Андрей Архангельский: Застройщикам духа

Всякий порядочный человек в России засыпает и просыпается сегодня только с одной мыслью: когда же наконец упадут цены на московское жилье?

Я бы даже написал, что желать этого – долг всякого порядочного человека в России, но не хочу быть обвиненным в подстрекательстве и раздувании панических настроений.

Но все равно, что касается меня, personally, – я буду засыпать и просыпаться только с этой мыслью. Даже если меня обвинят в вульгарной зависти или классовой ненависти к богатым, я отвечу: «Вы правы, дорогие хозяева жизни! Вы бесконечно правы! Месть – прекрасное чувство благородного человека, писал Пушкин, и попробуйте сказать что-нибудь против Пушкина».

Даже если эти цены упадут ненамного и жилье по-прежнему будет мне не по карману, я все равно буду бесконечно рад этому.

Я буду, уважаемые господа из Ассоциации строителей России, радоваться любому падению цен на московскую недвижимость и молитвами буду приближать этот день как могу.

У нас, бесквартирных, но с активной жизненной позицией, много терпения. О, мы умеем ждать. И в день, когда цены упадут, ей-богу, я выйду на улицу празднично одетый и буду кричать «Слава России». Может быть, даже напьюсь в этот день. Это будет также днем праздника для миллионов таких, как я, и днем оздоровления российской экономики.

Потому что так не может быть:

– чтобы ты долго учился-учился-учился, читал-читал-читал, думал-думал-думал;

– а параллельно все это время работал-работал-работал, день за днем, год за годом, по 12–15 часов в день, – и при этом не воровал и не обманывал;

– и считался бы даже успешным в своей профессии человеком, имел награды, премии и даже – подумать только – грамоту правительства той самой Москвы;

– и даже получал по нынешним меркам не самую последнюю в стране зарплату, грех жаловаться;

– но при этом величайшем напряжении за десятилетия мог бы заработать – при нынешних ценах – только на 11–12 квадратных метров жилья, тогда как требуется их для жизни по крайней мере 35–40. Квадратных метров. В Москве.

Условия жизни в современной России, как вы справедливо заметили в письме, – какие бы там претензии ни предъявлялись к нынешней власти – дают все же возможность богатеть и процветать, и не только материально, – но не благодаря вам, а вопреки. Это случилось благодаря тому, что я, как и многие мои друзья, победили ваш рынок понтов – своим неучастием в этой обессмысливающей гонке, – предпочтя кое-что поважнее.

Могучая индустрия потребления не смогла победить меня – ни рекламой, ни призывами к достижению статуса и комфорта, ни игрой на моих естественных чувствах: типа почему ты такой бедный, если умный. Я далеко не беден и вполне умен; но при этом никакие обстоятельства не заставят меня, например, менять мобильный телефон раз в полгода или мечтать о джипе, своими размерами напоминающем кормовую свеклу и своими габаритами несовместимом с моим любимым городом.

Я победил усилием разума ваши понты – и гордо хожу с телефоном за 3000 рублей, купленном три года назад. Ей-богу, это даже выгодно с точки зрения пиара: такой телефон производит сегодня гораздо большее впечатление на людей, чем ваши многоголосые «айфоны». И я поменяю свой телефон только в двух случаях: если он сломается или потеряется.

Мне не нужна машина – велосипед я считаю гораздо более удобной вещью – в городе, в который вы превратили Москву своими точечными застройками.

И на еду я трачу не больше 500 рублей в день – я знаю, что качество пищи в простых московских кафе и дорогих ресторанах примерно одинаковое и дороговизна далеко не всегда гарантирует качество. Это по-прежнему рулетка, как повезет.

Я не буду покупать одежду и обувь определенных брендов, никогда не буду платить за одежду свыше той суммы, которую считаю – да, лично я – адекватной (и идите в ж… со своими законами спроса и предложения) самому виду, типу этого товара. Обычная одежда и еда не должны стоить дорого – таков мой девиз, и кажется, именно этим как главным достижением демократии и гордится сегодня большинство европейцев.

Я не буду стесняться того, что куплю майку за 800 рублей или брюки за 2000, – система сезонных скидок позволяет мне делать это. Мне глубоко плевать – даже смешно об этом говорить, – хожу ли я в одежде нынешнего сезона или прошлого: если вы бывали в московских магазинах, то знаете, что 90% обуви и одежды там независимо от их стоимости рассчитаны на людей самого низкого эстетического вкуса и похожи друг на дружку, как одна китайская лапша похожа на другую. Гораздо большей проблемой является сегодня не купить новое, а купить нечто оригинальное и изящное. Купить опять не проблема, как в старые недобрые времена, – проблема опять найти, достать. Но, впрочем, оригинальную одежду можно шить на заказ, и обойдется это не так уж и дорого.

Мне плевать на ваши бесконечные гаджеты и технические примочки, основное преимущество большинства из которых заключается только в том, что они новые.

Когда же наконец упадут цены на московское жилье?

Советское детство и хорошее воспитание – настаиваю на этом – приучили меня меньше думать о вещах и больше о душе. Детство мое было сытым, а родительская квартира – весьма трехкомнатной: поэтому во взрослом возрасте меня не преследует это испепеляющее, сжигающее душу желание компенсировать убогое детство при помощи дорогих бирюлек. Я спокойно отношусь к отсутствию комфорта; мне не нужны золотые унитазы и часы, произведенные в Швейцарии, – свободного времени от наличия последних у меня не прибавится, а часы есть и в мобильном телефоне.

Кстати, по западным меркам это не я совок, а вы совки; как были, так и остались ими: вы решили, что свобода – это иметь как можно больше вещей. В этом была ваша ключевая ошибка.

Я хохочу над вами. Вам нужно перечитать Дидро или, я не знаю, Руссо. Вольтера. Для кого они писали о свободе?..

Единственная вещь, которая меня по-прежнему приводит в трепет, – это книги. У меня нет других увлечений, по сути, кроме чтения – и, моя бы воля, я посвятил бы этому большую часть жизни. Книги, слава богу, недороги – и я могу покупать их при любом кризисе.

Так что, как видите, экономика худо-бедно позволяет существовать таким, как я, почти даром – и при этом радоваться жизни.

Таким образом, кризис, даже если он и случится, несущественно нарушит мои планы. Я не боюсь кризиса – на кусок хлеба заработаю при любом исходе дела. Кризис никак не сможет меня изменить или помешать мне заниматься важными, по моему представлению, делами: если все лучшее уже написано, в крайнем случае я потрачу жизнь на чтение этого.

Итак, я почти победил рынок – я свободен, как поет певец Кипелов. И единственная вещь, которая отменяет мою полную материальную независимость, – это отсутствие собственного жилья. Виноваты в этом в том числе и вы – те, кому принадлежит строительный бизнес в Москве и кому нужна прибыль в 200 и 300%, и на меньшее вы не согласны. Из-за этого мне приходится платить астрономические суммы за съемное жилье – то, которое в любой европейской стране назвали бы морально устаревшим хламом.

Поденная работа, переливание из пустого в порожнее, игра в навязанную мне глупую игру по умножению бессмыслицы, отнимающую кучу времени, – этим всем я должен заниматься только из-за цен на недвижимость и, как следствие, из-за необходимости платить за съемную квартиру, не имея возможности купить свою.

Итак, цена на квартиру – это цена свободы. Для журналиста, следовательно, – возможность говорить и писать о том, о чем хочешь.

И если цены на недвижимость все-таки упадут – это будет торжеством справедливости и подтверждением того, что в России приличному человеку наконец-то можно жить не обманывая, не воруя, не прося милостыни у государства.

А пока вы зарабатываете на ажиотажном спросе, вы не застройщики Москвы, а застройщики человеческого духа, которому вы мешаете жить в соответствии с Божьим замыслом.

Поскольку падение цен на недвижимость зависит только от рынка, мне остается уповать лишь на его законы. И до тех пор, пока этого не случится, я буду надеяться и засыпать и проспаться только с одной мыслью – … и т.д. (См. начало статьи.)