Вадим Пономарев: Артиста бить или простить?

Может быть, наши зрители – самые жесткосердечные в мире?

Ну почему так не подумать? Судя по степени обнаженности, российские артисты поют перед самой взыскательной в мире публикой – ей и тембр голоса важен, и размер груди, и силуэт обоих ног певиц. Более того, общая гармония пропорций тоже не на последнем месте. Мы за нашими артистами наблюдаем во все глаза.

Такой естественный отбор может привести только к одному. Те лица и бедра, что удостаиваются всероссийских эфиров, являются самыми фигуристыми и симпатичными из всего человеческого материала народонаселения страны. Они прекрасны. Кроме естественного отбора по Дарвину, они прошли искусственный отбор по Эрнсту и Крутому. От возвышенной линии соска до «ми» второй октавы наши артисты являют совершенную гармонию духовного и физического. Пожелания Рафаэля в чистом виде.

Жаль, что такое самодостаточное впечатление пропадает при первом же просмотре клипа или прослушивании песни на радио. Даже непонятно, с чего это вдруг. Думаешь о недостатках системы подготовки звукооператоров. Или недостаточном оснащении отечественных телестудий.

Может ли быть чего приятнее, чем в хорошее настроение спеть про четыре трупа?

Вообще-то настоящий фанат отечественной поп-музыки уже должен знать наизусть абрис груди каждой из российских поп-звезд женского пола и форму попы каждого из поющих откровений мужского пола. Несмотря на исконную интимность данных форм организма, медийные источники щедро дарят интересующимся все тайны мироустройства в применении к любой из российских поп-звезд. Смотри – не хочу.

А не хочешь – не быть тебе истинным фанатом.

С другой стороны, перед кем мы, артисты, раздеваемся? Мягко выражаясь, перед сворой псов. Публика не прощает нам ни малейшей морщины на переносице, ни тени целлюлита на бедрах. Статус поп-звезд расценивается как вечная гладкость кожи. То есть к артистам относятся как к дорогостоящим роботам модной конструкции. Если ты сдал на секунду, любая трактористка близлежащей области решит для себя, что деньги на концерт этой лахудры потрачены удивительно зря.

Ох, до музыки ли?..

Да вот – до музыки все-таки. Если нет хита и если ты не можешь схватить проворными ручонками этим хитом за горло опешившую аудиторию – ты на свалке. Сразу и бесповоротно.

Кто сказал, что с гениальной песней легко выступать перед аудиторией, в первую очередь оценивающей состояние твоей кожи?..

Эдит Пиаф била носком своих туфель по лицам разнузданной толпы на своих концертах. Жанна Агузарова разбивала бутылки о головы красномордых пошляков. Мужчинам – сложнее.

«Ударь! Ударь его!» – шепчет мужчинам голос юнговских инстинктов. Но отвечать на хамство купившей тебя аудитории мучительно сложно в любые времена. Главный заработок артиста – корпоративы.

Эдит Пиаф била носком своих туфель по лицам разнузданной толпы

А публика ревет. Она не прощает тебе ни одного промаха, даже самого крохотного. Она ждет художественной правды. Оступишься – ты фигляр и медийный пузырь. Пусть самая пошлая, но нужна правда существования. Пошлость заметят не все. Фальшь – все и мгновенно.

В Средние века фигляров били палками. Во времена медийного господства существуют более изощренные механизмы пыток. Артист выступает перед большим залом и к концу концерта оказывается перед совершенно пустым залом. Какого цвета кровь заливает его сердце в тот момент?..

Смерть и та ходит ближе к кровообращению артиста. Говорят, только коснувшиеся смерти умеют по-настоящему петь. В России все сложнее. Стреляют в каждого первого, а петь умеют все равно единицы.

Зрителям самим не легче, поэтому им легко войти в положение дел артиста. Шансон вырос под пулями, заматерел в казино. Рок – попал в казино, заматерел под пулями. Попса заставила плясать всех сразу, но уравняла на танцполе четырнадцатилетнюю девчонку и сорокалетнего бандита. Не всем это нравится.

Какие слезы нужны для того, чтобы нашему человеку стало хорошо?

Недавно на «Нашествии» наблюдал лубочную картину. Напившись пива, удовлетворенные улыбающиеся незнакомцы, сидевшие за разными столами, в синхрон затянули чижовскую «На поле танки грохотали». С какими же счастливыми лицами они пели:

Напившись пива, удовлетворенные улыбающиеся незнакомцы, сидевшие за разными столами, в синхрон затянули чижовскую «На поле танки грохотали»

На поле танки грохотали,
Солдаты шли в последний бой,
А молодого командира
Несли с пробитой головой.
По танку вдарила болванка –
Прощай, родимый экипаж!
Четыре трупа возле танка
Дополнят утренний пейзаж.

Каждая вторая строчка – запев, и повторяется по два раза. Может ли быть чего приятнее, чем в хорошее настроение спеть про четыре трупа? Где еще может быть такое? Но разве каждый из нас не представляет того блаженства? Да что там... Разве каждый второй из нас не пел уже эти слова с тем же чувством утреннего раскрепощения и солнечного наслаждения?

Так чего, в сущности, мы хотим от лучших поп-исполнителей страны?

Ах, какие красавицы изгибаются под ритм спетой ими в студии песни. Ах, какие красавцы лучезарно улыбаются с гитарами наперевес под прилипчивые на слух мелодии. Похоже, они делают важное для нас дело. Они счищают пыль суеты с больших и ценных для каждого понятий – устойчивости, стабильности, семейных ценностей. Если вы, мой друг, иронизируете над песней со словами «любовь-морковь», то отчего не предполагаете, что ближний точно так же иронизирует? Не стоит считать всех глупее себя. Послушали, поиронизировали – и вернулись к семейным ценностям, стряхнув ненужную пыль.

Ах, какие красавицы во всех этих «Белках»-«Стрелках».

Когда артисты плачутся о том, что публика их не понимает, – не верьте им. Обыкновенно сами артисты отрываются от жизненной правды настолько, что публика тут же ловит их на лжи. И еще раз ловит, и еще раз… А потом воспринимает уже как инородное тело. Да вот взгляните на сегодняшнего Киркорова – ему трудно. И по чьей, спрашивается, вине?

Красота артиста вовсе не в завлекательных изгибах тела. А в том, что он вдруг выражает одной песней, одним куплетом то, что простой человек целой жизнью допонимает. И сказать не может даже многочасовой речью. И тут этот фееричный артист выходит и поет так, что сердце вздрагивает, – да вот же она, правда! И все так и есть. И я так думал, а сказать не мог. А он смог. И так просто и красиво.

Хороший артист.