Немало экономистов полагают, что Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана существует только для беспошлинной торговли. Разве он создан не ради этого? Зачем вообще приписывать этому объединению некую большую роль, а тем более – историческую миссию. Если поверить этим экономистам, то получится, что в Брюсселе и Вашингтоне сидят недалекие фантазеры, люди, неспособные трезво смотреть на факты.
Национализм помог укоренить бедность, разрушить индустрию, науку и сельское хозяйство во множестве стран
Между тем столь узкий взгляд на экономические объединения характерен для специалистов, давно отринувших понятие «политическая экономия». Для западных политиков он нехарактерен.
1
Господство неолиберальной школы превратило экономику в чисто прикладную науку безо всякой широты. Не случайно на место «политической экономии» пришли две составных «микроэкономика» и «макроэкономика». Это отразило изменения в мире за 1970–1991 годы. Рухнул СССР с системой государственного планирования, но потерпели поражение также модели кейнсианского регулирования. Они были отвергнуты как в центре капитализма, так и в третьем мире. Настало время господства правил ВТО, рецептов МВФ и рейтингов ВБ.
Казалось, экономическая наука отныне существует в мире без политики, а тем более без разнообразия экономической политики. И уж совсем без нее в геополитическом смысле.
Тот самый конец истории, что был объявлен с торжеством либеральных рыночных идей в 1980–1990-х годах, распространился и на экономику. Он стал концом ее развития не только как науки (исключения составили технические новшества, вроде новых типов ценных бумаг), но и как основы политической стратегии. Стратегия у всех отныне должна была быть одна: наилучшим образом вписаться в рынок, привлекать инвесторов и торговать.
2
2008 год нанес по этому расписанию обязанностей экономики первый удар. Но никогда элиты ЕС и США не забывали о базовом значении хозяйственной жизни для политики, а самое главное – о возможном разнообразии экономической политики.
Они никогда не забывали СССР. Призрак этой страны (второй после Соединенных Штатов по экономической мощи на планете) не оставлял воображения чиновников в Брюсселе и Вашингтоне.
И они, естественно, опасались России. Опасались они ее не как влиятельного поставщика сырьевых ресурсов и даже оппонента в ООН, а как потенциального центра экономической интеграции.
Нет ничего удивительного в том, что Запад так старался разрушить Югославию и поддержал парад суверенитетов бывших членов СССР. Старым центрам накопления капитала было выгодно иметь под рукой множество малых «гордых наций», готовых исполнять все указания старших партнеров и передавать в руки их компаний любое имущество.
Национализм помог укоренить бедность, разрушить индустрию, науку и сельское хозяйство во множестве стран. Евросоюз оказался пастырем европейских народов, хотя США помогали ему как могли. В этом удивительном мире неолиберальной Европы долго не было альтернативы.
Россия вставала в позу во время «гуманитарных» бомбардировок Сербии. Но куда сильнее ее протестов 1999 года оказалось создание Таможенного союза. Оно словно бы отрезвило ЕС от ощущения господства в Европе (при партнерстве США, разумеется).
После начала мирового кризиса это, быть может, была вторая неприятная новость для Брюсселя. И хотя Россия вошла в ВТО и туда устремился Казахстан, Еврокомиссия и Белый дом почувствовали дыхание ненужных им перемен. Оно было тем явственнее, что Запад так и не смог победить кризис. В США положение в экономике было еще сносным, в ЕС же кризис не делал пауз.
3
Сомнительно, что внутри ТС сознают создаваемую им угрозу для ЕС. Очевидно, что он предоставляет базу для политического сближения, пусть и медленного. Но почему это должно так уж беспокоить Брюссель? Говорить о новом издании СССР преждевременно. Да и будет ли он на рыночной основе противоречить стандартам ВТО и ВБ?
Угроза для ЕС не очевидна, если не обращать внимания на раздирающие «объединенную Европу» противоречия, если не обращать внимания на общественное возмущение – на социально-политический, а не только экономический кризис этого объединения.
Именно внутренняя слабость и отсутствие потенциала для общего развития толкает ЕС на Восток, вынуждает бороться за Украину. Этим продиктовано все более жесткое отношение к России. Еврочиновники отлично понимают, что ТС есть враждебное начинание, способное притягивать европейские страны, давно взятые ЕС под контроль.
В Брюсселе уверены, что если не атаковать, то обороняться придется очень скоро. Они также понимают конечность сырьевой России, как сознавали это западные политики еще в 1990-е годы.
4
Бремя Таможенного союза вовсе не в том, чтобы дать нескольким постсоветским странам беспошлинную торговлю. Оно даже не в политической надстройке, которая будет все более необходимой по мере развития ТС. Европа должна быть собрана заново, в новый орнамент экономик – в такой блок, который всем обеспечит развитие за счет единого большого рынка.
ЕС неспособен произвести ничего подобного, он имеет слишком много уровней иерархии. Он основан на неравенстве и жестком подчинении слабых стран более богатым. Он строится на поощрении корпораций, а не потребителей и местных производств.
В Евразии начался новый конфликт между Россией с одной стороны, ЕС и США - с другой. Он не прекратится, даже если отечественные власти будут идти на уступки, «прекратят лезть в дела Украины», как давно советуют либералы, оппозиционеры и чиновники.
Поддержание не отягощенных политикой торговых отношений с Европой, за которое ратуют либеральные эксперты, отныне вряд ли возможно. Глобальный экономический кризис и его европейское исполнение обострили ранее едва ли заметные всем противоречия. Политическая экономия грубыми движениями оттирает «чистую» экономическую мысль либералов.
В этой новой реальности ТС является еще угрозой для ЕС. Но по мере развития борьбы на Украине и усиления влияния этих процессов на еще очень и очень консервативную Россию ТС способен помочь запуску революции в Евразии.
Важнейшая ее задача – это слом ЕС и новое соединение народов в Евразии. Соединение это должно состояться без ВТО, МВФ и ВБ. Ставку же надлежит сделать на создание защищенного общего рынка, возрождение индустрии и равноправное развитие. Должно возродиться социальное государство. Без этого нет шанса вытянуть страны из кризиса, не только экономического, но и социального.
***
Если выражаться проще, то Европу может спасти вообще не беспошлинная торговля. Европе нужны заградительные пошлины на множество промышленных товаров. Но нужно и единое экономическое пространство, регулирование и планирование, нужно равенство стран и общность правил. Нужен большой общий рынок, для создания которого ТС годится, а ЕС – нет.
И не стоит думать, что ЕС и США вдруг перестанут бороться против угрозы с Востока.