Дмитрий Глуховский: «Бунт: дело Литвиненко»

Его и создавали в 39-м в пику Венецианскому кинофестивалю в муссолиниевской Италии. С тех пор показы спорных фильмов на злобу дня оставались верным и недорогим способом привлечь к Каннам внимание.

В 2004 году «Фаренгейт 9/11» Майкла Мура завоевал Золотую пальмовую ветвь. Творение Мура художественным фильмом назвать нельзя, но и к жанру документального кино его не отнести. Это фильм-листовка, фильм-памфлет. Талантливый – умно снятый и великолепно смонтированный. Смешной до колик и до слез печальный. Но главный приз в Каннах он все же получил не за это. Проголосовав за него, заседавшая в жюри левая интеллигенция – европейская и американская – высказала свое мнение по поводу войны в Ираке и сделала выговор президенту Бушу.

Обвинения делаются либо от лица Литвиненко, либо при помощи монтажа. Сам Некрасов, читающий закадровый текст, их не озвучивает

Тогда, в 2004-м, война в Ираке была самой злободневной темой для правозащитников, пацифистов и вообще всех, разделяющих левые убеждения.

В этом году в конкурсном показе участвовал мультфильм «Персеполис», живописующий особенности религиозного диктата в Иране. Администрация Каннского фестиваля внимательно читает новости и всегда знает, какая тема занимает первые полосы газет.

Решение включить фильм «Бунт» в программу фестиваля в рамках спецпоказа последовало буквально через день после того, как Лондон потребовал у Москвы выдать Андрея Лугового, которого британская полиция подозревает в отравлении Александра Литвиненко.

Фестиваль уже шел вовсю, и публика изрядно удивилась. Я спросил у Жоэля Шапрона, который отбирал для участия в конкурсе фильмы Звягинцева и Сокурова, как так вышло. Он заявил, что до последнего момента не было ясно, успеет ли режиссер Андрей Некрасов закончить свой фильм. Сам Некрасов сказал, что администрация фестиваля придержала новость, чтобы избежать давления со стороны России.

Хотя фильм заявлен как история Литвиненко и его убийства, опальному офицеру ФСБ в нем отводится не больше половины времени. Остальное – политический манифест Некрасова.

Обвинения ФСБ в установлении контроля над государством. Во внесудебных казнях. В «крышевании» преступности. В организации чеченской войны и московских терактов. И, понятное дело, в убийстве Литвиненко.

Обвинения Путина в разворовывании бюджета Санкт-Петербурга. В коррупции. В связях с восточногерманскими спецслужбами и даже с колумбийской наркомафией. В том, наконец, что он является прямым идейным наследником Дзержинского и Берии.

Обвинения делаются либо от лица Литвиненко, либо при помощи монтажа. Сам Некрасов, читающий закадровый текст, их не озвучивает. Однако почти каждый раз, когда перед зрителем ставится сакраментальный вопрос «Кто виноват?», ответ дается однозначный. Как известно, одна картинка стоит тысячи слов.

Монтажом Некрасов пользуется самозабвенно. За кадрами похорон Литвиненко сразу следуют похороны изуродованных и обожженных тел чеченских детей, за которыми – кадры крестящегося президента Путина.

Монтажом Некрасов пользуется самозабвенно (фото: ИТАР-ТАСС)

За рассуждениями французского философа Андре Глюксмана, который напоминает, что в восхождении Гитлера виноваты все европейцы, не решившиеся это предотвратить, сразу, встык, – московские скинхеды, ревущие от ненависти к кавказцам и евреям. За ними без комментариев – улыбающийся Путин.

За несколько минут до этого – кадры Путина, едущего в коляске с Елизаветой Второй, потом – хроника его награждения орденом Почетного легиона Жаком Шираком. Параллели предлагается провести зрителю, автор воздерживается от комментариев. Согласитесь, такое документальным фильмом назвать сложно.

Когда пошли титры, в зале зааплодировали. Поверили не все, но многие насторожились.

Собираясь на показ, в своем гостиничном номере я включил телевизор. На канале Deutsche Welle* респектабельный немецкий ведущий интервьюировал Гарри Каспарова. Каспаров был представлен как лидер российской оппозиции.

«Скажите, Россия – это еще полицейское государство или уже диктатура?» – поставил вопрос ребром ведущий. Каспаров замялся и не стал спешить с конкретикой.

Стереотипы формируются годами, и сломать их бывает невероятно сложно. Прямо сейчас, на наших глазах, меняется парадигма. В глазах западной прессы, либеральной общественности, левой интеллигенции выкристаллизовывается образ России как страны под властью КГБ, зависшей в своем развитии между полицейским государством и диктатурой.

Эстонию в конфликте вокруг Бронзового солдата не случайно поддерживают ЕС и НАТО. Польша не случайно так уверенно чувствует себя, отдавая развитие стратегических российско-европейских отношений на заклание своим мясникам. Наконец, «Бунт» Некрасова не случайно берут в Канны, где его смотрят сотни журналистов со всего мира.

Вопросов, как всегда, два. «Кто виноват?» и «Что делать?».

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента