«Околофутбол был в рамках дозволенного»

Серия столкновений футбольных фанатов в последние дни заставила заговорить не только о проблемах футбола: регулярными участниками стычек становятся болельщики махачкалинского «Анжи», что дало повод к обсуждению межнациональных отношений в среде футбольных болельщиков. Автор нескольких книг о фанатах «Спартака» Дмитрий Лекух, участвовавший в фанатском движении, поделился своим видением ситуации в интервью газете ВЗГЛЯД.

Эти люди, как правило, очень далеки от политики, они стараются ее не впускать в свой мир

ВЗГЛЯД: Дмитрий Валерьянович, что за люди участвуют в фанатских боях и чем они отличаются от обычных болельщиков?

Дмитрий Лекух: Это субкультура, которой охвачен практически весь европейский футбол. Она появилась в 80-е годы в Англии, с того момента как там стали ужесточаться законы по борьбе с футбольными хулиганами. Для Британии это был настоящий бич: массовые драки тысяча на тысячу человек – обычное дело. Ужесточение было связано с жесткими полицейскими мерами, с внедрением камер наружного наблюдения.

Так появилась культура casuals. Это ребята, которые занимались тем, чем раньше занималось все движение, то есть дрались друг с другом, но они уже редко выделялись из общего фанатского движения. Они стали по-другому одеваться, перестали носить фанатские шарфы, футболки своих команд, любые знаки различия. Само название casuals тоже понятно. Это люди в современной модной одежде, молодые, как правило, неплохо образованные, мобильные, обеспеченные. Это было и в Англии, это продолжается и у нас сейчас. И они, кстати, крайне немногочисленны. То есть только по-настоящему большой клуб может позволить себе пять–шесть подобных группировок-«фирм», а состав «фирмы» редко превышает сто человек.

В общем, это достаточно известные и авторитетные на секторе люди, и фактически любой из них – самостоятельный troublemaker, то есть он способен в одиночку замутить беспорядки. Только большие клубы, а их у нас, по большому счету, три: московские «Спартак», ЦСКА и питерский «Зенит» – могут позволить себе по пять–шесть таких «фирм». У «Динамо» таких фирм где-то две, изредка бывает три с молодежными составами. А «Локомотив», естественно, никто всерьез и не воспринимает. В этом смысл в том числе футбольного фанатизма: доказать, что ты круче, что твоя команда круче, что фанаты круче, что перформанс круче, да и хулиганы тоже круче. Это то, что лежит в основе всего этого, такая психологическая конкуренция.

Деятельность этих бригад проходит далеко от обывателей и обычных фанатов, потому что дерутся они между собой. Как ни цинично это прозвучит, для окружающих они достаточно безопасны.

ВЗГЛЯД: Чем отличаются противостояние подобных хулиганов между собой и их конфликты с болельщиками из клубов с Кавказа? И почему оно обострилось в последнее время?

На эту тему
• Москва приняла махачкалинский "Анжи" по-хулигански
• Массовая драка футбольных фанатов произошла в Петербурге
• Участникам драк в Варшаве вынесли первые приговоры
• Кадыров вступился за давших отпор полиции студентов из Чечни
• Фаната "Спартака" тяжело ранили в драке у Киевского вокзала

Д. Л.: С Дагестаном и кавказскими командами конфликт образовался не вчера. Еще в прошлом году объединение ведущих клубов России, фактически все клубы, входящие в ВОБ (Всероссийская организация болельщиков – прим. ВЗГЛЯД), объявили о бойкоте игр с кавказскими командами. Там есть куча претензий, начиная от проблем, связанных с безопасностью для болельщиков при выезде на Кавказ, будь то Нальчик, Махачкала или Владикавказ. Исключением, кстати, является Грозный. Надо отдать должное местным властям: сейчас самый безопасный кавказский выезд – это именно Грозный. Там относительный порядок, нормальный контакт с местными правоохранительными органами. Взаимно лояльное отношение.

Со всеми остальными куча проблем, начиная от камнепадов, разбитых голов, обстрелянных автобусов, причем не только с болельщиками, но и с футболистами. Конфликт этот нужно было решать минимум в том году. Сейчас он просто перехлестнул определенные рамки.

С точки зрения правил околофутбола фанаты поступили достаточно «по-вегетариански». То есть – никаких беспорядков, переворачиваний машин, массовых эксцессов. Что было? Классическое «накрытие» фанатами – это, кстати, 100% рука футбольного хулиганья – в Питере, когда питерские фанаты пропалили место, где дагестанские болельщики собирались, чтобы ехать в Москву, приехали, «накрыли», никого не добили до состояния больничной койки. Ну, положили и разбежались. Это обычная практика среди клубов, просто, к счастью, этому не придается большого значения, и средства массовой информации это не обсуждают.

То, что было в Москве, было очень некрасиво, но надо понимать, что в фанатской среде своя этика, в эту этику они вписывались. Потому что все фанаты в пределах дома, и здесь фанаты «Локомотива». Для них стадион – это их дом. Понятно, что это относительно, дом могут сдавать в аренду настоящие хозяева. Но понятно, что когда сдают в аренду тем, кто тебе откровенно враждебен, кто тебя полгода назад на выезде в Махачкалу закидал камнями, а «паровозникам» тогда досталось очень серьезно... И тут – такое счастье у тебя на стадионе. Абсолютно неразумное поведение владельцев стадиона «Локомотив». Ну играли бы они в Раменском, где они, по сути, и живут, «Анжи» было бы там нормально. Никто бы туда не поехал устраивать беспорядки.

Вот запретил им УЕФА играть в Махачкале. То есть нашим болельщикам не запрещено ездить в Махачкалу, а европейским запрещено, потому что там реально опасно для болельщиков любой команды. И в данной ситуации сам клуб «Анжи» оказался потерпевшей стороной, потому что РФС должен был принимать какие-то усилия еще в прошлом году. И сейчас все расхлебывают.

ВЗГЛЯД: Как можно теперь снизить градус происходящего?

Д. Л.: Противостояние не перехлестнуло границы. То есть околофутбол был в рамках дозволенного внутренней этикой противостояния. То, что касалось «Анжи» – и матерные речовки, и «накрытие» в Питере, – в рамках фанатских правил. Здесь еще нет пока преобладания националистического элемента, здесь есть элемент чисто футбольный. Ну не любят «Анжи» околофутбольные качки. Не любят их фанатов, но действуют пока в рамках внутреннего фанатского противостояния.

Это достаточно известные и авторитетные на секторе люди, и фактически любой из них способен в одиночку замутить беспорядки

Поэтому купировать, безусловно, можно. Для этого нужно наводить порядок на стадионах Северного Кавказа, потому что если в Грозном сумели навести порядок и поездки туда становятся безопасными, то в Махачкалу футболисты боятся ездить до сих пор. В том году футболистов ЦСКА, игроков сборной страны и легионеров обкидали камнями так, что они лежали на полу в своем автобусе.

Второй шаг: Мутко принято ругать, но на фоне Фурсенко понятно, что это был очень хороший менеджер. Садились же за стол переговоров болельщики «Анжи» и авторитетные фанаты московских клубов. Понятно, что о любви взаимной речи быть не может, но о каких-то взаимных правилах игры договориться реально. Для этого нужно просто работать. А сейчас в РФС элементарно некому работать. Те, кто работал при Фурсенко, – они плохие, но сейчас вообще нет никого.

ВЗГЛЯД: Известно, что в Европе болельщики соперничающих команд из одной страны или даже из одного города тоже часто поддерживают противников.

Д. Л.: Это абсолютно нормальное явление. Наиболее жесткое противостояние, естественно, – это дерби между командами из одного города. Точно так же, как все стадионы Лондона, кроме White Hart Lane, встают на какой-то минуте под клич «Встаньте все, кто здесь ненавидит «Тоттенхэм». Понятно, что в Лондоне «Тоттенхэм» ненавидят больше, чем по всей остальной Англии. Я сам помню прекрасно, как мне желали удачи болельщики «Эвертона» во время игры в Ливерпуле с «Ливерпулем».

ВЗГЛЯД: Чем отличается зарубежная практика «болеть против своих» от российской?

Д. Л.: Да ничем. Самое жесткое противостояние в Белграде между «гробарями» и «делие». «Гробари» – это «Партизаны», «делие» – «Црвена Звезда».

Самое жесткое противостояние в Ливерпуле – между «Эвертоном» и «Ливерпулем». «Барселона» – «Эспаньол» – ненависть. То же самое – «Атлетик» – «Реал Мадрид». Я никогда не забуду: мы были в Кардиффе на игре с Уэльсом, ехали на такси. И водитель, типичный валлийский дедок, как наш рязанский, только без беломорины. Мы ему: «Как дела? Есть какое-то противостояние?» – «Есть, дерутся». А мы спрашиваем: «Кто у вас главный враг-то?» А у них самая знаменитая команда в низшей лиге – «Кардифф Сити», играет в первом дивизионе в Championship'е английском (вторая по силе футбольная лига – прим. ВЗГЛЯД). Ну, думаем, сейчас назовет «Белоу». Нет, называет какую-то соседнюю деревню, мы и названия-то такого не знаем. Удивленно спрашиваем: «Отец, а у вас как давно-то с ними вражда?» Сидел, думал-думал: «Вы знаете, ребята, насколько давно, сказать не могу, но футбола тогда еще точно не придумали».

То есть как в советские 60-е – «район на район», «квартал на квартал». В той же Британии вообще локальная культура, есть даже паб local, стадион local, жесткое районирование. Если ты живешь в районе Стэнфорда, у тебя практически нет шансов – ты будешь болеть за «Челси». В Лондоне: если ты живешь на севере – это «Тоттенхэм» или «Арсенал». Это все шло оттуда. У нас, конечно, такой жесткой локальности культур нет, но субкультура общая во всех европейских странах, поэтому у нас то же самое. Очень хорошо помню, как фанаты «Спартака» ходили болели за «Работничков» против ЦСКА и чуть ли не до сих пор приходят на любой еврокубковый матч «Спартака», чтобы «пошизеть» против. Сейчас это не так, а вот в конце 90-х, в начале 2000-х это было.

ВЗГЛЯД: Говорят, что в России все же присутствует этническая составляющая?

Д. Л.: Бывает идейный антисемитизм, а бывает бытовой. Выездные болельщики – это точно такое же ядро фанатского движения, как и хулиганы. Вопрос-то даже не в войне. Когда люди понимают, что они здесь бесправны, а противники безнаказанны, это всегда вызывает на бытовом уровне ненависть. Именно уличную ненависть, и здесь есть где-то этнические оттенки. Но говорить, что они в данной ситуации доминируют, я бы не стал. Все это раскрашивается с большим удовольствием в национальные цвета, но причина противостояния здесь не национальная. Идеологического национализма здесь нет.