Игорь Манцов: Как гора родила мышь

Это запись одного концертного выступления. Дело происходит в Theatre Musical De Paris – Chatelet в 2002 году. Замечательная Anne Sofie von Otter (меццо-сопрано, шарм и артистизм) вместе с коллегами в сопровождении вдохновенного оркестра исполняет отрывки из оперетт композитора. Смотрю третий день подряд, размышляю о роли и месте Оффенбаха в истории искусств.

(Три дня абсолютного счастья, и всего-то за 100 рублей! О, мое дешевое счастье…)
Что и говорить, Оффенбах – актуален.
Многие судят об этом человеке по тем постановкам, которые когда-то предлагались советскими опереточными театрами, гастролировавшими по всей стране и предъявлявшими Легара, Кальмана, Оффенбаха, Птичкина, Милютина или Бернстайна в одном и том же безыдейно-бездарном ключе. Песенки, танцульки, декоративная пошлость, невыносимая легкость бытия, по большому счету, ложь. Типа, «советские культурненько отдыхают». Но на самом деле Оффенбах – серьезнейший.

Но и в 90-е, и особенно сегодня, наша жизнь сводится исключительно к разборкам с прошлым и еще с позапрошлым

В 1937 году в Амстердаме вышла книжка знаменитого немецкого киноведа и культуролога Зигфрида Кракауэра «Жак Оффенбах и Париж его времени». В 2000-м книжку издали еще и по-русски. Хорошая!

На самом деле, Оффенбах был гигантом мысли, а в некотором смысле даже отцом французской демократии! Фигурой, если не равновеликой, то уж точно родственной таким художественным гигантам эпохи буржуазного беспокойства, как Бальзак, Золя или крепко невзлюбивший Оффенбаха Вагнер (впрочем, кого же, кроме себя, этот немецкий гений любил?).

Много лет назад, посмотрев оперетту Оффенбаха в очередном советском музыкальном театре и в очередной же раз исплевавшись, я собирался поставить на этом похабном жанре крест. Клянусь, смотрел-терпел не по своей воле, а токмо по воле легкомысленной аппетитной подружки! Итак, разочарованный, почти переключился на оперы (подружка тем временем перекинулась на эстрадную попсу), которые в наших провинциальных театрах ставили тогда еще хуже, нежели оперетты, и был совсем близок к духовному банкротству. Как вдруг…

Вовремя прочитал содержательную статью известного театроведа Вадима Гаевского, разгадал и полюбил классическую оперетту на всю оставшуюся жизнь. Оказывается, она не только для развлечения.

Вот что, кроме прочего, утверждал компетентный Гаевский: «Классическая оперетта Оффенбаха возникла в полемике с исторической оперой и вообще с исторической темой. Пародировалась не только «большая опера» как музыкальный жанр, но и засилье прошлого в оперном театре. Оффенбах пародировал мнимо классическую культуру Франции эпохи Второй империи, Франции, которая прошлым жила и прошлым клялась, давно органическую связь с этим прошлым потеряв. Мертвые идолы прошлого – боги Олимпа – танцевали у Оффенбаха канкан, и ритмы канкана вносили на сцену подлинный дух времени и подлинную современность. Оффенбаховский театр представлял собою веселый мятеж против засилья прошлого в сознании людей…»

Книжка Гаевского «Флейта Гамлета» появилась в 1990 году, когда велись бурные дебаты о прошлом, о прошлом, о прошлом и еще триста пятьдесят раз о прошлом. Помню, как купил и прочитал ее летом 91-го. Ой-ей-ей, сказали мужики, а наступит ли когда-нибудь наше неопереточное настоящее?

Но и в 90-е, и особенно сегодня, наша жизнь сводится исключительно к разборкам с прошлым и еще с позапрошлым. Умер Борис Ельцин – уместно хотя бы на первых порах строгое молчание, ан нет, начались набившие оскомину разговоры про олимпийских богов, советских и постсоветских, кто из них был прав, кто не прав...

Давно и недвусмысленно выпендривается, чтобы не сказать грубее, суверенная Эстония – уместно ответить делом, на государственном уровне, здесь и сейчас. Ан нет, вместо этого начинаются и продолжаются вот уже несколько месяцев бесконечные тяжбы с прошлым. Сотни журналистов и телекомментаторов повторяют одно и то же, одно и то же, одно и то же. Уже неинтересно, кто прав, а кто виноват. Хочется проорать: давайте жить сегодняшним днем, давайте же делать дело, довольно воспоминаний!

И так – по каждому поводу. Страна Россия живет исключительно прошлым. Борется с советскими символами, мучительно таращится в советское и досоветское прошлое, чего-то такое рассуждает. Однако, поскольку никакой новой идеологической платформы или концептуальной базы создано не было, на выходе имеем бессмысленное, предсказуемое жужжание.

«Малыш, в каком ухе у меня жужжит?!» – «В обоих, Фрекен Бок!» – «Малыш, но ведь это непереносимо!»

Известный театровед Вадим Гаевский

Вот еще пара строчек из старинной статьи Гаевского, но уже по поводу Кальмана: «В скрытой полемике с Легаром и «Веселой вдовой» Кальман пишет оперетту о веселой актрисе, которая ничего не хочет забыть и перечеркнуть прошлое тоже не может. «Помнишь ли ты?» – необычный вопрос для классической оперетты. «Помню ли я?» – необычный ответ. Кальман первым ввел в оперетту фон прошлого, ностальгическую музыку воспоминаний. Подобно тому, как в старинных операх были «арии мести», у Кальмана есть «арии воспоминаний» – их поют Пали Рач, Мистер Икс, Тасилло…»

И, наконец, заключение: «Живые веселые люди, герои кальмановских оперетт, вынуждены жить прошлым, как старики, волею обстоятельств прикованы к прошлому, как изгнанники или изгои».
Потрясающе! Гениально! Актуально! Не хочется ни комментировать, ни добавлять.

Впрочем, напоследок несколько прикольных абзацев из книги Кракауэра, снова про беспощадно точного Оффенбаха и его время (в назидание современникам процитировал бы добрую половину книги):

«Со дня своего прихода к власти император всеми средствами поощрял развитие экономики. Ибо когда у буржуазии дела шли в гору, она мирилась с политической опекой над нею».

«Проспер Мериме резко критиковал либеральные реформы и назвал нелепостью то, что Законодательному корпусу и Сенату предоставлялось право бесконечно дискутировать, но не давалось права привлекать к ответственности министров».

«Сдерживающим началом как в мире богов, так и в мире людей служит только Общественное Мнение, перед коим трепещет даже Юпитер. Авторам текста «Орфея в аду» пришла в голову гениальная мысль заменить хор античной трагедии фигурой Общественного Мнения. Оно представляет в этой оперетте видимость чести, верности и веры, то есть общепринятые условности. Однако с помощью грубого трюка Юпитер принуждает Орфея отказаться от Эвридики и вместе с Общественным Мнением убраться не солоно хлебавши».

«То, что в финалах стольких оффенбаховских оперетт было плодом фантазии, тогдашнее общество воплощало в жизнь. Богатство, сколоченное спекуляциями, назавтра могло улетучиться, и потому это общество купалось в роскоши, чтобы по меньшей мере успеть насладиться своим богатством. «Надо, надо развлекаться», – поет хор, когда у Елены свидание с Парисом, а Парис как верховный жрец Венеры проповедует народу: «Я веселюсь, веселитесь и вы, так я хочу, так я велю!» Какие-то мгновения их сдерживает менуэт дедовских времен, но потом разнузданные стихии с удвоенной силой пускаются в адский галоп, который пляшут все боги и богини».

И, наконец: «Опереточный характер этого общества был обусловлен тем, что оно замыкалось от действительности, вместо того чтобы трезво с ней разобраться. На первом этапе Второй империи буржуазию окружало столько изолирующих слоев, что до нее не долетало и дуновения из большого мира». Вот именно.

Короче. Все уже было. Не нужно изобретать велосипед. Ежели захочется эффективно разобраться с прошлым, разумнее обратиться к вечно актуальным художникам, а не к постсоветским политическим оракулам. Страшная беда теперешней России в том, что наша новоявленная буржуазия не выдвинула из своих рядов, не родила и не проплатила действительно крупных, по-настоящему эффективных мыслителей, идеологов, художников. Страна поэтому, как в песочнице, возится в неосмысленном сфальсифицированном прошлом.
Страна, извиняюсь, тормозит.
Тем временем стареет-вымирает все по-настоящему сильное и живое.

Господа хорошие, уже нет никаких вопросов к истории происхождения ваших капиталов. Как говорили мы в средней советской школе, замнем для ясности. Однако где ваши Оффенбахи, ваши Бальзаки, ваши Эмили Золя, ваши Энгельсы, Диккенсы, Копполы и Антониони? Где ваши хоть кто-нибудь? Где – образы, фабулы и концепты? Сколько времени мы будем жевать плохо переваренное прошлое?
Досужие вопросы. Где, где.
Гора родила мышь. Мышка бежала, хвостиком махнула…
Нет, к счастью, пока что ничего не разбилось.