Олег Кашин: Власть ледоруба

Какая-нибудь модная группа – например «Уматурман» - назовет этим словом свой новый хит, а пассажиры метро, разгадывающие в час пик сканворд в свежем номере газеты «Жизнь», натолкнувшись на слово из семи букв, обозначающее исторический артефакт, ставший средоточием российской политики, будут не задумываясь вписывать буквы в клеточки.

Но это все будет потом. А пока у нас есть возможность без суеты и без истерики поговорить об этом историческом артефакте, которому предстоит стать ключевой фигурой российской политики на ближайший год, а может быть, и несколько лет, до самых президентских выборов.

Четких универсальных законов власти не существует. Если история чему-то и учит, то только тому, что иррациональное всегда одерживает верх над тщательным расчетом. Наверное, поэтому во все времена люди, смыслом жизни которых была власть, уделяли такое внимание, казалось бы, совершенно неважным с рациональной точки зрения вещам – будь то щит на воротах Царьграда, Шамбала или пресловутый Грааль, ставший, стараниями Дэна Брауна и авторов киноэпопеи об Индиане Джонсе, неотъемлемым элементом современного масскульта.

Интересно, кстати, что общих, всечеловеческих святынь не существует. Китайцу нет дела до свитка Декларации независимости США. Поляк-католик, по недоразумению попавший в Мекку, равнодушно взглянет на Каабу. Эскимос-оленевод не поймет, зачем скрипачу-виртуозу скрипка Страдивари. Старый хиппи посмеется над молодым офицером, целующим знамя гвардейского полка.

У малоприметных и неразговорчивых чекистов, шагнувших из кабинетов Лубянки и Литейного в кабинеты Кремля и Старой площади, тоже есть свои святыни. За каждую из них чекист, может быть, легко отдаст жизнь – при том, что любой другой человек в лучшем случае недоуменно пожмет плечами. Таких святынь немного – на ум приходят маузер Дзержинского, пенсне Берии, меховая шапка-пирожок Андропова и отравленный зонтик, которым в Лондоне был заколот болгарский диссидент Георгий Марков, тезка и однофамилец знаменитого главы Союза советских писателей. Все эти святыни хранятся в надежном месте, известном только самому узкому кругу посвященных. Когда чекист доказывает, что он настоящий боец, что его голова, руки и сердце приобрели достаточную температуру и чистоту, ему завязывают глаза, сажают его в старый грузовик с надписью «Хлеб» на борту, куда-то везут, – и когда с его глаз снимают повязку, он видит маузер, пенсне, шапку и зонтик, и понимает, что он – уже среди посвященных.

Среди этих святынь не хватает только одной. Ее поиски занимали умы нескольких поколений сотрудников государственной безопасности. Генерал-лейтенант Судоплатов умер в 1996 году, будучи твердо уверенным в том, что его не расстреляли по делу Берии только потому, что тогда, в пятьдесят третьем, он, находясь в тюрьме, притворился умалишенным. Наивный старик – он так и не узнал, что остался жив только для того, чтобы на протяжении полувека находиться под пристальным наблюдением бывших коллег, которые были уверены, что ему известно местонахождение того самого исторического артефакта – последнего из недостающих в тайной сокровищнице нынешней ФСБ.

Лев Давидович Троцкий

Знал Судоплатов о местонахождении этой вещи или нет, нам неизвестно. Так или иначе, сегодня все изменилось, и мы уже можем произнести это слово, можем назвать этот предмет – ту чекистскую инсигнию, вокруг которой уже начинает закручиваться, может быть, самый драматичный виток российской истории.

Ледоруб! Заточенный кусок нержавеющей стали на деревянной рукоятке. Копеечная, в общем-то, штука, ставшая бесценной в августе одна тысяча девятьсот сорокового года, когда будущий Герой Советского Союза Рамон Иванович Меркадер вонзил острие этого инструмента в затылок политэмигранта Льва Давидовича Троцкого.

Троцкий стал политэмигрантом в 1929 году.

Когда пароход «Ильич», уносивший его навсегда из России, отошел от причала одесского порта, началось первое противостояние чекистов и политэмиграции – тогда еще слабых чекистов и слабой политэмиграции. Бессонными ночами в темных кабинетах бывшего здания страхового общества «Россия» на бывшей Лубянской площади лучшие умы тогдашнего НКВД, дымя беломоринами, придумывали способы уничтожения своего врага. Чертили на штабных картах линии, отслеживая перемещения Троцкого по планете – Турция, Норвегия, наконец, Мексика. Автором окончательного плана, так называемой операции «Утка», был Наум Исаакович Эйтингон – белоглазый фанатик, человек с парадоксальным мышлением, полубезумный аскет. Когда по его приказу все свидетели ритуала передачи ледоруба Рамону Меркадеру (ритуал проходил в той же тайной сокровищнице) были расстреляны, даже безжалостный Берия, узнав об этом, поморщился – зачем, мол?

После успешного завершения операции ледоруб неожиданно исчез, Эйтингон впал в немилость и посвятил остаток жизни поискам святыни – сам несколько раз ездил в Мексику, но безрезультатно. Умер в 1981 году в одиночестве и нищете.

Летом 2000 года, когда ставший президентом чекист Владимир Путин объявил о строительстве вертикали власти, а олигарх Борис Березовский в знак протеста ушел из Госдумы и уехал в Лондон, началось второе противостояние чекистов и политэмигрантов – гораздо более жестокое и страшное, чем 60 годами ранее. Очень скоро, когда во власть пришли чекисты Игорь Сечин и Виктор Иванов, а к политэмиграции присоединился олигарх Леонид Невзлин*, стало ясно, что в этой войне не будет победителей, пока одна из сторон не найдет тот самый ледоруб и не завладеет им. Начались поиски – российская разведка с одной стороны и эмиссары олигархов с другой начали наперегонки обследовать самые труднодоступные уголки Европы и Америки, Азии и Африки. Все – безрезультатно.

Знали бы они, что в это время в Мексике 50-летняя Анна Алисия Салас не спит ночами, прислушиваясь к каждому шороху в своем саду, а днем, прослушав выпуск новостей из России (русский она выучила еще в детстве по совету матери) – Березовский подал в суд на Абрамовича, Мещанский суд дал Ходорковскому 9 лет, идет на старое кладбище к могиле отца, бывшего начальника тайной полиции, и, касаясь рукой нагретого солнцем надгробного гранита, молится о том, чтобы Бог не оставил ее в это трудное время.

Однажды – в России в эти дни Генпрокуратура возбуждала дело против бывшего премьера Касьянова, выступавшего в роли тайного связного между чекистами и политэмигрантами, помогая им обмениваться информацией о ходе поисков ледоруба, Анна Алисия не выдержала и позвала к себе в дом журналистов. Чувствуя себя защищенной вспышками фотокамер, сильно волнуясь, она, не говоря ни слова, достала из-под своей кровати деревянный ларец, так же молча открыла его – и на обшитой бархатом внутренней поверхности ларца изумленные журналисты увидели тот самый ледоруб.

Ледоруб, которым зарубили Троцкого (фото Livejournal)

В этот момент она, хрупкая мексиканская женщина, еще сама не понимала, что своими слабыми руками вдруг спутала карты и суетливому Березовскому, и перепуганному Невзлину, и суровому Сечину, и загадочному Путину – всем. В одночасье поиски сокровища лишились смысла. Местонахождение ледоруба теперь известно всему миру. Ни о каком тайном похищении речи больше быть не может. Анна Алисия Салас объявила, что будет аукцион. Она готова продать святыню тому, кто заплатит за нее больше. Остальное ее не интересует.

Через несколько часов глава «Газпрома» Алексей Миллер сообщил в Кремль о том, что 25 процентов акций компании могут быть переданы государству уже сейчас. Чуть позже Сергей Богданчиков доложил о готовности выкупить за долги 20 процентов акций «Сибнефти». Еще через несколько часов в Кремль были вызваны несколько предпринимателей из верхних строчек рейтинга русского Forbes – по слухам, среди этих людей были Роман Абрамович, Михаил Фридман и Владимир Лисин. Хозяин кабинета, в котором проходила встреча, глядя куда-то в сторону, спросил, не намерены ли уважаемые гости принять участие в ближайшем аукционе Sothbey's и, получив утвердительный ответ, посоветовал постараться. «Другого такого повода продемонстрировать свою лояльность у вас, может быть, уже не будет», - сухо сказал он, заканчивая беседу.

Тем временем в Лондоне и Тель-Авиве тоже занимались мучительными подсчетами. «Независимую газету» и «Московские новости» было решено продать немедленно – но для участия в аукционе вырученных средств было до неприличия мало. Когда в одной из восточноевропейских столиц было полтретьего ночи, в квартире премьер-министра раздался звонок – сонная женщина со смешной прической сняла трубку и услышала хорошо знакомый голос – «Юля, что у тебя с «Криворожсталью»? Сколько? (дальше матом) Придумай что-нибудь, попробуй, пожалуйста, жду звонка».

Через несколько часов Специализированная государственная налоговая инспекция Украины арестовала счета принадлежащего Ринату Ахметову завода «Запорожкокс». В это же самое время госсекретарь США Кондолиза Райс, сидя в своем кабинете в Госдепартаменте, задумчиво перелистывала доклад о мерах по развитию демократии в России.

В Москве, Лондоне, Киеве, Тель-Авиве, Вашингтоне готовились к аукциону.

Я буду следить за развитием событий.

* Признан(а) в РФ иностранным агентом