Юрий Гиренко: Процесс важнее результата

В пятницу закончилась не только предвыборная кампания – закончилась осень. Что касается выборов, тут как раз практически всё ясно. Последние рейтинги и прогнозы оказались практически такими же, какими они были в начале сентября. Как и тогда, сегодня мы почти наверняка знаем, чем закончится партия.

Разумеется, какие-то расхождения в процентах будут. Вероятно, будут и какие-то сюрпризы (одни недоберут, другие переберут). Но общий расклад вряд ли серьезно изменится. Да и не он важен, если честно.

Кампания проявила главную проблему современной российской политики – дефицит определенности

Что важно – так это как прошла кампания. Кто говорил. Что говорил. Как говорил. Ведь так или иначе, но завершающаяся кампания довольно серьезно изменила характер политического процесса в стране. А это поважнее того, насколько больше или меньше мандатов окажется у той или иной партии. Тем более того, насколько именно не дотянутся до барьера партии, остающиеся за бортом.

Так кто, что и как говорил?

Говорил президент Владимир Путин. Немного, но веско. Собственно, именно его выступление 1 октября, когда он объявил о согласии возглавить список «Единой России», и определило характер дальнейшей кампании. И здесь я могу лишь повторить сказанное в начале октября: возглавив ЕР, Путин лишил кампанию интриги, но придал ей смысл.

Хорошо ли то, что парламентские выборы обернулись плебисцитом о доверии? А неважно. Главное, что у игры с заведомо известным результатом появился смысл.

Говорили партийные деятели. Много – и совсем не веско. По риторике и содержанию партийные кампании получились на редкость скучными и предсказуемыми. Все вещали то, что давно привыкли вещать. Разоблачали тех, кого привыкли разоблачать. Обещали то, что привыкли обещать…

Разве что СПС внес некоторое разнообразие. Неумная и бестолковая кампания, которую провели наследники Гайдара и Чубайса, ведомые молодой порослью в лице Белых, Бакова и Марии Гайдар вкупе с неувядающим Немцовым, во всяком случае, была шумной и неожиданной. Кто бы мог подумать, что от «достройки капитализма» можно так быстро перейти к «маршу пустых кастрюль»…

Впрочем, это не совсем кампания – так, разогрев. Кому на самом деле интересно, сколько именно процентов не хватит бывшим либералам, чтобы пройти в Думу?..

А громче и горячее всех говорили интеллектуалы. Эксперты, публицисты и журналисты словно решили компенсировать своим драйвом тусклость политиков. Они провоевали всю осень с неослабевающим пылом.

Одни искали (и, разумеется, находили) врагов Путина и его плана. Другие били тревогу в связи с наступлением авторитаризма и регенерацией совка. Третьи призывали чуму на оба дома. И все (почти) призывали друг друга покаяться…

Особенно нешуточные страсти развернулись в Интернете. Однако про Сеть разговор отдельный – мне, как «летописцу и менестрелю сетевых войн» (по определению Алексея Чадаева), негоже ограничиться здесь коротким упоминанием, придется написать отдельно и подробно.

Что же касается не виртуального пространства, кампания проявила главную проблему современной российской политики – дефицит определенности. В ходе дискуссий и споров выявилось, что в политике у нас осталась одна константа – Путин.

То, что за исключением президента во всем политическом дискурсе страны нет ничего внятного и определенного, не может радовать. С другой стороны, хотя бы он у нас есть.