«Мятный» блок

В современном мире после распада социалистического лагеря выискивание альтернатив западным экономическим гигантам стало своего рода заменой геополитики. Уже и гиганты оказались на глиняных ногах, а игра все продолжается. Ненавязчиво, через показатели роста ВВП, проводится тезис, что все соревнование на планете сведено к экономическому, а не идеологическому или геополитическому.

Конечно, западные страны (включающие в себя не только евроатлантические, но и вполне тихоокеанские Японию и Австралию) искали себе (а точнее созданному в 70-х клубу семи крупнейших мировых экономик G7) потенциальных конкурентов и до краха СССР – например, очень долго речь шла о четырех азиатских тиграх – Южной Корее, Тайване, Гонконге и Сингапуре. Но в 90-е годы их рост сдулся, и в 2001-м аналитик Goldman Sachs Джим О'Нил предложил аббревиатуру БРИК – для обозначения четырех быстрорастущих экономик: Бразилии, России, Индии и Китая. Они обеспечивали рост мировой экономики и выступали как конкурент «Большой семерки».

БРИКС вырос из выдумки финансового аналитика в реальную политическую структуру, со своими интересами и целями

По звучанию BRIC похоже на bricks, то есть кирпичи – когда два года назад к четырем странам добавилась пятая, Южно-Африканская Республика, и образовался БРИКС, сходство еще более усилилось. Но, главное, изменилось и само наполнение термина – из достаточно спекулятивного он стал реально работающим механизмом согласования интересов, причем не только экономических, но и политических (всего этого О'Нил, конечно, не ожидал). Недавно О'Нил поддержал новую аббревиатуру – MINT. Ее придумала компания Fidelity, а сам О'Нил, поменявший работу финансового аналитика на журналистику, лишь подхватил, но сути это не меняет. По его мнению, экономики Мексики, Индонезии, Нигерии и Турции заслуживают отдельного внимания – там сложились благоприятные демографические ситуации, а их экономические перспективы вызывают особый интерес. И в ближайшее время они могут создать своё объединение МИНТ (mint – по-английски «мята»).

Другие аналитики стали подчеркивать, что эти страны опережают БРИКС по темпам роста и в ближайшие годы могут составить им конкуренцию. А один из основателей инвестиционной компании Seven Investment Management Джастин Уркварт-Стюарт вообще решил похоронить БРИКС – он заявил, что в минувшем году Бразилия, Россия, Индия и Китай показали слишком рассогласованные данные по экономическому развитию, чтобы и впредь объединять их под этой маркой: «Что же есть такого общего между Бразилией, Россией, Индией и Китаем? Только то, что аналитики банка Goldman Sachs соединили их под одной «крышей», чтобы помочь им с инвестициями и продажей капиталов».

Впрочем, сам О'Нил не собирается отказываться от БРИКС, напоминая, что за два года прирост экономики КНР превышает весь совокупный ВВП стран МИНТ. В отношении же сравнительно слабых показателей Бразилии, Индии и России банкир считает, что аналитики сгущают краски: «Если эти державы покажут неявные очертания ускорения, людей это довольно сильно удивит». Отдельно О'Нил напомнил и о политической составляющей БРИКС – «и это не говоря уже о высокой степени самоуправления этих стран – саммиты, участие в G20 и так далее».

Действительно, ключевое отличие БРИКС от МИНТ лежит не в экономической сфере, хотя и тут масштабы несравнимы. Посмотрим хотя бы на место обоих групп в мировой экономике.

По размеру ВВП страны (рейтинг МВФ) в мировом табеле о рангах занимают 2-е (Китай), 7-е (Бразилия), 8-е (Россия), 11-е (Индия) и 33-е (ЮАР) места. А если считать ВВП по паритету покупательной способности (ППС), что дает более объективную картину, то и вовсе 2-е, 3-е, 5-е, 7-е и 22-е.

То есть из первых 11 стран рейтинга МВФ четыре страны, входящие в БРИКС, – это все, что там есть, кроме стран G7. А в рейтинге с учетом ППС (который готовит Всемирный банк) четыре страны и вовсе занимают половину мест из первой восьмерки.

А что же представляет собой МИНТ? Это страны, входящие во вторую десятку – такое ощущение, что эксперты механически взяли развивающиеся страны из второй десятки рейтинга МВФ и создали из них группу. Действительно, вот порядок мест в этом списке: 14-е (Мексика), 15-е (Южная Корея), 16-е (Индонезия), 17-е (Турция). И только Нигерия на 36-м месте (но она выбивается и по другим показателям). Куда же пропала Южная Корея? А ведь она должна была быть в новой группе. Выпала же она, как выясняется, совершенно случайно. Как рассказал О'Нил, изначально группа действительно должна была называться МИСТ, где С обозначало Южную Корею (South Korea), но потом в Би-Би-Си, курировавшей проект, сказали, что большинство читателей убеждено, что Южная Корея и так входит в число развитых стран, и ее заменили на Нигерию.

На эту тему
• Эксперт предсказал появление в мире нового объединения наподобие БРИК
• Мексика, Южная Корея, Австралия, Турция и Индонезия решили создать объединение

Даже по таким признакам, как население и территория, между двумя группами принципиальные различия: если у БРИКС почти половина человечества (точнее 43 процента или около 3 миллиардов) и крупнейшие по размерам страны (1, 3, 5, 7 и 24 места в мире), то все население стран МИНТ – 620 миллионов (что, конечно, тоже немало), а по площади страны относятся ко второму и четвертому десятку.

Получается, что МИНТ – это просто произвольная натяжка, игра аналитиков, но разве не было так же изначально и с БРИК? В том-то и дело, что нет.

Все страны БРИКС – это как минимум региональные тяжеловесы. А Индия, Китай и Россия – ключевые державы Евразии, главного мирового континента, ее три кита. Это естественная альтернатива западному, евроатлантическому проекту глобализации. Именно поэтому БРИКС и вырос из выдумки финансового аналитика в реальную политическую структуру, с собственными саммитами глав государств, со своими интересами и целями – О'Нил просто случайно попал в яблочко. Конечно, в основе БРИКС лежит союз Китая и России, точнее даже Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), куда пока что на правах наблюдателя входит и Индия, то есть идея блока Москва – Дели – Пекин, выдвинутая задолго до появления БРИКС (базирующаяся не только на геополитической необходимости, но и на традиционно близких отношениях России с Индией и Китаем).

Бразилия, долгие годы находившаяся в тени США и не игравшая заметной роли на мировой арене, за последние годы правления левых президентов все больше начинает проводить самостоятельную политику. ЮАР, пусть и не сравнимая по всем показателям с остальными партнерами по БРИКС, является ключевой страной Африки (к тому же управляемой бывшими подпольщиками из АНК, которых долгие годы поддерживали СССР), и поэтому может играть важную роль проводника особой внешнеполитической линии «союза пяти».

Именно поэтому сотрудничество между странами БРИКС строится как на двусторонней, так и на многосторонней основе, несмотря на все имеющиеся разногласия и противоречия (как между Индией и Китаем) и даже на конкуренцию на мировых рынках, у всех стран есть очень много общих интересов, как экономических, так и геополитических. Поэтому западные аналитики стали с удивлением отмечать, что «четыре страны БРИК стремятся сформировать политический клуб» или «союз» и таким образом преобразовать «свою растущую экономическую власть в большее геополитическое влияние». Хотя для тех, кто мыслит не евроатлантическими схемами, ничего удивительного в этом процессе нет.

А что объединяет Мексику, Индонезию, Турцию и Нигерию? Кроме, конечно, примерно одинакового объема ВВП для первых трех стран и хороших темпов роста (и прогнозов на ближайшее будущее)? Инвестиционная привлекательность для международного спекулятивного капитала? Говорить об этом в условиях глобального кризиса всей мировой финансово-экономической системы даже не смешно.

Между странами МИНТ практически нет даже двусторонних связей, не считая контактов Турции с Нигерией и Индонезией, да и сами «минтовцы» не имеют больших амбиций. Мексика находится в тени США и, несмотря на все экономические реформы, плотнейшим образом к ним привязана. Индонезия, хоть и упирается, но снова возвращается в орбиту Китая, погруженная во внутренние конфликты и противоречия Нигерия живет своей собственной самодостаточной жизнью. Хотя ни одну из этих стран нельзя назвать политическим вассалом великих держав, все же никто из них не является даже безусловным региональным центром влияния.

Одна лишь Турция действительно претендует даже не на региональный, а на глобальный проект, то ли пантюркистского, то ли панисламского масштаба. Кстати, ислам – единственное, что теоретически могло бы объединить три из четырех стран МИНТ: крупнейшая по населению мусульманская страна Индонезия, уходящая от светскости Турция, и даже в Нигерии мусульман уже почти половина населения. Но на практике слишком велики различия, да и исламский мир, еще не прошедший даже стадию арабского единства, пока что очень далек от подобных конфигураций. Тем более что в исламском мире есть старый, но все столь же привлекательный проект собственной денежной единицы, который давно уже продвигает бывший малазийский премьер Махатхир Мохамад.

Но хотя о перспективах геополитического будущего МИНТ говорить не приходится, тем не менее, сама аббревиатура может и прижиться. Потому что так будет удобно – например, чтобы описывать расклад в G20. Ведь три из четырех стран МИНТ входят в «Большую двадцатку» – Мексика, Индонезия и Турция. Всего в G20, кстати, 19 стран – одно место отдано Евросоюзу. И если поделить на блоки, то получится G7, БРИКС (в «двадцатку» не входит только ЮАР) и МИНТ. Правда, не приписанными остаются еще четыре страны – Австралия, Аргентина, Саудовская Аравия, Южная Корея. Можно и их объединить в какую-нибудь группу и назвать ее, например, SASA или ASSA. Ну и что с того, что экономики не особо быстрорастущие, зато какое географическое разнообразие.

Впрочем, еще в сентябре на сессии Генассамблеи ООН прошла встреча министров иностранных дел пяти стран – Мексики, Индонезии, Республики Корея, Турции и Австралии. Министры договорились провести совместные консультации с целью создания организации сотрудничества – МИКТА. В случае успеха возможно даже проведение в этом году саммита глав государств в Мексике. Учитывая, что все пять стран входят в «Большую двадцатку», а три из них еще и в виртуальный МИНТ, вполне вероятно, что вместо не входящей в большой клуб Нигерии три страны решили сблокироваться с Австралией и Кореей, хотя бы для отстаивания совместных интересов на саммитах G20.

Если МИКТА состоится, то неохваченными из всей «Большой двадцатки» останутся лишь две страны – Саудовская Аравия и Аргентина. И если саудиты ни с кем блокироваться не собираются (им бы от нынешних англосаксонских союзников дистанцироваться), то остается только пожалеть Аргентину – ей срочно придется приписываться к какому-то из двух клубов: к реальному БРИКСу или спекулятивному МИКТА. Многополярный мир тоже диктует свои правила.