Павел Данилин: Новые горизонты русской политики

Договоренность об общем видении будущего. И обещание это будущее сделать реальностью.

Мы вообще отвыкли говорить о будущем. А если и говорим, то только в саркастическом тоне. У нас на памяти обещание Горбачева к 2000 году дать каждой семье отдельную квартиру. Мы смеемся над Хрущевым, который обещал коммунизм в 1980 году. Вместо коммунизма мы получили Олимпиаду – стандартная шутка. И как-то за шутками скрывается наша полная неготовность к будущему – каким бы оно ни было.

Путин в своем выступлении констатирует наличие пакта нации с лидером

Безусловно, нарушение формата планирования, более того, нарушение самого умения планировать происходило не одномоментно, и не с развалом СССР оно началось, а гораздо раньше. Но легче ли нам от того, что в данном случае свалить вину на конкретно взятого Горбачева или Ельцина невозможно? Ничуть. Нам и нашим родителям, лишенным ощущения будущего, совершенно не легче от того, что Госплан и Политбюро, а затем президент СССР перестали являться общим центром стратегического планирования будущего страны.

«Прекрасное далеко», о котором пели ребята из фильма про Алису, оказалось чересчур далеким, а настоящее близкое – далеко не прекрасным. И произошло это в том числе и потому, что никто не собирался ни говорить, ни думать о будущем серьезно, начистоту и без шор на глазах. Мы не хотели видеть в середине 80-х того, что страна катится в пропасть, хотя сами усердно ее в этом направлении подталкивали. Мы не имели возможности планировать будущее после того, как аморфное и разваливающееся тело страны в эту пропасть полетело. Мы слепо держались за тушку государства, откусывая от него по кусочку и надеялись, что «пронесет».

Нет, безусловно, и государство было не идеальным. И я бы даже сказал, что государство было очень плохим. Это оно, государство, приучило нас к тому, что обещания, данные народу, не выполняются. Коммунизм не наступил, квартир не дали, цены выросли, а на рельсы лег не Ельцин, а голодные шахтеры. Да, государство приучило нас к тому, что оно часто врет. Что, когда глава государства говорит: «Дефолта не будет», надо срочно бежать и менять рубли на доллары. Так что, конечно, и государство было не «терпилой», а настоящим жуликом.

А потом, когда мы достигли дна и поняли, что дна достигли, произошло удивительное. Мы одновременно не захотели умирать. Мы – это общество и государство. Мы поняли, что нам вместе легче и лучше. И робко потянулись друг к другу. Это произошло еще в 1998 году, с приходом Примакова. Но короткий период любви и согласия сменился выборами 1999 года, когда страна вновь была поставлена на край пропасти. Если бы тогда мы упали, то уже точно бы не поднялись. К счастью, Ельцин выбрал Путина в августе 1999 года. И нация тоже выбрала Путина, поверив ему. Не обманулась.

Сейчас, через восемь с половиной лет после того, как Путин начал руководить страной, мы наконец-то можем говорить о будущем. Более того, нам очень хочется говорить о будущем. Потому что оказалось, что если не врать самим себе, то о будущем говорить просто. Так, Путин обещал удвоение ВВП за 10 лет? Пожалуйста, получите и распишитесь – обещание было дано в 2003 году, а уже к 2010 году будет выполнено. Более того, Олимпиаду Путин не обещал, но сделал. И так во всем. Мы можем верить Путину, мы верим Путину и будем ему верить.

Теперь о формате. Обычно глава государства выступал перед Федеральным собранием в апреле или мае (за исключением первого раза, когда он произносил послание в июле 2000 года). Постепенно формат выступления все больше и больше переставал себя оправдывать. Если сначала это был отчет о ситуации в стране и краткосрочные планы и задания, то постепенно в послании все большее место занимали стратегические инициативы и ориентиры. Та же идея удвоения ВВП совершенно выбивалась из стилистики предыдущих посланий. И, кстати, именно потому, что она представляла собой скромную попытку заглянуть в недалекое будущее, идея удвоения ВВП была подвергнута беспрецедентному охаиванию и осмеянию.

В это трудно поверить, но, когда президент говорил о том, что Россия станет более развитой экономикой, чем Португалия, его называли кремлевским мечтателем. Никто не верил, что в короткие сроки наша страна сможет это сделать. В одной солидной экономической газете того времени мне встретился подсчет, в соответствии с которым Португалию мы догоним лишь в 2047 году. Ну так что, дорогие скептики? Где ваши прогнозы теперь?

Фактически Путин четко обозначил план Путина – Медведева, который будет исполняться в обязательном порядке

Впрочем, вернемся к формату. Очевидно, что в обращении к чиновникам ставить стратегические задачи довольно бессмысленно. Но Путин все больше и больше говорил о будущем. Последнее послание Федеральному собранию является наказом будущему правительству и имеет ориентиром 2020 год. Но даже это послание начиналось с обращения «уважаемые депутаты, члены Совета Федерации». Президент оказывался скован форматом. И это тогда, когда необходимость в новых форматах ощущалась все больше и больше. Традиционные пресс-конференции, встречи с прессой, большие интервью и прямые линии не могут быть полноценной заменой. В конце концов, все они подразумевают формат отчетности.

Путин в прошлом году в тех же числах (10 февраля) произнес свою знаменитую мюнхенскую речь. Это был тоже поиск формата. Сегодня же мы имеем дело с обращением к нации. Путин дает понять это первыми же словами, обращаясь к слушателям «граждане России». Это тем более очевидно, что недавно с обращением к нации выступал президент США. И разница в стилистике выступления, и разница в смысловых интонациях грандиозна. Президент России гордо рассказывает об успехах своего президентства. Он смотрит в будущее с уверенностью и надеждой. Глава Соединенных Штатов оправдывается за неудачи и говорит о будущем с неуверенностью.

Путин в своем выступлении констатирует наличие пакта нации с лидером. Пакта о совместном видении будущего. И поставленные в обращении к нации ориентиры являются обязательными для выполнения. Фактически Путин четко обозначил план Путина – Медведева, который будет исполняться в обязательном порядке. И за невыполнение которого нация всегда может спросить с тех, кому его будет поручено осуществлять.

Я уверен, что мы сегодня стали свидетелями зарождения новой политической традиции в русской политической культуре. И эта традиция – разговора лидера с нацией о будущем – представляется очень и очень своевременной и нужной. Но, чтобы эта традиция не превратилась в фарс, надо помнить, что пакт – это договор, предусматривающий обязательства обеих сторон. И что обязательства эти выполнять надо неукоснительно.