Заявление США о выводе более 2 тысяч своих военнослужащих из северо-восточной Сирии может породить новый конфликт. Это станет возможным, если Дамаск или Анкара попытаются вытеснить из этого района формирования курдской группировки «Отряды народной самообороны» (YPG), которая в настоящее время фактически контролирует сирийский северо-восток. Вашингтон намеревается уйти из страны и, при всех имеющихся возражениях, в основном это уже сделал, невзирая на возможные последствия для YPG, своего основного местного союзника в борьбе против «Исламского государства*».
Главным выигравшим от такого развития ситуации может стать само ИГ. Группировка потеряла почти всю свою территорию, но действует в подполье – и попытается восстановить свои позиции, если ей представится такая возможность. Тем не менее США еще могут предотвратить атаку турок или войск сирийского режима на YPG. Таким образом, они избавят 2,5 миллиона сирийцев, живущих на северо-востоке, от хаоса и его возможных последствий – возвращения джихадистов.
Но чтобы добиться устраивающего всех решения, американцы должны работать совместно с Россией – единственным государством, имеющим связи со всеми основными игроками.
Напомню, что «Отряды народной самообороны» являются неотъемлемой частью возглавляемой Соединенными Штатами коалиции, борющейся с ИГИЛ. Американцы работали в основном с воздуха, YPG вела боевые действия на земле. Группировка стала ключевой наземной силой коалиции. Она потеряла почти 12 тысяч человек, пока помогала освободить практически всю северо-восточную Сирию от контроля джихадистов. Военные победы и поддержка США позволили YPG сформировать на территории, в пять раз превышающей размер Ливана, что-то вроде государства, которое сейчас уже простирается далеко за пределами большинства курдских районов.
Сейчас YPG контролирует 80% сирийских природных ресурсов, главным образом нефть и газ, а также сирийскую пшеницу.
Группировка содержит 60 тысяч бойцов, многие из которых участвуют в зачистках от ИГИЛ* и других боевых операциях. Кроме того, YPG оплачивает работу 30 тысяч полицейских и 140 тысяч служащих.
Достижения YPG воспринимаются болезненно не только в Анкаре, но и в Дамаске (хотя и в меньшей степени). Правительство Реджепа Тайипа Эрдогана рассматривает YPG как простое продолжение «Рабочей партии Курдистана» – турецко-курдской группировки, которую Турция, США и ЕС нарекли террористической организацией и с которой турецкие власти давно ведут борьбу.
Со своей стороны, режим Башара Асада после восстания 2011 года и последующей гражданской войны стремится подавить любые формы автономии в Сирии. Теперь, когда YPG помогла ликвидировать «государство» ИГИЛ, а администрация Дональда Трампа близка к пересмотру своих целей в Сирии, курдская группировка вполне может стать главной мишенью сирийского и турецкого правительств.
В конце декабря, спустя несколько недель после того, как президент Трамп объявил о выводе войск, высокопоставленные официальные лица США отправились в Анкару и северо-восточную Сирию, чтобы избежать прямой конфронтации между их курдскими партнерами и союзником по НАТО – Турцией.
Такое столкновение сыграло бы на руку только врагам Вашингтона в Сирии – Асаду и его иранским покровителям – и могло бы перекинуться на соседний Ирак.
Публично и кулуарно США пытаются согласовать свои планы с турецкими. Анкара стремится контролировать в Сирии пограничную зону шириной 20 км, чтобы удержать YPG достаточно далеко от турецкой территории. А Вашингтон, в свою очередь, хочет предотвратить проникновение Ирана в среднюю часть долины реки Евфрат.
Предложения США дорогостоящие и сложны в реализации. С одной стороны, это поддержка протурецких сирийских группировок (должны заменить YPG в приграничной полосе), с другой – обеспечение безопасности позиций YPG c помощью бесполетной зоны. Контроль обстановки предполагалось доверить смешанной группировке из солдат европейских армий, американской разведки и ЧВК.
Однако эти предложения, похоже, не находят ни поддержки у Турции, ни понимания у YPG, что делает их малореализуемыми на практике. Более того, эти предложения противоречат инициативе Трампа о выводе войск – и могут попасть под президентское вето.
Если нет рабочего плана, возрастают шансы, что Турция атакует северо-восток Сирии. Такая атака будет противоречить интересам США. Как политическим (факт предательства союзников может иметь долгосрочные и нежелательные последствия), так и контртеррористическим. Если отряды YPG будут разбиты или рассеяны, ИГИЛ может воспользоваться возникшим хаосом и перейти в наступление.
Совместная атака сирийской армии и проиранских формирований, занявших южный берег Евфрата, также может стать причиной потери YPG контроля над ситуацией и дать ИГИЛ шанс вернуть свое влияние.
При любом из сценариев исчезнет созданная YPG система безопасности, основанная на сложной системе соглашений со старейшинами племен, бывшими боевиками ИГИЛ и местными лидерами.
В сложившейся ситуации у США есть несколько вариантов действий, но
очевидно одно: американцам надо работать с Россией над созданием временного соглашения в северо-восточной Сирии.
Такое соглашение может предотвратить сценарии с вторжением турецких, правительственных сирийских или проиранских формирований, стремящихся взять территории силой.
Контуры подобного соглашения в уменьшенном масштабе уже видны в городе Манбидж, где Россия предложила альтернативу турецкому военному вторжению, не настаивая при этом на полном и немедленном разоружении YPG. Эта альтернатива заключается в значительной степени символическом возвращении в западный Манбидж режима Асада вместе с российской военной полицией – та модель, которая может работать в остальной части северо-восточной Сирии. Согласно этому сценарию, предполагается, что на начальном этапе небольшой контингент правительственных сил вернется на сирийско-турецкую границу.
Однако само по себе возвращение войск Асада на границу может быть недостаточным, чтобы развеять опасения Турции за свою безопасность. Анкара ищет дополнительные гарантии, что YPG уберет военные объекты и тяжелое вооружение от турецкой границы.
Следовательно, стороны должны действовать в соответствии с моделью «Манбидж-плюс». При этом они должны согласиться, что к югу от турецкой границы будет полоса, свободная от YPG. После отзыва поставленных группировкой администраций эта территория будет управляться местными общинами под защитой сирийских пограничников и надзором России.
Анкару возможно убедить лояльно относиться к своего рода местной полиции, созданной курдскими силами внутренней безопасности в курдских городках вдоль границы. Турция также может настоять на создании совместного механизма мониторинга ситуации вместе с русскими. Роль Вашингтона при этом варианте мирного урегулирования будет заключаться в совместной работе с YPG и Анкарой, с тем, чтобы убедить их принять условия соглашения. США должны уговорить YPG пойти на удаление из своих рядов любых несирийских граждан и воздержаться от атак на Турцию или протурецких сил на северо-западе Сирии.
Такой компромисс мог бы снять главную озабоченность Турции, что ее граница будет под контролем противника, сохранить на время YPG и сдержать стремительное возвращения сирийского контроля. Это также позволило бы продолжить деятельность гражданской администрации на северо-востоке, тем самым предотвратив хаос и новые волны беженцев, спасающихся от войны.
С точки зрения США, преимущество модели «Манбидж-плюс» заключается в том, что она позволяет избежать сдачи и гибели курдских союзников.
Так была бы предотвращена война всех против всех, которая могла бы возродить ИГИЛ
или, по крайней мере, позволила бы проиранским ополченцам продвинуться вдоль северных берегов Евфрата и взять под еще больший контроль границу с Ираком. Это позволило бы США разрешить опасения Турции, установив свободную от YPG пограничную зону, и избежать при этом вакуума безопасности, хаоса и массовых перемещений гражданских лиц. Выиграют и турецкие власти. Модель «Манбидж-плюс» уменьшит запрос в самой Турции на военное вмешательство – вмешательство с неопределенным результатом, зато с более чем вероятными последствиями в виде гробов турецких военных. И это в год, когда в Турции предстоят выборы.
Преимущество этой модели для России – в усилении влияния в Сирии. Главный союзник Асад получит пусть формальный, но контроль над очередной частью сирийской территории. При этом не придется расплачиваться за военное вмешательство и Москва не испортит отношения с YPG и Турцией.
Наиболее болезненной эта сделка может быть для курдской YPG, поскольку ей придется отказаться от части контролируемой территории и ограничить свой военный потенциал. Но модель «Манбидж-плюс» избавляет от страданий мирных жителей и предотвращает военное поражение в войне, в которой, как YPG и сама считает, ей не суждено победить. Это также даст YPG возможность выиграть время для предстоящих всеобъемлющих переговоров с сирийским режимом о будущем статусе региона в рамках, заданных Россией. YPG давно рассматривает эту формулу как лучший способ закрепить свои достижения за последние четыре года сотрудничества с армией США.
Предлагаемый сценарий может быть не идеальным для всех игроков в северо-восточной Сирии. Но он может быть приемлемым для всех из них.
Дарин Халифа приняла участие в Ближневосточной конференции клуба «Валдай», которая прошла в феврале этого года в Москве.
* Организация (организации) ликвидированы или их деятельность запрещена в РФ