Максим Григорьев: Семь грехов правозащитников

Региональный чиновник средней руки при упоминании о правозащитниках как минимум начинает креститься и говорить «чур меня». Рука хочет написать: правозащитники старой московской школы раздают свои рукописи по знакомым, готовятся к психбольницам и сушат сухари. Нет, конечно, не так. Правозащитники старой московской школы участвуют в ток-шоу на телевидении и раздают интервью о «кровавой» власти, достают готовые тексты тридцатилетней давности. Региональные правозащитники, думающие о конкретных людях, пострадавших от нарушений закона, сталкиваются с отсутствием средств, нарастающим непониманием в обществе и неприятием со стороны государственных организаций, подозревающих в них «агентов Запада». Именно эти правозащитники в самой минимальной мере отвечают за грехи правозащитников старой школы.

Тридцать лет назад наши правозащитники выработали убеждение, что основное, высокое, их предназначение состоит в обличении государства

Между тем участие общества в защите прав человека крайне важно. Оно создает механизм, предотвращающий конкретные случаи нарушения закона, проявления несправедливости, не позволяющий государственной бюрократии расслабиться, делающий отношения бизнеса и общества более сбалансированными. Особенно это актуально для нас с многовековой традицией «лес рубят – щепки летят». По моему глубокому убеждению, для России понятие «правозащита» на глубинном уровне связано не только с западным термином «права человека», но и с такими понятиями, как «справедливость» и «правда». Эти понятия всегда были одними из базовых для нашего народа.

С чем же связан этот кризис? Предложу на суд читателя семь предпосылок этого кризиса, семь грехов российских правозащитников. Постараюсь не приводить имен и фамилий, многие и так легко узнаются. Итак, семь грехов российских правозащитников.

У меня не вызывает сомнений, что большая часть российских правозащитников 60–80-х годов были честные люди, которые не могли смириться с теми проявлениями несправедливости, которые были характерны для СССР. С моральной точки зрения они вызывали уважение уже тем, что их деятельность в области прав человека, как правило, ставила крест на их карьере, могла привести к тюремному заключению и потере здоровья.

Большая часть правозащитников старой школы продолжает ориентироваться на США в качестве основного гаранта прав человека (фото GettyImages)

Тем не менее начиная с определенного момента и вне зависимости от своих идеалов существенная часть правозащитников стала действовать именно в расчете на реакцию западных стран, призывала вводить против СССР экономические и политические санкции, открыто работала на финансируемые западными правительствами пропагандистские структуры, например на радио «Свобода*» и т. д. Процитирую доклад одной из наиболее авторитетных правозащитных организаций – Human Rights Watch, Всемирный доклад за 2004 год: «На протяжении долгих лет холодная война создавала для правительств соблазн использовать права человека как политическое оружие.

Соединенные Штаты с готовностью размахивали флагом прав человека в идеологической войне с Советским Союзом и соцлагерем, что не мешало им покрывать (если не прямо спонсировать) произвол авторитарных режимов, которым оказывалась помощь как заслону от коммунизма». С этого момента правозащитники фактически стали работать против России на стороне ее геополитических конкурентов, которые открыто преследовали цели если не разрушения, то ее поражения и ослабления. Именно поэтому первым грехом правозащитников можно назвать участие в борьбе против России времен СССР на стороне конкурентов.

История формирования нашего правозащитного движения в опоре на ресурсы и с учетом целей иностранных государств фактически предопределила следующий грех. Большая часть правозащитников старой школы продолжает ориентироваться на США в качестве основного гаранта прав человека. При этом международное правозащитное сообщество жестко критикует США за сознательное нарушение прав человека.

Приведу еще несколько цитат из доклада Human Rights Watch за 2006 год: «Самый сильный удар по способности Вашингтона отстаивать права человека был нанесен применением правительством США пыток», «…авторитет США оказался еще более подорванным американскими тайными тюрьмами за рубежом, которые используются для бессрочного изолированного содержания без предъявления обвинения», «…Великобритания и Канада, взявшие курс на отказ от ряда фундаментальных международных гарантий прав человека». Второй грех – ориентация на западные страны, в особенности США, в качестве образца по защите прав человека.

В отличие от большей части западных, наши правозащитники избирательны в отстаивании прав человека. К примеру, «Международная амнистия» одинакового пылко призывает Россию к переговорам с террористами в Чечне и критикует Буша за похищения без суда и следствия, Саакашвили – за полицейские пытки в Грузии и т. д. Human Rights Watch не раздумывая говорит о «западных двойных стандартах», создании Америкой в Ираке «эскадронов смерти», пишет о намеренном отказе США и Великобритании от международных гарантий прав человека. У наших правозащитников почти однозначное негодование вызывали С. Хусейн и С. Милошевич, однако санкционированные пытки, убийства, изнасилования со стороны американцев в Ираке или албанцев в Косове замалчивались. Последняя история с израильско-ливанской войной тоже очень показательна. Очень точно отношение многих российских правозащитников характеризуют фразы блестящего публициста М. Соколова: «…огласив весь набор доводов насчет слезинки чеченского ребенка (а равно и моджахеда)… как только речь заходила о делах арабо-израильских, тут же забывали про свою заутреню в защиту мира и переходили на язык тель-авивских ястребов… равно как и слезинка палестинского ребенка их мало волновала». Третий грех – двойные стандарты и избирательная правозащита.

Наиболее ярким проявлением этого для наших правозащитников стала поддержка ими чеченских террористов и пренебрежение дискриминацией русских в ближнем зарубежье, например в Прибалтике (см. статью «Демократия по-эстонски»). При этом они старательно призывали к переговорам с чеченскими террористами и дошли даже до того, чтобы объявлять их пострадавшей стороной во время «Норд-Оста» и Беслана. Четвертый грех – поддержка чеченских террористов, пренебрежение правами русских в СНГ.

Наши правозащитники дошли даже до того, что объявили чеченских террористов пострадавшей стороной во время «Норд-Оста» и Беслана (фото ИТАР-ТАСС)

Тридцать лет назад наши правозащитники выработали убеждение, что основное, высокое, их предназначение состоит в обличении государства. Естественно, правозащитник и государство в их собственном понимании выступают равновеликими величинами. Именно это привело к тому, что многие правозащитники непосредственно пытались бороться за политическую власть. С учетом того, что многие нынешние «правозащитные» акции финансируются объявленными в розыск российскими бизнесменами, открыто выступающими против власти, авторитет правозащитников вызывает еще большие вопросы. Пятый грех российских правозащитников – непосредственные попытки участия в борьбе за власть. Ложное понимание защиты прав человека как борьбы с государством привело к тому, что из деятельности наиболее известных правозащитников стали исчезать конкретные люди – Иван Иванович, Петр Петрович. Обратные примеры скорее продиктованы причинами PR-характера. Шестой грех российских правозащитников – пренебрежение правами конкретного человека.

К сожалению, в обществе уже закрепился стереотип: московский правозащитник – это хорошо одетый человек, часто выезжающий за рубеж, получающий гранты и проводящий время на телевидении и радио, а главное – обличающий, обличающий и обличающий российское государство, приводя в пример западные страны. Вполне правомерно говорить о формировании правозащитной аристократии, или бомонда. Это седьмой грех.

Несколько выводов

Защита прав людей крайне важна и для российского общества, и для власти. Такая работа позволяет предотвратить или исправить конкретные случаи нарушения закона, проявления несправедливости, удерживает бюрократию от «почивания на лаврах», делает отношения бизнеса и общества более сбалансированными. В менталитете российского народа эта работа связана не только с понятиями «права человека», но и «правда» и «справедливость». В силу этого практическая деятельность в этой области всегда будет востребована.

Это раз.

Современное правозащитное движение находится в кризисе. Ответственность за этот кризис несут правозащитники старой школы, которым свойственны семь грехов российских правозащитников. Именно они выступают своеобразными коллективными провокаторами и попами Гапонами, именно они получают политические и социальные дивиденды от разученной тридцать лет назад роли борцов с государством.

Это два.

Только поддержка правозащитных организаций, ведущих конкретную работу, не сводящуюся к обличению власти, защищающих права конкретных людей, может изменить создавшуюся негативную ситуацию. Такого рода поддержка должна иметь федеральный характер для работы на региональном уровне. Другой важной формой запуска таких процессов со стороны государства является поощрение участия бизнеса в поддержке защиты прав человека на уровне конкретных регионов. Основным принципом в последнем случае является диверсификация источников поддержки для исключения использования правозащитной тематики в узких корпоративных интересах.

Это три.

* СМИ, включенное в реестр иностранных средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента