Леонид Радзиховский: Монархия и монарх

Устами Султыгова глаголет истина… точнее, истинная растерянность.

В самом деле, до смены президента осталось, прошу прощения, около трех месяцев, и по-прежнему абсолютно ничего никому не понятно. Нет реального преемника (о шалунах-статистах Жириновском, Зюганове и остальной массовке не говорим). Любые влиятельные чиновники в ужасе шарахаются от одного предположения, что их можно заподозрить в президентских амбициях, сами эти амбиции – суть измена и состав преступления.

Страх, хаос и напряжение по поводу «ухода Путина» нарастают – а уход неотвратимо приближается

Нам все время объясняют: а) что Путин не уйдет, б) что Путин не может уйти, в) что мы хотим, чтобы он остался.

Последнее в значительной степени похоже на правду – во всяком случае, если брать арифметическое большинство населения и элиты (например, бизнес-элиту), то они действительно хотят, чтобы Путин остался. Хотят не так яростно и восторженно, как им приписывает пропаганда, но – хотят. Молчаливое большинство потому и молчаливое, что не имеет привычки рвать рубаху на площадях и митингах. Но, хоть и не участвуя в митингах, оно, это большинство, несомненно, «за Путина». Кто-то видит в нем «талисман на счастье» (я, помнится, писал об этом полуиронически пару лет назад, а сегодня какая уж там ирония!). Кто-то сравнивает с предшественниками – к явной выгоде для Путина. В общем, народ от добра добра не ищет.

Как бы то ни было, но разные как бы почти хаотические телодвижения общества каким-то образом суммируются. Не берусь судить, действует ли тут «невидимая рука» Истории, или эта невидимая рука использует – в качестве медиума – куда более материальные руки, но факт тот, что в нашем небе все набухает и набухает огромное облако, на котором написано: «Национальный лидер». Это облако, по всем данным, уже не разойдется, тем более в небе – ни ветерка. А когда оно достигнет критической величины, то – по всем законам физики, социологии и истории – на русскую пашню прольется дождь. Благодатный или нет – вот в чем вопрос.

Что мы видим сегодня?

Вечные архетипы России – Манилов, Ноздрев, Собакевич, Коробочка – и на политической сцене, и в обалделом зрительном зале окончательно запутались. Все стремительно идет ко все той же вечной развязке – «немой сцене» и явлению, как бога из машины, все разрешающего чиновника с именным повелением. (Не удивляйтесь смешению «Мертвых душ» и «Ревизора» – мы же все-таки в театре Истории.)

Драматический конфликт классически прост. Страх, хаос и напряжение по поводу «ухода Путина» нарастают – а уход неотвратимо приближается. То же в другой проекции: рейтинг Путина все растет, его отрыв от любых других «политиков» все увеличивается – а сам он все повторяет «я уйду», но ведет себя при этом все более активно.

Пружина сюжета сжимается, часовой механизм тикает все громче. Отличная пьеса! Но где же хеппи-энд? Кто бы ни был автором, драматург небесный или его земные помощники, но классическая пьеса и кончиться обязана классически – катарсисом, неожиданно разрешающим конфликт.

Хочет Путин или нет, но по сценарию (который сегодня уже почти и не изменишь) катарсис (или отсутствие катарсиса) так или иначе будет связан с ним. Сюжет так туго закрутился (или его закрутили) вокруг Путина, что просто уйти со сцены «с конституцией в руках» кажется невозможным – психологически, эстетически, а значит, и политически. Вся пьеса провалится, кончится не катарсисом, а обманутым ожиданием, фрустрацией.

Больше того. Простое и банальное решение (премьер, или спикер Думы, или председатель партии) тоже может быть воспринято зрителем как «слабое», «недостаточное».

Но что же все-таки происходит и каким мог бы стать все открывающий ключ катарсиса?

Если перейти от эстетики к политике, то мы видим, что правящая элита, похоже, вполне серьезно воспринимает смену лидера как перелет Вертикали через пропасть. Причем в два прыжка. Прыжок первый – Путин уходит. Прыжок второй – новый президент приходит.

Значит, задача в том, чтобы «первый прыжок» наводил МОСТ через пропасть неопределенности. Это и значит – Путин ДОЛЖЕН с самого начала приземлиться на другом крае, должен остаться уже не на «этом», а на «том» берегу.

Еще бы понять, что это значит без метафор, – совсем бы хорошо стало.

Примерно то же апокалипсическое настроение транслируется народу. И народ его, в общем, принимает.

Интересный момент. На 90-летие Октябрьской революции происходит что-то вроде попытки революции в Грузии.

И вот при всей нелюбви российского общества к Саакашвили, при бескровности грузинских событий и т.д. НИКОМУ не приходит в голову восхищаться «порывом свободы». Российское общественное мнение едино только в одном: «Слава богу, у нас этого нет». НИКОМУ не приходит в голову призывать перенести «успешный грузинский опыт» уличной демократии в Россию. А ведь недовольства у нас хватает – тут и рост цен, и взятки, и милицейский беспредел и т.д.

Нет. Из огня в полымя НИКТО не рвется. Переболели – за 90 лет выработался стойкий иммунитет. Более чем стойкий. Еще одну прививку сделали в 1993-м. Выработался не только страх «бунта», но и страх (быть может, даже неадекватный) перед той самой «нестабильностью».

Итак, «стабильность, стабильность, полцарства за стабильность!». Впрочем, имеется в виду, что как раз стабильность сохраняет и умножает царство, что и правильно.

Осталось только понять, какая «борьба за стабильность» поддерживает эту самую стабильность, а какая – разрушает ее.

Гражданский собор и определение статуса национального лидера. Не будем прятать голову в текст конституции – так или иначе речь идет о монархе, о конституционном монархе.

То есть вслух, конечно, никто так не говорит, но понятно, что это имеют в виду. И как не иметь – у Слова своя логика.

Лидер партии, премьер, председатель парламента – это не национальный лидер.

История Европы знает три статуса национальных лидеров, являющихся одновременно политическими лидерами. Президент. Монарх. Духовный лидер – патриарх, папа и т.д.

Последний вариант исключен по определению.

С поста президента Путин уходит.

С поста президента Путин уходит

Методом исключения получается – монарх.

Конституционные монархи по всей Западной Европе (кроме Франции, Германии, Италии, Швейцарии) – гаранты не просто стабильности. Они гаранты СВОБОДЫ. Гаранты той самой конституции. Гаранты того, что никакой отмороженный популист не разрушит сложившийся порядок вещей, не посягнет на основы общественного устройства, не станет диктатором.

В условиях России монарх – это и есть, по мысли Пушкина, тот самый «первый (читай «идеальный») европеец России».

Монарх, НЕ ВМЕШИВАЮЩИЙСЯ В ПОЛИТИКУ.

Монарх как СИМВОЛ единства нации, ее истории и территории.

Институт монархии обеспечивает и разделение властей. Есть власть исполнительная. Есть законодательная. А это – власть символическая. Что не значит, что она незначительна, пренебрежимо мала. Нет. Как символы играют гигантскую роль в жизни человека, так они играют громадную роль и в жизни государства. Флаг, герб, гимн, монарх: дорогой многоуважаемый трон.

Но тут должна быть выдержана именно чистота жанра. Не путать скипетр с «ядерным чемоданчиком»! Символическая власть не может вмешиваться в дела власти законодательной, исполнительной, судебной.

Может ли в современной России возникнуть такой институт? Может ли его возглавить Путин?

Монархами не становятся – ими рождаются. Только наследственная монархия органична. Впрочем, не факт, что и здесь не может быть исключений.

Меня больше смущает другое.

Слишком много ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНКРЕТИКИ завязано на Путина. Сможет ли он оборвать все эти нити и преобразиться из руководителя в гаранта единства и стабильности? Понятие «национальный лидер» можно трактовать и так и эдак…

Потому что тут есть большая опасность, которая отчасти запрограммирована в нашей истории. А именно: монарх не символически-конституционный, а нечто ПРЯМО ПРОТИВОПОЛОЖНОЕ – вполне реальный САМОДЕРЖЕЦ.

Несомненно, это – лидер. Но приближение к ТАКОМУ институту лидерства, к ТАКОЙ монархии в XXI веке означало бы не путь к великой России, а прямой и короткий путь к тем самым великим потрясениям.

Словом, мы опять и опять описываем круги вокруг этих слов – «национальный лидер». Сказать-то все легко. Наполнить адекватным смыслом – трудно. Но вполне возможно, что решать этот ребус все равно придется.