Андрей Перла: Так дайте ж милостыню ей!

Главная задача нового российского правительства – между прочим, правительства Путина – на ближайшую перспективу определена. Владимир Путин объявил новую социальную политику – политику инвестиций в человека. На практике, сколько можно судить, речь идет о масштабных финансовых вливаниях в «социальную сферу». К примеру, по мнению президента, уже в текущем году возможно поднять среднюю зарплату в бюджетной сфере до уровня средней зарплаты по стране. Задача куда более масштабная, чем может показаться на первый взгляд, причем решение этой задачи имеет долгосрочные последствия. Действительно, если предположить, что доходы бюджетников станут близки к доходам наемных работников частного сектора, можно будет рассчитывать на появление в будущем куда лучших сотрудников, чем сегодня. Прежде всего учителей. О, как нам нужны в школах учителя, не считающие, что попасть в школу означает скатиться на самое дно социальной лестницы...

Владимир Путин объявил новую социальную политику – политику инвестиций в человека

Теперь весь вопрос в подходе. В том, чтобы не скатиться к естественному для России пониманию государственной социалки как раздачи халявы. Скатиться под эту горку не просто, а очень просто. Вот Дмитрий Медведев в ходе поездки по Уралу произносит: «Жилье стало дороже, но доступнее». Вот летят вслед «несогласные» комментарии: абсурд, дороже означает недоступнее! Следует немедленно силами государства снизить цены на недвижимость! Разумеется, абсурд творится прежде всего в несогласных головах: доступность совсем не тождественна низкой цене. Гораздо важнее условия покупки: возможность получения ипотечных кредитов, в том числе льготных для определенных категорий граждан. Но нельзя отрицать, что именно такое понимание доступности – жилья, транспорта, любых услуг – свойственно нашим согражданам, причем именно тем, кто является объектами социальной политики. «По-настоящему доступное» для них означает «дешевое»... А лучше «отданное даром». Государство у нас богатое, следовательно, небогатых должно обеспечивать.

Масштабные государственные инвестиции в социальную политику необходимы – но опасны для российского общества. Дело в том, что социальная политика в России однозначно понимается как социальная помощь, фактически как благотворительность со стороны богатого государства. Вот растут зарплаты учителей. Спорить с тем, что платить российскому школьному учителю больше, чем сегодня, и в разы больше, чем вчера, необходимо – невозможно. Но поставлен ли рост заработной платы школьного учителя хоть в малейшую зависимость от улучшения качества его работы? Как это улучшение качества измерить? В массе в нашей школе до сих пор работают советские учителя. Можно ли сказать, что учитель зарабатывает тем больше, чем он менее советский?

О, как нам нужны в школах учителя, не считающие, что попасть в школу означает скатиться на самое дно социальной лестницы

А если нет, если рост вложений в социалку никак не связан с качеством ее работы – не имеем ли мы дело вместо инвестиций с благотворительностью и даже с милостыней?

Только поймите меня, пожалуйста, правильно. Я не против благотворительности и не против милостыни. Я и сам подаю. Но я полагаю, что милостыня – акт милосердия, потому так и называется, что обязанностью быть не может. Это верно для каждого отдельного человека, но также и для всего общества. Государственная благотворительность должна иметь место. Но она не может быть основой государственной социальной политики, как не является основой социальной политики в США пресловутый столь любимый иммигрантами вэлфер. Да, помереть с голоду не дадут, да, милостыню государство подаст вовремя. Но просить и получать милостыню – это ведь позор.

Еще раз. Государство на средства налогоплательщиков, т.е. на средства тех самых 5–10% наиболее приспособленных к жизни в современном обществе, богатых, ОБЯЗАНО помогать неимущим, слабым, инвалидам и пр. Таков, если угодно, общественный договор. Но оно ни в коем случае не должно позволять нищим становиться хозяевами общества. Быть равнее, чем налогоплательщики. Пользоваться привилегиями. В противном случае мы очень быстро окажемся в обществе, где быть иждивенцем выгоднее и приличнее, чем зарабатывать на хлеб иждивенцу.

Потому что от такого подхода государство рано или поздно гибнет, и общество тоже.

Когда-то, давным-давно, такая социальная политика уже имела место. Я даже не про «совок» говорю – «совок» как раз не забывал эксплуатировать своих граждан. Я – о давно почившей Римской республике, впоследствии империи. В которой, если вы помните, социальная политика имело место – особенно в предвыборный период – и сводилась к раздаче народу хлеба. Безвозмездно, то есть даром. Соответственно, предъявляя государству требования по поводу улучшения социальной политики, граждане требовали «хлеба и зрелищ». Отнюдь не считая, что должны зарабатывать этот хлеб самостоятельно.

Почему-то мне не хочется воспринимать большинство своих сограждан как плебс и «клиентов». Почему-то хочется воспринимать их не как объект благотворительности, а как благотворителей.