Виталий Иванов: О гражданском обществе

1

Что есть гражданское общество? Этим понятием в общем охватывается вся сознательная организованная деятельность людей, не подпадающая под непосредственное государственное управление, т. е. по определению самоуправляемая. При этом любую политическую (т. е. связанную с осуществлением публичной власти) активность принято отделять, что правильно.

Часто о гражданском обществе говорят фактически в узком смысле, подразумевая организованную деятельность лишь в социальной, культурной и правовой сферах, причем исходно не направленную на извлечение прибыли или иной материальной выгоды, т. е. отсекая бизнес.

Профсоюзное движение, а также религия, наука, профессиональное искусство и спорт и пр. также остаются за скобками.

Эти истории дают повод сравнивать невзлинцев уже с гиенами. Их тоже трудно судить за то, что они такие, какие есть

Усложнение государства и развитие права привело к тому, что практически все сферы общественных отношений, человеческой жизни так или иначе подпали под правовое регулирование, а значит, под государственный контроль. И современное гражданское общество всесторонне регламентируется государством, вопрос лишь в степени детальности этого регламентирования и его эффективности и в том, насколько реальность вырывается из-под регламентов.

О независимости гражданского общества говорить невозможно. Оно лишь в определенной степени автономно от государства. Понятно, разумеется, что степень автономии может быть достаточно высока. В демократических странах гражданское общество функционирует в свободном режиме, но это свобода в рамках, очерченных как законодательством, так и неформальными правилами.

Грубо говоря, государству нет особого дела до клуба филателистов, или любителей собак, или уфологов, но у организации, проповедующей национал-экстремизм или социальную рознь, возникнут проблемы. Не до всех обычно доходят руки, но тут главное принцип.

Общественные организации, прямо не ставя перед собой политических целей, зачастую предъявляют власти и профессиональным политикам те или иные требования, выдвигают инициативы, протестуют. Т. е. их деятельность носит пусть не политический, но, несомненно, в том или ином виде политизированный характер. Нередки, впрочем, и случаи, когда общественники выходят за гражданско-общественную границу и открыто занимаются политикой.

Считается, что основа гражданского общества – самоорганизация. Грубо говоря, люди артикулируют некую тему, ищут и находят товарищей, единомышленников, налаживаются коммуникации, и в итоге начинается некая совместная деятельность. Во многих случаях все действительно происходит спонтанно.

Но известна и масса случаев, когда некие общественные организации создаются, а темы запускаются целенаправленно – государственными и политическими структурами, профессиональными общественниками. Нередко созданная «снизу» организация «берется под руку», а обозначившаяся резонансная тема – технично канализируется в нужном русле.

Закономерен вопрос: можно ли считать «искусственное гражданское общество» действительно гражданским обществом? Однозначного ответа, думается, дать нельзя, тем более что отделить «искусственных» и «поставленных на довольствие» от «естественных» возможно далеко не всегда.

2

Недавно как влиятельная сила общероссийского уровня заявила себя Федерация автолюбителей России (ФАР)

Нельзя не признавать объективного роста гражданской активности в нашей стране все последние 15 лет. Многие ее прецеденты весьма далеки от книжных эталонов. Российское гражданское общество – это не только пикеты патентованных правозащитников на Лубянской площади.

Это и сообщество борцов в ИНН, ныне подзабытое, и ДПНИ, и полусекта «православных хоругвеносцев», и группировки футбольных фанатов. Но никакой российской специфики в этом нет. На том же Западе, на который кивают «прогрессоры» и патриоты заграницы, гражданское общество вовсе не исчерпывается хрестоматийными борцами за права человека, зелеными, феминистками и любителями педерастов. Там всякого хватало и хватает.

Тут меня наверняка упрекнут в том, что я привожу экстремальные примеры. Однако они нужны, поскольку рельефно демонстрируют несостоятельность все еще навязываемого похода к гражданскому обществу как к чему-то непременно «либерально-прогрессивному». Гражданское общество таково, каково общество.

Но крайности крайностями, а что у нас посредине? Много чего, включая общества ветеранов и инвалидов, созданные еще в советские времена, объединения потребителей, клубы предпринимателей, культурные центры, женские и молодежные ассоциации, представительства диаспор и землячеств и пр.

Недавно как влиятельная сила общероссийского уровня заявила себя Федерация автолюбителей России (ФАР), сформировавшаяся по итогам успешных сетевых кампаний против запрета на эксплуатацию праворульных автомобилей и в защиту водителя Щербинского (осужденного по делу о гибели в ДТП алтайского губернатора Евдокимова и впоследствии оправданного). Появляются организации обманутых дольщиков – учитывая масштабы афер на рынке жилья, они будут только шириться. На подходе движение собственников жилья, которых по беспределу выживают местные власти и застройщики.

По крайней мере, для отдельно взятой Москвы это весьма актуально. Бутовская история – это явно только пролог. Само собой, не стоит забывать о выступлениях бывших льготников в начале прошлого года, которые даже называли «седой революцией». Никаких специальных организаций тогда не возникло, но это было самое что ни на есть гражданское общество в действии.

Инкубатором всевозможных гражданско-общественных проектов уже давно стал Рунет, та же ФАР начиналась с обычных форумов, на которых водители изливали свое недовольство. Интернет - неотъемлемая часть жизни сотен тысяч россиян, причем наиболее образованных и активных. Что завтра из него выйдет, никто точно предсказать не может и не сможет.

Власть, с одной стороны, как ей и положено, пытается фиксировать развивающееся гражданское общество в неких формальных рамках, а с другой - старается всячески интегрировать в «систему» все мало-мальски серьезные движения и проекты, точнее, их лидеров и инициаторов. Последним также активно занимаются в индивидуальном порядке отдельные федеральные руководители.

Практически любой губернатор или мэр имеет при себе клиентелу из «прирученных» общественников. В обмен на финансовую и прочую поддержку они участвуют во всевозможных пиар-кампаниях патронов, создают им положительный имидж. Отсюда – федеральная и региональные общественные палаты, системы грантов, практика включения общественников в кандидатские списки на выборах и т. д. При этом заставлять, «нагибать» часто никого не требуется, общественники сами рвутся интегрироваться. А там, где интеграция буксует или невозможна в принципе, применяются тактики раскалывания, создания дублирующих структур, заточенных на выпуск пара, дискредитации лидеров или самих идей. Можно чистоплюйски осуждать эти практики, хотя это столь же конструктивно, как критиковать льва за то, что он питается мясом.

3

В свое время незвлинским гонцам удалось охмурить несчастных «Матерей Беслана» и подбить их на антикремлевские выступления

Не менее трудно осуждать за попытки использовать протестный потенциал гражданского общества оппозицию и особенно непримиримую ее часть. Тех, кто полтора года назад готовился делать в России «революцию» по грузино-украинскому образцу, а теперь сосредотачивается на делегитимации думских выборов 2007 года и президентских 2008 года.

Раньше я называл их «партией революции», теперь их нужно именовать «партией бузы». Ее костяк составляет тусовка, называющая себя «Другой Россией». Системообразующими элементами выступают движение «Объединенный гражданский фронт» Каспарова (читай – Невзлина), Национал-большевистская партия* Лимонова и Линдермана (организация, с правовой точки зрения не имеющая права именоваться партией) и сторонники Касьянова, собираемые в движение «Народно-демократический союз». У «бузотеров» нет ни одной партии, т. е. структуры, имеющей право участвовать в выборах в представительные органы власти. В общем, полная микробиология.

Я о них заговорил только потому, что «бузотеры» постоянно заигрывают с самыми разными протестными движениями, пытаются во многие из них встраиваться, чтобы использовать чужие проблемы и беды для собственной раскрутки, накачки антикремлевской повестки и, если повезет, рекрутинга активистов.

В качестве политического удобрения они рассматривают всех – бывших льготников, родственников жертв терактов, солдатских матерей и прочих противников призывной армии, антифашистов, национал-экстремистов, объявляющих себя борцами с нелегальной миграцией и т. д.

Им годится любая заметная тема, им интересен любой, кто выходит на улицы или готов выйти. Потенциальным товарищам предлагают воспользоваться собственным организационным опытом и информационным ресурсом, чтобы сделать протест более результативным (те, кто понимает, смеются от души, но не все же понимают), их соблазняют постами в своих структурах и, естественно, обещают помочь деньгами.

Пусть в нескольких местах пошлют подальше (так поступили, как рассказывают, автомобилисты и дольщики), зато в одном поведутся. В свое время невзлинским гонцам удалось охмурить несчастных «Матерей Беслана» и подбить их на антикремлевские выступления. Пиар выжимали до тех пор, пока полностью не дискредитировали организацию.

Можно вспомнить еще «дело Сычева», которое взялись разворачивать в кампанию против Минобороны и лично министра Иванова, потом быстро разочаровались и свернули проект. Эти истории дают повод сравнивать невзлинцев уже с гиенами. Их тоже трудно судить за то, что они такие, какие есть. Но ничего, кроме отвращения, эти животные не вызывают.

Оппозиция любит рассуждать о давлении Кремля на гражданское общество. Что есть – то есть, хотя, как уже сказано, зачастую никто ни на кого не давит, люди сами ходят по кабинетам и просятся отечеству послужить. А давление зачастую провоцируют именно оппозиционеры и в первую очередь «партия бузы». Она не может не кусать власть, пусть даже чужими зубами. А та не может не реагировать. Мал клоп, да вонюч.

* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ