Черная благодарность

Для Барака Обамы, принимающего глав 47 государств Африки в столице США, этот саммит важен сразу по нескольким причинам.

Уйдя из Африки, русские, тем не менее, оставили по себе добрую память – и это главный залог того, что мы можем вернуться

Во-первых, Обама не просто мулат и сын негра – его отец был не потомком африканских рабов, а гражданином Кении. Так что Обама является ходячим символом американо-африканского сотрудничества. Во-вторых, внешняя политика Обамы воспринимается в США как провальная – и хотя благодарить за это нынешний президент должен как своих предшественников (в первую очередь Джорджа Буша), оставивших ему тяжелое наследство, так и Владимира Путина, перешедшего в контрнаступление, все же надо демонстрировать хоть какие-то успехи. Если в Европе, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и в Тихоокеанском регионе отношение к Америке лишь ухудшается, то в Африке на США многие все еще смотрят как на доброго дядюшку – тем более когда у него такое родное, смуглое лицо. И в-третьих, США действительно нуждаются в удержании своих позиций в Африке – и если ничего не делать, то в обозримом будущем их вытеснят с континента. Так что сейчас Обама, рассказывая африканским лидерам о важности борьбы за права женщин и гомосексуалистов, будет думать совсем о другом.

Нельзя сказать, чтобы США при Обаме не занимались Африкой. Но основные усилия Вашингтон прилагал на ее севере – а это не совсем Африка. Дело в том, что 10 североафриканских стран входят в Лигу арабских государств и по населению, религии и истории относятся к арабскому миру, а не к африканскому. Географическую принадлежность стран северней Сахары к Африке и их участие в Африканском союзе, конечно, никто не отменяет, но Египет и Ливия, Алжир и Мавритания, Сомали и Тунис – это все-таки в первую очередь арабские страны. Как раз ими и занимался Вашингтон в ходе «арабской весны», когда пали правительства в трех североафриканских странах. Причем свержение лидера одной из них – Муаммара Каддафи – вызвало очень большое недовольство в негритянской Африке.

Потому что ливийский лидер был не только одним из инициаторов создания и укрепления Африканского союза, но и идеологом и организатором интеграционистских процессов между черной и арабской Африкой. Каддафи финансировал множество панафриканских проектов, в том числе и связанных с такой важнейшей проблемой, как водные ресурсы, выступал за введение единой валюты. Он оказывал финансовую помощь многим африканским странам – не требуя при этом отдавать ему на откуп природные ресурсы и недра. Панафриканизм Каддафи не был прямым продолжением арабского, мусульманского влияния на черную Африку – которое тоже имеет свою историю и настоящее (ислам давно проник и в Нигерию, и в Танзанию, дошел и до самого юга континента). В Африке полковник соперничал не столько с богатыми арабами Залива, сколько с Западом – теми же американцами, французами, англичанами. И его панафриканизм стал одной из важнейших причин его устранения. Впрочем, главный соперник США и Запада в Африке уже многие годы другой – это Китай.

Китайский поход в Африку начался четверть века назад – хотя китайцы начали налаживать отношения еще в 60-е (на основе общего антиимпериализма), до начала 90-х у них не было необходимых ресурсов для серьезного присутствия на континенте. Но африканские природные ресурсы жизненно необходимы бурно растущему Китаю – и за прошедшие годы Пекин смог существенно продвинуться в своей экспансии. Достаточно сказать, что саммиты, подобные впервые устроенному США, Китай проводит с 2000 года, а объем китайско-африканской торговли (200 миллиардов долларов) уже вдвое превосходит американо-африканский.

Конечно, пока что совокупные позиции Запада в Африке мощнее китайских (например, Франция практически контролирует финансовую систему западноафриканских стран), но мощь и напор КНР по-настоящему волнуют бледнолицых. На континенте уже живет и работает более миллиона китайцев, вложено более 100 миллиардов долларов инвестиций – и это точно далеко еще не предел. В Африке, в принципе, есть все, необходимое китайской промышленности – от нефти и газа до стратегических металлов. Многое добывается, но еще больше только разведанного – и это как раз тот случай, когда китайцы предлагают сразу и деньги, и собственные силы для строительства инфраструктуры.

На эту тему
• Россия списала странам Африки более 20 млрд долларов долга
• Маргелов: Страны Африки поддержали позицию России по Крыму

На континенте все последние десятилетия идет фактически тайная война между Западом, по-прежнему, как в колониальные времена, считающим этот континент своим, и китайцами, заявляющими, что «Китай будет, как прежде, предоставлять необходимую помощь в развитии Африки без всяких предварительных политических условий». Уже не раз отмечалось, что по странному совпадению внутриполитические проблемы обостряются именно в тех странах, власти которых идут на сближение с Китаем – только за последние годы так было в Судане (где китайцы очень активны в нефтяном секторе), Кот-д'Ивуар, Мали, Чад, Центральноафриканской Республике.

Американцы, естественно, относят Африку к зоне своих жизненных интересов – более того, еще в 2008 году они создали Африканское командование вооруженных сил США (АФРИКОМ). Стратегическое значение Африки понятно – достаточно назвать важнейшие для судоходства Суэцкий канал и Африканский Рог. США получают из Африки нефть, стратегическое сырье, и, главное, они вовсе не собираются отдавать этот сундук с золотом в чужие, не западные, руки. Тем более что один раз, в 80-е годы, Запад уже чуть было не потерял большую часть Африки. Тогда его интересам угрожал СССР, сейчас – Китай. Но и Россия сегодня снова присматривается к Африке.

СССР вложил в Черный континент огромные средства и силы – это было вовсе не безвозмездной помощью, а взаимовыгодным сотрудничеством (мы получали как сырье, так и геополитические позиции). Начав с нуля, за 30 лет, с 1960 по 1990 годы, СССР стал важнейшей силой на африканском континенте – потому что освободившиеся от колониализма страны искали в мире поддержки для того, чтобы стать реально независимыми. И СССР давал им то, что они просили: специалистов (как отправляя своих, так и обучая местных – в советских вузах были подготовлены 100 тысяч африканских студентов), займы, оборудование, строил инфраструктуру (это же делали тогда и соперничавшие с нами китайцы, но в на порядок меньших объемах). Важным было и идеологическое взаимопонимание – многие страны выбирали социалистический путь, потому что только он давал им возможность освободиться от западного диктата.

С начала 70-х годов Африка стала главной ареной соперничества Запада и СССР – от идеологического до военного (в Анголе и Мозамбике). СССР наступал – Запад оборонялся. Рост африканского самосознания объективно работал на Москву – но тут случилась перестройка, и с распадом СССР мы фактически бросили Африку. Обвальный процесс нашего исчезновения можно сравнить только со столь же стремительной ликвидацией нашего присутствия в арабском мире. Уйдя из Африки, русские, тем не менее, оставили по себе добрую память – и это главный залог того, что мы можем вернуться.

Постепенное возвращение началось в нулевые – даже если не брать Северную Африку (где Алжир является одним из крупнейших покупателей нашего оружия, а Египет снова присматривается к нему), наши крупные добывающие компании сейчас работают в Анголе (алмазы, нефть), Гвинее, Намибии, Нигерии, ЮАР. В целом наиболее сильны наши позиции на юге континента, но есть заделы и в восточной части Африки. Хуже всего наши позиции на западе Африки – но так было еще и в советские годы. Сейчас есть большие планы на Восточную Африку у РЖД (кроме того, у них был крупный контракт в Ливии – но сейчас там явно не до железных дорог). Наше оружие поставляется в 15 стран черной Африки, покупают и продукцию нашего машиностроения, а сотни наших пилотов летают на внутриафриканских рейсах на старых советских самолетах.

Вообще, люди – наш главный ресурс в Африке. Как те специалисты, которые окончили наши вузы и теперь работают на руководящих постах, так и те главы африканских государств, которые прекрасно помнят, как они обнимались еще с Леонидом Брежневым (а это, например, и конголезский президент Сассу-Нгессо, и ангольский Душ Сантуш, и зимбабвийский Мугабе). Да и многие ветераны партизанской борьбы, как руководители Уганды, ЮАР или Мозамбика, не забыли советской помощи. Даже в разорвавшей с нами отношения в 1977 году (и ушедшей под американцев, потом развалившейся, а теперь снова попавшей под американский присмотр) Сомали военные до сих пор с ностальгией по-русски произносят названия советских военных училищ, которые они закончили. Немаловажно и то, что в высшем руководстве России есть немало людей, чья жизнь тоже была связана с Африкой – так, ближайшие соратники Путина, Сергей Иванов и Игорь Сечин, работали на Черном континенте (Иванов – в Кении, а Сечин – в Мозамбике и Анголе).

Для возвращения в Африку России нужно четко понимать, что мы хотим. Пока еще мы можем использовать человеческий фактор – ту добрую память, что сохранилась о нас среди африканцев. Понятно, что сейчас мы не можем конкурировать с китайцами в плане финансовых ресурсов – но в добывающей промышленности Россия может бороться за доступ к африканским ресурсам. Нам сложно тягаться с американцами в плане работы с местными элитами – но пока у нас еще есть старый, советский кадровый запас. К тому же политически и идеологически мы снова оказываемся с большинством африканских стран по одну сторону баррикад – их так же не устраивает западный диктат, та вторая, глобалистская, колонизация Африки, к которой в новой форме приступают страны Запада. Вмешательство во внутренние дела африканских стран со стороны англосаксов и французов носит совершенно бесцеремонный характер – они не только диктуют им правила, но и играют на внутренних противоречиях, меняют режимы, натравливают одну страну на другую (так, часть Сомали фактически оккупирована кенийскими и эфиопскими войсками – так американцы борются со «страшными исламистами», которые давно бы уже навели порядок у себя дома и объединили страну).

Провозглашая борьбу за справедливое мироустройство, основанное на невмешательстве во внутренние дела и развитии собственной культуры и цивилизации, Россия может снова привлечь к себе симпатии африканских народов. Действуя вместе с Китаем через группу БРИКС, куда входит и ЮАР, самая мощная страна черной Африки (южнее Сахары есть всего две региональных державы – Нигерия и ЮАР), Россия может помогать процессу африканской интеграции, процессу, который сам по себе ведет к освобождению континента от западного влияния.