Андрей Архангельский: Восстание ткани

У меня нет и никогда не было ЖЖ. Всякий раз, когда близкие люди перечисляли мне его преимущества, я, в общем-то, почти соглашался с их доводами – но все-таки не завел.

Объяснение, в общем, простое: слишком предсказуемо, сам формат комментирования чего бы то ни было очень утомителен и малосодержателен.

А писать мне и так есть где.

Полемика в Интернете сводится сегодня в основном к двум оценкам: «автор урод» или «автор молодец

Обмен мнениями – прекрасно; пусть бы даже и критическими. За одним исключением: если это действительно мнения.

Между тем полемика в Интернете сводится сегодня в основном к двум оценкам: «автор урод» или «автор молодец». Тут обязательно читатель воскликнет: «Но ведь есть и другие!» – и будет прав, но тем не менее чаще всего почему-то попадаются именно эти, а не другие.

Из-за разновекторности и разноценности комментариев суть обсуждаемого в блогах, как правило, очень скоро забалтывается, забывается, подменяется обсуждением частностей, не имеющих отношения к делу; очень скоро уже нельзя понять, из-за чего спор, и только жаль потраченного времени.

Да, и еще. О чем бы вы ни написали, обязательно найдется два-три человека, которые сделают из всего написанного только один вывод: «автору не дали» или «автора замуж не берут». Это потрясающая способность людей рассматривать любую проблему сквозь узкую щель… пардон… видеть мир так узко.

Набоков был прав, ругая Фрейда: теория сексуальности – страшное оружие в руках идиотов. ТАК, через Фрейда, проще всего объяснять любое явление или действие – в политике, искусстве или личной жизни.

То, что мы обычно называем комментариями, полемикой или полярными мнениями в Интернете, на самом деле есть в большинстве случаев не мнения или суждения, а физиологические реакции. Рефлекторные, сравнимые с рвотным позывом или желанием попИсать. Если что-то написано – значит нужно что-то написать в ответ. Или если кто-то с чем-то не согласен – значит тебе тоже нужно срочно не согласиться или не согласиться с несогласным.

Из этого взаимного изнасилования словами и складывается так называемая разность мнений в Интернете. То, чем гордятся как главным завоеванием демократии, – «у нас полярность мнений!».

На черта она нужна, эта полярность, если в ней никакого смысла?

У меня нет и никогда не было ЖЖ (фото: Дмитрий Коротаев/ВЗГЛЯД)

Само по себе простое наличие «разных мнений» (а на самом деле простейших рефлексов) может иметь только социологическую ценность, но качество отзывов, независимо от того, 10 их будет или 10 тысяч, – никакого. Они ничего нового не добавляют к тому, что уже есть.

«По поводу фильма такого-то мнения полярно разделились», – с гордостью сообщают в печати. Это значит, что написано 500 постов «говно фильм» и 500 постов «фильм просто супер».

Ну и что, спрашивается? Какая польза от этого? Способствует ли это выяснению истины в отношении художественной ценности фильма? Ничуть. Особенность интернет-пространства именно в том и состоит, что мнения там разделяются по любому поводу, то есть по поводу вчерашнего дождя или яичницы мнения тоже обязательно разделятся.

Но поскольку есть только количество оценок, но нет качества, у нас вот эта самая «полярность мнений» и является единственным критерием успеха или неуспеха чего бы то ни было.

Интернет-пространство огромно, но некачественно, рыхло, а смысла, логики, рационального в нем – очень мало. Интеллектуальная ценность «Живого журнала», например, поддерживается сотней-двумя думающих людей: и новые идеи ими исправно вбрасываются – было бы погрешить против истины, совершенно отрицая это, – но развития эти идеи не получают. Все опять же погрязает в массовом рефлексивном комментировании или сводится к выяснению личных отношений.

Единственное, что сегодня структурирует интернет-пространство, продуцирует смыслы и способствует формированию качественной полемики в Сети – это, как ни странно, аналитические интернет-издания: газеты, журналы, информационные порталы. В силу самого своего устройства СМИ всегда стремятся к обобщению информации, что само по себе гарантирует большую глубину, аналитичность, цельность высказывания и тем самым формирует соответствующий уровень и у читателя/комментатора.

Надежды, что культура полемики и поиска истины будет формироваться в Сети самостоятельно, самопроизвольно, оказались иллюзорны. Интернет-пространство оказалось не способно к самоорганизации и выработке минимальных этических и эстетических критериев.

Почему? Наивный вопрос, но почему уникальное информационное пространство – Интернет – используется людьми так бестолково? Откуда берется эта вокзальная многоголосица – «полярность мнений» – при полном отсутствии рационального зерна, продуктивного остатка? Интернет-пользователей все больше, а качество среды только ухудшается?

Вы заметили, кстати, – сплошь безличные определения «интернет-среда» или «интернет-пространство». Как будто речь не об индивидуумах (а ведь писать – это акт сугубо индивидуальной воли, казалось бы, – заставить человека писать никто не может), а о каком-то неведомом звере, который тысячами щупалец пишет в Сеть одно и то же, одно и то же, с грамматическими ошибками.

Ну да, это и есть не человек, а зверь. Этот зверь называется «социальная ткань», о феномене которой пишет социолог Сергей Переслегин: «Это люди, чье мышление случайно по своему содержанию, эклектично по форме, не обладает предсказательной силой, не способно к развитию. Собственно, оно и мышлением не является: в современных социальных моделях такие люди названы немыслящим большинством.

«Немыслящее большинство» образовало собой такую систему – социальную ткань. Индивидуумы, ее составляющие, не способны ни мыслить, ни действовать. Но ткань как целое способна и к тому и к другому. Это люди, основная жизненная функция которых – поддерживать существование социальных сетей».

Индивидуумы не действуют – но ткань действует. В том, какие оценки и кому выносит эта коллективная социальная ткань, в разбросе ее мнений бессмысленно искать какую-то логику – это игра случая, рулетка; она выдает мнения за или против по тому же принципу, по которому выбирали очередную жертву в фильме Бекмамбетова «Особо опасен»: это решал ткацкий станок, выдавая по своему произволу то или иное имя.

Ткань способна заболтать любые здравые мысли и идеи – ткань сделает из них винегрет на свой вкус и приправит их лучком и матерком;

– ткань спорит не ради истины, а по инерции;

– ткань не способна отбирать из массива сказанного суть, рациональное зерно;

– ткани не присущи две простейшие функции разума – способность к синтезу и к анализу;

– ткань не различает оттенков, иронии, двойного дна;

– ткань не способна к самоорганизации – она не выдвигает из своей среды должного количества активных и думающих людей, которые были бы склонны модерировать, направлять полемику в рациональное русло.

И так далее.

Из-за этого «восстания ткани» интернет-пространство становится все более монолитным, безликим, предсказуемым. С тканью бессмысленно бороться или вступать в полемику. Единственное, что нужно и важно сделать, – попытаться от этой ткани себя оградить. «Никуда не вступать, нигде не состоять» – печальная формула советской интеллигенции, помогавшая хоть как-то сохранить себя, опять актуальна.