Прокуратура Республики Дагестан не нашла подтверждения информации о практике женского обрезания в некоторых населенных пунктах республики и, соответственно, «основания для принятия мер прокурорского реагирования» на информацию, опубликованную в свое время на сайте правозащитной организации «Правовая инициатива* – Астрея». Однако инициатора обращения в надзорное ведомство по поводу этой проблемы Диану Гурцкую такой ответ прокуратуры не удовлетворил.
Как женщина, как мать я не могу пройти мимо этого
Назвав заключение «халатностью», она направила соответствующее обращение генпрокурору Юрию Чайке. Как сообщает ТАСС, общественница добивается «объективного расследования фактов, изложенных в докладе правозащитников о женском обрезании».
До этого глава Координационного центра мусульман Северного Кавказа муфтий Исмаил Бердиев заявлял, что женское обрезание практикуется в некоторых населенных пунктах Дагестана, и лично он не видит в этом ничего предосудительного, поскольку оно, по его мнению, не мешает деторождению, но препятствует разврату. Впоследствии религиозный деятель объяснял, что его слова неправильно поняли, а ряд авторитетных мусульманских священнослужителей публично заявили, что женское обрезание не является обязательной нормой ислама.
Газета ВЗГЛЯД поинтересовалась у председателя комиссии по поддержке семьи, детей и материнства Общественной палаты России, члена комиссии при президенте России по делам инвалидов Дианы Гурцкой, почему она не склонна верить заключению дагестанской прокуратуры.
ВЗГЛЯД: Почему вы решили, что заключение прокуратуры Дагестана было обычной формальностью?
Диана Гурцкая: Да потому что они не дали ответа ни на один факт, приведенный в докладе правозащитников! Им не хватило подробностей? Но что они хотели, это же деликатная тема. Естественно, никто не выложит информацию о пострадавших девочках в публичный доступ. Нужно было тогда работать вместе с правозащитниками. Не увидела в их ответе владения ситуацией, передо мной была банальная отписка, желание закрыть неудобную тему.
ВЗГЛЯД: А если допустить, что правозащитники были необъективны или начали муссировать эту тему исходя из каких-то политических интересов?
Д. Г.: Хорошо, тогда пусть прокуратура сделает заключение о том, что правозащитники не правы. И укажут, в чем их неправота, дадут правовую оценку их деятельности. Этого тоже не было в ответе дагестанской прокуратуры.
ВЗГЛЯД: Почему именно эта тема так задела вас? Вам доводилось сталкиваться с чем-то подобным?
Д. Г.: Нет, я выросла в Грузии и могу сказать, что там, да и не только там, но и в целом на Кавказе практикуется достаточно уважительное отношение к женщине. Например, я всегда была окружена заботой и опекой своих братьев, один из которых всю свою жизнь посвятил мне, став моим продюсером. И как еще мне оставалось реагировать, когда я узнала, что именно в кавказских селениях совершается подобная дикость? Понимаете, речь идет о неприкосновенности ребенка, об увечьях, физическом и моральном насилии. Как женщина, как мать я не могу пройти мимо этого.
ВЗГЛЯД: Какие дальнейшие шаги вы намерены предпринять для того, чтобы установить истину и остановить практику женского обрезания, если она имеет место на Кавказе?
Д. Г.: Для начала я хочу дождаться ответа генерального прокурора, у меня есть большая надежда на то, что на этом уровне детально разберутся с проблемой, невзирая ни на что. В любом случае хочу заявить публично, этот вопрос никто не оставит, поскольку мириться с насилием над детьми просто преступно.
* Некоммерческая организация, включенная в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента