Леонид Радзиховский: Под ними хаос шевелится

Безумие 1917

С Россией кончено… На последях

Ее мы прогалдели, проболтали,

Пролузгали, пропили, проплевали,

Замызгали на грязных площадях,

Распродали на улицах: не надо ль

Кому земли, республик да свобод,

Гражданских прав? И родину народ

Сам выволок на гноище, как падаль.

О Господи, разверзни, растопчи,

Пошли на нас огнь, язвы и бичи

Германцев с запада, монгол с востока,

Отдай нас в рабство вновь и навсегда,

Чтоб искупить смиренно и глубоко

Иудин грех до Страшного Суда!

Раздраженные, не находящие мягких способов войти во власть и влиять на власть либерально-демократические политики становятся агрессивными, жаждут политического реванша. Так что диалог власти и либеральных элит равно необходим обоим, необходим стране

Конечно, это рабство оказалось не «навсегда», ну так ведь «навсегда» – это всегда метафора. Если «пожизненное заключение» в большинстве стран означает 10 лет, а Советская власть худо-бедно простояла 70 лет с лишком, то и впрямь – навсегда. Жизнь добрых трех поколений, во всяком случае, сожрали как не фиг делать…

Февральская революция…

Про падение колосса на глиняных ногах все уже сказано миллиард раз.

Не буду подробно пересказывать школьный учебник. Про то, как первоначальный патриотический порыв 1914 под влиянием неудач (как мы сейчас понимаем – весьма относительных неудач: ни до Киева, ни тем более до Москвы, Петербурга и Царицына немцы не дошли) сменился разочарованием. Как либералы в Думе встрепенулись и начали прямо хулиганскую травлю правительства, обвиняли – практически прямо – царицу в «измене», внушали читателям газет, что Россией правят «темные силы» (т.е. Распутин). Как царь как умел вел войну на два фронта – против немцев и против Думы. Как в 1915-м либералы в Думе требовали «ответственного министерства», т.е. правительства, которое будет назначать не царь, а Дума. Как они, наконец, в какой-то форме осуществили свою мечту в 1917-м после ошеломившей их самих «случайной революции», начавшейся с нелепых хлебных бунтов… Правда, перед Думой Временное правительство не отвечало – сразу после Февральской революции Думы не стало. Дума сделала свое дело – Дума может уходить. Вскоре то же самое можно было сказать и про Временное правительство.

Все эти факты общеизвестны.

Двойки по истории получили все – «тряпка-царь», «тряпки-либералы», «паралитики монархии и параноики революции». Общеизвестна роковая роль двух главных обстоятельств, как нарочно сошедшихся: с одной стороны – увязшие в пудовой глине безнадежной войны миллионы солдатских сапог, с другой – крикливо-непримиримый раскол петроградско-московских элит на омертвелых «наемных охранителей» и суетящихся «честных либералов». Расколовшаяся страна в условиях тяжелой войны обречена рухнуть – ну и рухнула. «Низы не хотят» – ясно, какой чудак хочет воевать и умирать неизвестно за что, когда заградбатов нет, зато хорошо известно, что «царь – дурак», а «министры – предатели»? «Верхи не могут» – ну совсем ни черта не могут, главное, ни о чем не могут друг с другом договориться. Да и вообще – накликали Революцию… С самого начала ХХ века только о ней беспрерывно говорили – ну и уговорили сами себя. Все знали, что Революция – неизбежна. Гнулся и под гнетом этого знания и замирал, как кролик перед удавом, двор, сходили с ума от страха и нетерпения либералы, бесновались «господа бомбисты»… Вещи это все хорошо известные.

Но что интересно: притом что огромная часть нашего общества сегодня просто не знает, что это там стряслось в феврале 1917-го (по опросам, до 20% не могут ничего вразумительного сказать), а еще примерно столько же не особо отличают Февраль от Октября, – при всем этом тема Февральской революции остается жгуче-актуальной для политизированных граждан, политических элит. Смею предположить, что она даже более актуальна, чем тема Октябрьской революции… Все-таки, кроме «сильно упертых», мало кто сегодня умиляется по поводу «отнять и поделить», гражданской войны и т.п. Очевидных прелестей большевизма. А вот Февральская революция – дело другое.

Ток-шоу 2007

Я в этом убедился на собственном опыте.

Некоторое время назад меня позвали на очередное ТВ-шоу. «Токовать» на тему: «Февральская революция для России – благо или катастрофа?». Признаться, постановка вопроса слегка умилила. Действительно: переворот в тылу во время войны – это благо для страны или катастрофа? Мучительная неопределенность… Далее. Для людей, может, не знающих стихотворения Волошина, но хорошо представляющих «в прозе», что именно происходило в «свободной России» в течение 1917 года и, главное, чем все это закончилось, для таких людей есть вопрос – «благо» или «катастрофа»?

Почему «февральская тема» столь политически (не исторически!) актуальна для политической тусовки?

Оказывается – вопрос есть. Причем до такой степени, что я и сам не рискнул на это шоу идти! И тем самым – о замечательный исторический эксперимент – вдруг примерил на себя шкуру русского интеллигентного обывателя 90-летней свежести…

Я, к счастью, не принадлежу ни к каким партиям, даже ни к каким тусовкам. И все же, разумеется, прозападные либералы мне и идеологически, и лично куда симпатичнее, чем «зубры патриотизма». Так вот. Спросив об участниках шоу, я узнал, что люди «моего караса» считают (ну, со всеми положенными оговорками), что Февраль был, оказывается, все-таки «благом». А вот «катастрофой» Февральскую революцию, не мудрствуя лукаво, величают патриоты из той серии, что твердо знают, как жидомасоны, бесы и прочая нечисть сгубили Государя-Императора и Святую Русь. Что же – оказаться в их роскошной кампании и спорить с теми, кого я считаю «все-таки нормальными людьми»?

«Вот тебе, бабушка, и Февральский день!»

Вот вам и среднерусский интеллигентный обыватель 1917. Который, не спятив окончательно с ума, понимает (ну хотя бы чувствует), что валить власть во время войны, в России, да еще помня все прелести 1905 года – чистое безумие. Да, это он понимает. Но видит он и другое. Так сказать, интеллигентные люди «с приличной репутацией» все сплошь ругают «бездарную власть, губящую Россию» и, по сути дела, волей-неволей раскачивают лодку. А защищают власть какие-то монстры, оглоеды, которые вообще человеческих слов и произнести-то не в силах…

Ну-с, и куда податься? К тому же еще учтите, что если сегодня общество в целом настроено «патриотически», т.е., попросту говоря, «за власть», то тогда оно было настроено почти поголовно против власти. Кто же в такой ситуации рискнет, у кого хватит моральных сил быть нонконформистом, идти против течения и при этом без любви, только из инстинкта самосохранения, по расчету, здравому смыслу защищать действительно слабую и несимпатичную власть?

Ощутив эту ситуацию на своем опыте, я и избрал «мудрую» тактику – отмолчаться. Что ж – от шоу увернуться не фокус. Как увернешься от реальных событий – вот вопрос…

Далее. Почему «февральская тема» столь политически (не исторически!) актуальна для политической тусовки?

Потому что нет в России «национального консенсуса» по поводу национальной истории. «Умный учится на чужих ошибках» – умных народов нет. Каждый проживает свою историю, даже если не изобретает велосипед, и переписывает чужую Конституцию. «Дурак учится на своих». Дурак не дурак, но выучиться даже на своих ошибках трудно. Потому что трудно понять, что есть ошибка – а что есть достижение!

Мои коллеги-либералы (ну не все, конечно, но часть их) не извлекли урока! По-прежнему судят своих духовных отцов – либералов 1916 по их намерениям, лозунгам, целям. Что ж – намерения, цели, лозунги безупречны. Свобода, права человека, демократия… Но если либералы 1916 не знали, что из этого получится, а потом в эмиграции пытались (куда денешься!) оправдать свои действия, то почему их действия сегодня оправдывают те, кто все знает и уж точно ни за что случившееся в 1917-м не отвечает? Зачем брать на себя наследство банкротов? Из личной любви к Милюкову-Гучкову-Шинагареву (кстати, последний действительно вызывает человеческую симпатию – один из немногих порядочных людей в политике)?

Нет, конечно же.

Не о Милюкове люди переживают – о себе.

В каком-то смысле та же дилемма.

Да, несопоставимая ситуация. Нет главного – нет войны. Спокойно-сонное общество. Верхи могут, низы хотят. Власть достаточно популярна. Тишь-гладь, нефтяная благодать…

Но принципиальные вопросы те же.

«Окончательных ответов» на «февральские вопросы» не существует

Добиваться ли – пусть как идеальной цели – той самой парламентской республики, все того же «ответственного министерства», которого как не было, так и нет? Каковы разумные границы критики власти? Когда возможен лозунг: «Чем хуже – тем лучше», которым де-факто руководствовались либералы 1916? Ведя борьбу с властью – как просчитывать последствия? Или же, барахтаясь как премудрый пескарь, всегда занимать позицию «как бы чего не вышло», а то и просто «чего изволите?».

Демократия улицы

Я думаю, что «окончательных ответов» на «февральские вопросы» не существует. Климат, известно, меняется – а в каждом году свой февраль…

И, тем не менее, нам есть что и с чем сравнивать.

1917-й – и 1989–93-й, с эпицентром, конечно, в 1991-м.

Август 1991-го удивительно похож на февраль 1917-го. Те же трясущиеся руки власти. Тот же паралич ума и воли. Как в феврале 17-го не нашлось десятка монархистов, чтобы защитить трусливую монархию – так в августе 91-го не обнаружилось десятка коммунистов для защиты Советской власти. Российская Империя второй раз упала с ветки истории как перезрелый плод.

Та же оголтелость у демократических революционеров. 1916-й – клеветнические обвинения царицы в «измене», 1989–90–91-й – лживые обвинения, скажем, Е.К. Лигачева во «взятках», «кремлевское дело». Та же «ярость благородная» у идейных либералов и нетерпение «делить портфели» у либералов… практических.

Да, конечно, различия очевидны. Не было ни кровавой революции, ни гражданской войны, ни диктатуры… Но не менее очевидно и сходство.

1917-й. Парламентская республика – от Временного комитета Госдумы до Временного правительства и предпарламента – Учредительного собрания – была нежизнеспособна. Она плодила лишь двоевластие и общий хаос. Хаос, который закончился железом, кровью, большевистской диктатурой.

1991–93 год. Опять парламентская республика показала свою полную нежизнеспособность в России. Опять двоевластие, опять нарастающий хаос, опять насилие (1993) – конечно, тысячекратно меньшее, не гибельное, как в ноябре 1917-го, а спасительное.

Размах – не тот, результат – противоположен. Но сами колебания – похожи до смешного. И исторический вывод очевиден. Против двух экспериментов не пойдешь.

Российская империя в границах 1917–91 годов отжила свое. Нежизнеспособна, в третий раз ее не будет.

Переходя же собственно к России, можно констатировать, что парламентская республика – не для нашего климата. Выбора: парламентская демократия или авторитарный режим – в России нет. Может, это и обидно, но это – так. Реальный выбор другой: между кровавой диктатурой большевиков и мягким буржуазно-бюрократическим авторитаризмом. В 1917 сорвались в первое, в 1990–2000-е удалось зацепиться за второе.

Все это имеет отношение к дню сегодняшнему. Да, при прочной власти, при достаточно большой стабильности вроде бы и вопросов таких нет. Но есть «демократический зуд» у «группы товарищей». А поскольку – как и всегда – реализовать его в рамках «разрешенной либеральной фронды» или в кабинетах «либеральной бюрократии» и трудно, и скучно, и противно, то остается один выход: на улицу!

Дезертирство («немедленный мир») – вот был лозунг улицы 1917

Я не стану тыкать пальцем в тех либерально-демократических (или хотя бы искренно себя таковыми считающих) политиков, которые готовы (призывают) обратиться «к улице». И так ясно, о ком речь.

Вопрос в другом: с чем и на какую улицу люди призывают выходить?

Увы. Как в 1917-м, так и сегодня от «улицы» ничего приятного для либерально настроенных людей ждать не приходится.

Дезертирство («немедленный мир») – вот был лозунг улицы 1917. Национализм – вот лозунг улицы 2007. Другого она (улица) не услышит. Свобода, демократия – это все гарнир. Вечный гарнир – как в 17-м, так и в 91-м, так и в 2007-м. Но мясо – реально «цепляющий» улицу лозунг – совсем другой. В 1991-м нам повезло необыкновенно. Полуправдой, полуобманом, но улицу удалось увлечь лозунгом рыночной экономики, «западного пути». Сегодня в России (не путать с другими странами СНГ!) такой лозунг не пройдет. А национализм – может пройти… Вполне достаточно того, что с этой идеей заигрывает (пока, к счастью, достаточно осторожно, не переходя грани) сама власть. Для либералов апеллировать к такому лозунгу в поисках массовой поддержки и популярности – позорное самоубийство. Но с другим лозунгом к улице сегодня не обратишься. «Не поймут-с!»

Конечно, перечисляя неприятные уроки для одних (либералов), нельзя не сказать и об уроках для других – для власти.

Раскол. Вина за раскол всегда – в той или иной пропорции (а кто ее определит?) – лежит на обеих сторонах. Трагический раскол элит начала ХХ века – результат старческой глухоты одеревенелой монархии и подростковых комплексов «общественности». Урок для власти очевиден – не допускать со своей стороны раскола с влиятельными элитами.

Отчасти этот урок учтен: нет сегодня (в отличие от начала ХХ века) влиятельных элит, противостоящих власти. Впрочем, обольщаться на сей счет власти не стоит: все хорошо, пока хорошо. Если станет плохо, то может стать очень плохо. Раздраженные, не находящие мягких способов войти во власть и влиять на власть либерально-демократические политики становятся агрессивными, жаждут политического реванша. Так что диалог власти и либеральных элит равно необходим обоим, необходим стране. И если такого диалога нет (практически нет), то очевидно, что большая доля ответственности лежит как раз на власти. Закрытость – порок всех бюрократий мира, любой исполнительной власти, порок, для самой бюрократии, ясное дело и приятный и удобный, но объективно ослабляющий Систему.

Здесь – одна из главных и вечных проблем российской власти. Как властной Системе сделать саму себя более открытой – при этом не переступая черту, когда ослабевшую власть тащат на веревке по улице…

Но эта, может быть, самая важная тема не отменяет простого и безусловного урока Февральской революции, вполне актуального и сегодня.

Урок этот обращен к обществу, ко всем, кто хотел бы взять на себя ответственность от имени этого вечно молчаливого в России общества говорить.

О, бурь заснувших не буди –

Под ними хаос шевелится!