Сергей Минаев: Пакт Минаева-Путина

В понедельник, шестнадцатого мая, нам начали оглашать приговор по делу Михаила Ходорковского. Приговор, результаты которого «с нетерпением ожидает мировая общественность, журналисты и гражданское общество», как писал на днях какой-то новостной портал в интернете.

Экс-глава ЮКОСа Михаил Ходорковский во время оглашения приговора в Мещанском суде

Полемика вокруг этого шоу идет уже целый год, с отвлечениями на празднования Нового года, Восьмого марта и Дня Победы. Большая часть населения, зараженная вирусом пожирателей СМИ, превратилась в телезрителей транслируемой в общероссийском прямом эфире программы «Что? Где? Когда?».

Телезрители нервничают, сопереживают, пытаются найти ответы на вопросы «что происходит?», «где суть?» и «когда посадят/выпустят?» Нервничают, и некоторые из телезрителей пишут проникновенные письма в редакцию/прокуратуру, выражая свою точку зрения на это событие, историческая значимость которого сравнима лишь с судом над Дантоном и Демуленом или февральско-мартовским пленумом 1937 года, решавшим участь Бухарина и Рыкова.

Сравнения, конечно, придумал не я. Это господин Невзлин, телезритель из Израиля, придумал. В своем открытом письме «членам суда и представителям прокуратуры». В письме, значимость которого для истории современной России сравнима, по-видимому, лишь с известными письмами князя Курбского Ивану Грозному.

- Я верю, и готов за это поручиться с полной ответственностью [я бы сказал «век воли не видать»], что Михаил Борисович Ходорковский – это честный, глубоко порядочный, принципиальный человек, не способный ни на сознательное нарушение закона, ни на сделку с собственной совестью, - пишет Леонид Невзлин.

Стремясь придать своему поручительству больший вес, Леонид обличает прокурорских работников, призывая в свидетели различных исторических персонажей. Например, доказывая патриотизм Ходорковского, Невзлин упоминает о том, что Михаил мог эмигрировать, но не сделал этого ввиду своей любви к Родине. «Наверное, лучше всего сказал об этом один из «умеренных» вождей Французской революции Жорж Жак Дантон

[говорит голосом Дантона]: «Родину нельзя унести на подошвах башмаков». [Ох, тут бы я поспорил, Леонид, ох, поспорил бы. Учитывая современные коммуникации и возможности быстрого трансфера денежных потоков за границу, вынос Родины на подошвах обуви представляется мне чем-то слишком архаичным.] Кстати, Дантона тоже обвиняли в том, что он якобы был «агентом» иностранных держав и собирался «продать» им прекрасную Францию. Как видите, в арсенале клеветников из века в век одни и те же приемы», - пишет Невзлин.

Не могу судить, что подвигло господина Невзлина на сравнение Михаила Ходорковского с Жоржем Дантоном. Возможно, им двигало желание расцветить свое письмо яркими цитатами? Возможно, недостаточно глубокое знание истории Французской буржуазной революции? Ведь если бы господин Невзлин чуть дольше поработал ректором РГГУ (университета, выпустившего многих блестящих историков), то, несомненно, ознакомился бы более глубоко с историей ее деятелей. И впредь избегал бы сравнений с такими противоречивыми личностями, как Дантон, среди прочих обвинений которому выдвигались растрата казенных средств, использование в личных целях репараций для армии и огромные земельные богатства, накопленные за счет покупки национальных имуществ. Или, быть может, господин Невзлин, наоборот, хотел таким образом завуалировано подчеркнуть историческую преемственность путей первичного накопления личного капитала?

Совершенно понятно, что письмо телезрителя Невзлина ставит своей целью не только пробудить совесть и нравственность судей (а в начале своего повествования Леонид отметил, что «то, что я хочу вам сказать, лежит, скорее, в плоскости нравственной»), но и пробудить совесть и нравственность каждого человека в отдельности. «Забудьте на минуту, что вы судьи и прокуроры, и вспомните, что все мы – просто люди».

Прокуроры и судьи забыли. Телезрители вспомнили. И далее выяснили, что «нечто подобное тому, что произошло с Михаилом Ходорковским, может в любой момент случиться и с нами. Трудно отделаться от мысли, что обвинительный приговор по делу Ходорковского многократно усилит это самоощущение, доведя его до критической черты…»

Как только я лично вспомнил, что я есмь просто людь, т.е. человек, я позволил себе слегка не согласиться с человеческой позицией Невзлина, призвав на помощь свойственный мне цинизм. И открылось мне, что отделаться от мысли, что это может случиться с каждым, уж поверьте мне, очень легко. Стоит только попробовать. Если уж Леонид вспомнил про сталинские судилища, то я лично готов притянуть за уши и кинуть в священное пламя его гражданской позиции еще одно историческое полено. А именно - пакт Молотова-Риббентропа, по которому СССР сдал Германии Польшу.

Так вот, я, согласно своему личному пакту Молотова-Риббентропа (также известного как пакт Минаева-Путина), признал суверенное право последнего на разборки с олигархами. В обмен на финансовую стабильность, отсутствие августовских кризисов 1998 года и рост личного благосостояния. Да, да, совершенно верно. Я закрыл глаза на «удушение свободы СМИ», «гражданские свободы» (к сожалению, у меня нет времени на манифестации и публичные сжигания портрета президента, волею судеб я не могу выходить на улицы города, ибо работаю) и «движение по пути демократии». Иными словами, я просто сдал вас, господа опальные олигархи. Я и многие так называемые представители среднего класса.

Точно так же, как вы сдали всех нас во время финансового кризиса 1998 года, во многом вызванного вашими игрушками с ГКО (а банк «Менатеп» был одним из первых среди коммерческих банков по объему вексельного кредитования). Вместо того, чтобы каким-то образом позаботиться о населении путем государственных гарантий вкладов этого самого населения, вы занимались лоббированием «моратория на платежи западным банкам», которые выдавали вам кредиты под эти самые ГКО.

Если вас никогда не интересовала судьба народа, неужели вы думаете, что народ проявит участие в ваших собственных делах?

Лично мне это неинтересно даже в качестве шоу. Надвигается финал Лиги чемпионов, грядет пора летних отпусков. В общем, жизнь продолжается. И для меня лично дело Ходорковского в виртуальном блокноте с пометкой «не пропустить» стоит где-то между днем рождения тещи (124 место) и праздником молодого божоле (240 место).