

Но, даже если массы давят в нужном направлении, предпринимает действия именно государство. Собственно, в этом его главная функция – в рациональной организации общества. Хорошо устроенное государство реагирует на импульсы снизу, но преобразования осуществляет сверху. Так и видно лучше – и вообще удобнее.

Хотя все это, разумеется, чистейшей воды одиозный лоялизм. Нечувствительно переходящий в разнузданную реакционность.