Борис Кагарлицкий: Квадратура круга коммунальной реформы

Хотя вряд ли стоило так волноваться из-за карьеры чиновника, даже очень высокопоставленного. Проблема не в нем и даже не в доверенном ему министерстве. Просто в правительстве инстинктивно чувствуют, что ничего хорошего из начатой жилищно-коммунальной реформы не получится.

Правительство орган прагматический. Оно должно вступать в какие-то взаимоотношения с реальной жизнью (в отличие, например, от различных идеологических организаций, которые могут годами не иметь никаких дел с реальностью). А сведения, получаемые начальством с мест, не то чтобы сильно поднимают настроение. Каждый шаг реформы оборачивается новыми неприятностями.

С другой стороны, правительство никак не может признать, что ошибочным или тем более вредным является его собственный курс. Это было бы равнозначно публичному объявлению, что источником проблем является оно само. После этого пришлось бы заявить о самороспуске и заняться каким-нибудь другим бизнесом. Например, разведением помидоров на рублевских дачах.

Остается только пробовать снова и снова, пока либо реформа не достигнет успеха, либо сам жилищный сектор окончательно не развалится

На такое добровольно не пойдет ни одно правительство ни в одной стране. А потому избранный курс всегда (на данный момент) верен. Проблема только в исполнении.

Раз так, отвечать за провалы и неурядицы должен конкретный чиновник, которому это доверили. О том, что провалы будут непременно, любой высокопоставленный бюрократ знает заранее.

Иные назначения сродни наказанию. В советское время, когда хотели на чьей-нибудь карьере поставить крест, направляли товарища поднимать сельское хозяйство. Оттуда, как с того света, никто уже не возвращался. За исключением только Михаила Горбачева. На нем система дала осечку. Он вышел из сельского хозяйства цел и невредим, о чем сейчас сожалеет большая часть жителей нашей необъятной родины.

С тех пор сельское хозяйство утратило свое прежнее значение в системе бюрократических интриг. Зато на передний план выдвинулось хозяйство жилищно-коммунальное.

Несмотря на упорные, продолжающиеся годами попытки реформирования, данный сектор экономики упорно оказывается непреодолимым препятствием для сторонников рыночных преобразований. Поскольку же сомнения в преимуществах рыночного подхода среди наших чиновников невозможны, остается только пробовать снова и снова, пока либо реформа не достигнет успеха, либо сам жилищный сектор окончательно не развалится. Скорее всего, впрочем, оба результата будут достигнуты одновременно в тесной взаимосвязи.

Целью рыночных преобразований в отрасли является, как известно, не только переход на стопроцентную оплату населением жилищно-коммунальных расходов, но и прекращение перекрестного субсидирования. Если первая цель, несмотря на крайнее возмущение граждан, еще кое-как может быть достигнута (по некоторым подсчетам, эта задача в ряде регионов уже выполнена и перевыполнена), то вторая недостижима в принципе. Вернее, технически это сделать можно. Только неизбежной ценой будет ликвидация отрасли. Останутся лишь островки коммерческого благополучия, окруженные руинами. Причем про руины – это не литературный образ.

Нигде в мире нет такого количества многоквартирных домов с центральным отоплением. Наше жилищно-коммунальное хозяйство – самое большое в мире. В одной из самых холодных стран. И совершенно запущенное.

Вообще-то модные лет пять назад рассуждения о том, что Россия была бы совсем как Америка, да климат мешает, с экономической точки зрения совершенно несостоятельны. Фактор климата никогда не имел решающего значения в экономике, иначе Боливия была бы богаче Аргентины, Нигерия давно обогнала Канаду, а британские индусы жили бы куда хуже своих соотечественников на исторической родине. Но в жилищно-коммунальном хозяйстве фактор климата действительно очень важен. Значительная часть населения России живет в многоквартирных домах, оборудованных центральным отоплением. Подогрев воды тоже обеспечивается в большинстве случаев централизованно. Что, кстати, гораздо дешевле, чем если бы каждый должен был греть воду самостоятельно в электрических или газовых бойлерах.

Министерство регионального развития на недавнем заседании правительства, вызвала у журналистов ощущение, что политическая карьера Владимира Яковлева подходит к концу

Централизованная система жизнеобеспечения очень эффективна, позволяет экономить ресурсы и избавляет нас от кучи забот. Но она имеет смысл только при одном условии: если все ее компоненты нормально работают.

В жилищно-коммунальном хозяйстве речь идет не только о предоставлении гражданам неких услуг, а о поддержании жизнеспособности и устойчивости всей системы. Эта задача должна выполняться даже в тот момент, когда никаких услуг потребителям не оказывается. Например, надо заботиться о том, чтобы трубы не ржавели, независимо от того, течет по ним что-то или нет. Если одна часть системы приносит прибыль, а другая заведомо убыточна, то прибыль должна перераспределяться, ибо поддержание нормальной работы убыточной части системы является условием существования прибыльной. Это как на железных дорогах: большие вокзалы прибыльны, а маленькие станции убыточны. Но если вы закроете все убыточные маленькие станции, вы разорите большие вокзалы: с них просто некуда будет ездить.

Для сложных систем, обслуживающих не конкретного индивидуального клиента, а общество в целом, перекрестное субсидирование является фундаментальным принципом. Все попытки перевода подобных систем на рыночные рельсы заканчивались впечатляющими провалами – что в Британии, что в Боливии. Приватизация водопроводных сетей в наше время явление достаточно распространенное: частные компании научились получать с этого изрядные прибыли. Только потребители проигрывают. В Англии и США водопроводные компании – предмет единодушной ненависти граждан. В Боливии дошло до восстания: после того как в сражениях с полицией большое число людей было убито и ранено, воду решили национализировать обратно.

Невозможность конкуренции в коммунальном секторе, казалось бы, должна быть очевидна для всякого человека, обладающего хотя бы начатками здравого смысла. Не будет же у меня в квартире четыре водопроводных крана? А если будет, станет ли от этого вода дешевле? Или, наоборот, дороже? Ведь суммарное обслуживание четырех труб будет стоить дороже, чем одной! А обслуживать по полному объему надо, как уже говорилось, даже те сети, по которым ничего или почти не поступает, иначе они приходят в упадок и разрушаются.

С точки зрения экономической теории для развития конкуренции недостаточно иметь 2–3 фирмы, предоставляющие однотипные услуги. Известные еще в начале прошлого века математические выкладки показывают, что «невидимая рука рынка» начинает действовать только тогда, когда на рынок выходят одновременно десятки или сотни фирм, предлагающих в один и тот же момент одинаковый товар. В противном случае крупные фирмы получают возможность манипулировать ценами, а поставщики контролировать спрос. Недавно выявленный сговор компаний мобильной связи, считавшихся ярыми конкурентами, показал, что даже взаимная неприязнь менеджеров фирм не мешает им вместе проводить монополистическую политику.

Впрочем, сговор и необязателен. Чтобы проводить монополистическую политику, не требуется даже вступать с конкурентами в какие-то отношения. Достаточно просто иметь информацию об их ценах и услугах и сообразовывать с этим свои действия.

Невозможность конкуренции в коммунальном секторе, казалось бы, должна быть очевидна для всякого человека, обладающего хотя бы начатками здравого смысла

Столь любимая нашими либеральными экономистами модель «идеальной конкуренции» строится на том, что в каждый данный момент потребитель более информирован о происходящем на рынке, нежели поставщик товаров. В этом случае потребитель диктует свои условия. В противном случае условия диктует поставщик.

В случае с нашим жилищно-коммунальным хозяйством можно заранее прогнозировать, что любая управляющая компания, которая возьмется обслуживать ваши дома, будет таким же монополистом, как и советские ДЭЗы. Разница лишь в сумме взяток и откатов, которые получат домоуправы, руководители ТСЖ, председатели ЖСК и муниципальные чиновники.

Одним из важнейших условий «потребительского суверенитета» на рынке является возможность для потребителя отказаться от покупки товара. Не просто у данного поставщика, но и вообще. В нашем случае это означает добровольно остаться без газа, электричества, воды и отопления, а заодно и без ремонта и лифтов. Другое дело, что управляющая компания все это может нам устроить. Причем в данной отрасли действует, как в нацистском концлагере, принцип коллективной ответственности. Если не платит часть жителей дома, то отключить придется весь дом, иного варианта технически нет. Поскольку же менеджеры обслуживающих компаний все же не злодеи, мечтающие заморозить невинных жильцов, то они вынуждены страховаться, немного завышая выставляемые нам счета, – это спасает их от убытков в случае неполной и несвоевременной выплаты квартплаты. «Окончательное решение» квартирного вопроса – в виде всеобщего отключения и вымораживания с последующим выселением уцелевших – тем самым откладывается. Зато жизнь становится дороже…

При любом ходе событий поставщик услуг выигрывает, а потребитель проигрывает. Именно это делает данную отрасль необыкновенно привлекательной для приватизации и коммерческого использования. Ведь потребитель с головой выдан поставщику-монополисту, он никуда не денется. В лучшем случае попадет в руки другого такого же монополиста. Не жизнь, а счастье!

Проповедники реформы ссылаются на то, что на протяжении десятилетий государство недофинансировало отрасль. На протяжении этих же десятилетий по странному совпадению государство проводило либеральные реформы. Теперь же правительство радостно собирается списать свои долги перед населением, сдав его с рук на руки управляющим компаниям.

То, что управляющие компании ситуацию с капиталовложениями в отрасль не исправят, видно без увеличительного стекла. Они собираются деньги зарабатывать, а не зарывать в землю. А для того чтобы восстановить уровень хотя бы 1980-х годов, нужно именно зарывать деньги в землю, причем в огромных количествах: прокладывать новые коммуникации, менять трубы и т.д. И делать это в каждом отдельном доме обойдется многократно дороже, чем когда работы проводятся в масштабах района или города.

Разумеется, старая система была неэффективна. Только проблема ее была не в отсутствии конкуренции и частной собственности, а в централизации и отсутствии демократии. Финский или шведский муниципалитет прекрасно справляется со своей работой, поскольку отвечает перед каждым отдельным гражданином. А приватизированный ДЭЗ, превратившийся в «управляющую компанию», знает только один способ экономии средств: нанять иностранных рабочих и украсть у них большую часть зарплаты.

Чтобы справиться с проблемами жилищно-коммунального хозяйства, надо не приватизировать отрасль и отменять перекрестное субсидирование, а предоставлять больше прав и средств местному самоуправлению, ставить муниципальную власть под контроль граждан. Иными словами, провести ту самую муниципальную реформу, которую, в отличие от реформы ЖКХ, никто не рвется осуществлять – все практические шаги в этой области либо представляют собой дешевую симуляцию, либо направлены в противоположную сторону.

Современное Российское государство стремится сочетать максимальную централизацию власти с продолжающейся приватизацией собственности. Если кому-то нужен рецепт создания бюрократическо-монополистического капитализма, пусть изучит, как преобразуется наш коммунальный сектор.