Леонид Радзиховский: Свежая кровь

Во-первых, мне кажется, что «Николай Павлович Саркози» – несомненно, выдающийся политик – в отличие от своих предшественников Ширака, Валери Жискар д’Эстена, Помпиду и т.д., и имеет все шансы стать – опять же, в отличие от них – выдающимся президентом. Может, не второй де Голль, но вполне незаурядный президент.

Да и странно было бы думать иначе. Сын иммигранта, «француз на 25%», который с детства хотел стать президентом страны – это одно, согласитесь, заставляет призадуматься. Необычное желание, скажем так. Но еще, разумеется, куда необычнее то, что оно реализовалось.

Сильный человек – и эмоции вызывает сильные. О чем свидетельствует «автомобильный фейерверк» в честь его избрания в разных городах Франции… Когда выбирали Ширака, ничего подобного не было

Больше того. То, что Саркози – и только он! – герой этих выборов, было очевидно для всей Франции. При всей национальной галантности, о madame Руайяль поминали куда реже, с куда меньшими эмоциями. Дилемма была одна: за или против Саркози. «Кто угодно, только не Николя!» – так говорили его противники (они же – вынужденные сторонники Руайяль). И это не вина Руайяль. Просто она – обычный хороший французский политик. Такой же, как Ширак, де Вильпен, Жоспен и многие, многие другие. А Саркози – необычный.

Сильный человек – и эмоции вызывает сильные. О чем свидетельствует «автомобильный фейерверк» в честь его избрания в разных городах Франции… Когда выбирали Ширака, ничего подобного не было.

Во-вторых, как водится, сильный человек приходит в ответ на сильные вызовы.

Все понимают, что «прекрасная Франция» столкнулась с тяжелым кризисом. Кризис отчасти общий для всех стран старой Европы, а отчасти во Франции еще более острый.

Непосильный груз социальных обязательств. Огромные оплаченные отпуска, масса неподъемных социальных льгот и т.д. В общем – все прелести социализма в стране старого капитализма. Не слишком конкурентоспособная экономика. Стареющее население. Все это – общеевропейские проблемы, от чего, впрочем, французам ничуть не легче. И нужен сильный человек, чтобы перестать гладить Францию по шерстке, а начать наконец решать проблемы. Вот для этого и пришел Саркози. Ему предстоит модернизировать Францию – модернизировать «по-плохому», так как «по-хорошему» уже поздно.

А вот проблема мигрантов во Франции стоит, пожалуй, острее, чем даже в Германии или Англии.

Мигрантов во Франции около 6 миллионов – свыше 10% населения. В Германии и Англии примерно в два раза меньше. Разница качественная! Кроме того, французские арабы куда более политизированы, чем турки (мигранты, которые сильнее всего бесят немцев) и куда хуже адаптированы к французской культуре, чем индусы и пакистанцы (основные мигранты в Англии) к английской. Результаты, как говорится, на лице. Постоянные конфликты с применением горящих автомобилей и прочих «карманных словарей» для перевода с арабского на французский…

Вот в этой ситуации и пришел Саркози.

Пришел «убрать шваль», как он сам выражается.

Это его крылатое выражение – нечто среднее между «мочить в сортире» и «очистим от мусора» (Рогозин).

Понятно, что те, кого Саркози величает «швалью», желают убрать Саркози – так что президентство ему предстоит нелегкое. Впрочем, едва ли он стремится к легкому…

Да. Саркози бросил вызов если не самому серьезному, то, по крайней мере, самому острому вызову, стоящему перед сегодняшней Францией и вообще перед «миром белых», – национальному.

Жесткий (если надо – методами прямого полицейского насилия) защитник национальной культуры и национальной идентичности. Таким видят (хотят видеть) Саркози французы – молчаливое мелкобуржуазное большинство. И, «измученное нарзаном» социалистического пустозвонства, охотно, с великой надеждой голосует за Саркози.

Таким его видят (и хотят видеть) «белые националисты» по всему миру. На фоне политкорректных лидеров ФРГ, Англии, США президент Франции Саркози станет для них сакральной фигурой, человеком, который называл кошку кошкой, а шваль швалью.

Безусловно, на авторитет Саркози прямо (или косвенно) будут ссылаться и наши националисты – Рогозин и К из новоявленной «Великой России» (если ее, конечно, зарегистрируют).

И здесь хотелось бы сразу «очистить от швали» самого Саркози.

В чем разница – насколько мы можем судить по информации СМИ – между Саркози и Ле Пеном? В том, что Саркози твердо (если надо – грубо) борется с преступниками – безусловно, с преступниками, имеющими национальность. И в этой борьбе расчетливо опирается и на национальные чувства «белого большинства». Но, повторяю, борется все равно с преступниками, с уличной шпаной, с «канальями» (еще одна цитата).

А Ле Пен призывал бороться с национальностями, среди которых есть преступники (как говорят, немалый процент преступников).

То, что Саркози – и только он ! – герой этих выборов было очевидно для всей Франции

Саркози не занимается либерально-демократической демагогией, не играется в политкорректное ханжество, сильно доставшее Европу. Но именно поэтому его словам верят. И если он говорит: да, против «швали», но за настоящее включение мигрантов во французское общество («положительная дискриминация»), то ему можно верить.

А за включение мигрантов во французское общество он не ради моды, не ради «либерального приличия». Ничего подобного! Голый прагматизм.

Без мигрантов не выжить экономике Франции – они нужны ей, как одряхлевшему политическому классу нужен был «венгерский выскочка» Саркози.

Если мигранты нужны, то нужно интегрировать их во французскую культуру. И мытьем, и катаньем.

Потому что если этого не делать, то вы получите гражданскую войну.

А вот от тех, кто интегрироваться не хочет, надо избавиться.

Вот такая программа.

Слишком жесткая для социалистов, слишком разумная для националистов. Ведь и те, и другие руководствуются эмоциями. Социалисты и левые либералы – сентиментальным лицемерием. Националисты – ксенофобией и комплексом обиды/неполноценности.

Ну а Саркози – прагматик.

И эту составляющую его политики по понятным причинам будут «опускать» (как минимум, стараться не слишком афишировать) «белые националисты» во всех странах, в том числе в России.

И еще.

Саркози – за европейскую интеграцию. Саркози – за проамериканскую политику (как минимум – против политики антиамериканской), разумеется, при сохранении политической независимости Франции.

И то и другое, мягко говоря, непопулярно во Франции, тем более среди националистов.

Но Саркози не гоняется за популярностью ради популярности. Сильный политик, он знает, что Франция в нем нуждается, и позволяет себе это показывать, говорить не то, что кому-то понравится, а то, что он думает.

Думает же он это потому, что современный человек знает, что никакой «деревенской альтернативы» глобальному миру и «большой Европе» – нет. Знает и то, что «других США у меня для вас нет», – при всех их глупостях США все равно форпост западной цивилизации. А Саркози, естественно, за западный цивилизационный выбор.

Никола Саркози – западный консерватор. Националист. Сторонник либеральной экономики. Прагматик. Отстаивает свободу своего общества.

Черт возьми! Если бы у нас нашелся «наш, российский Саркози» – с каким бы удовольствием я, скажем, за него проголосовал… И, наверное, далеко не я один.

Но вот что интересно: почему у нас нет такого политика?

Случайность – ну, нет яркого человека?

Объективность кадровая – идет антиселекция способных людей в политике?

Или социальная объективность – Россия, в отличие от Франции, страна не западная, здесь невозможен западный консерватор? Структура общества и государства такова, что западный консерватор-государственник здесь не приживется, будет выглядеть как диссидент… Вот и остаются или просто бюрократы, или «бесы антинационального либерализма», или «бесы националистического фундаментализма»…